Отвергнутая жена дракона, или Хозяйка магического приюта

Обстановка вокруг напоминает старинную сказку, но не ту, где замки и принцы, а ту, где жизнь крестьян и ремесленников. В нос бьет смесь — аромат свежеиспеченного хлеба, чеснока, травяных настоев, горьковатого дыма из дымоходов. То и дело задерживаю дыхание, когда до ноздрей долетает густая вонь сырых дворов и сточных канав.

Дети оживленно переговариваются, смеются — все, кроме Лики, и я немного завидую их безмятежности. Они видят всё не впервые, и для них это очередное приключение, а для меня — чистый стресс.

Каждая лавка — маленькая загадка. Вот лавка сапожника: в витрине торчат грубые кожаные сапоги. Внутри слышен стук молотка по дереву. За сапожником расположился булочник. Из булочной на всю улицу распространяется приятный аромат свежеиспечённого хлеба, тёплый и манящий. Сглатываю слюнки и радуюсь, что утром плотно позавтракала.

Чем дальше мы идём к центру, тем больше лавок появляется вдоль узких улочек. Вот аптекарь, выставивший в окно сушёные травы и пучки корней. Пахучие масла, смола, тяжёлый запах мёда и пыльных снадобий добавляют экзотики и без того необычной атмосфере.

— Почем у вас выпечка? — вдруг обращается ко мне пышногрудая дама в ярко-фиолетовом платье с золотой отделкой.

— По пять фитшей, — говорю и с интересом жду реакцию: купит — не купит?

— Дайте две штуки… Нет, три, — решается наша первая клиентка и протягивает мне три толстых бронзовых монеты, на которых красуются выгравированные пятерочки.

— Приятного аппетита! — с улыбкой протягиваю ей пирожки, убираю деньги в бархатный кошель, и мы с детьми снова двигаемся дальше.

Меня распирает от восторга. Ну, хоть деньги местные увидела и в руках подержала. Сумма совсем небольшая, но сразу придает уверенности.

На площади впереди раздаётся музыка — там похоже, начинаются представления. Мы почти добрались до цели! На фоне гуслей и бубенчиков слышится шум толпы, звон монет, крики продавцов, предлагающих всё — от ярких тканей до местных диковин.

Ну вот мы и на месте.

Стою посреди этого хаоса, растерявшись. Все торговки, что ходят с лотками, заполненными круглыми головками сыра или коричневыми яйцами, что-то орут во весь голос. А я… Я вообще-то хорошо отформатированный офисный работник. К такой анархии товарооборота не привыкла!

— Ну? — с нажимом шепчет Леон. — Начинайте! А то на нас уже люди косятся.

М-да. Чтобы не выделяться среди других торговок, я должна стать такой же шумной, как они. Будем считать, это командный челлендж.* (*вызов, прим. автора) Махнув рукой, принимаюсь во весь голос восклицать:

— Не проходите мимо, кто голоден и счастлив! Пирожки с капустой — съешь один, другого захочешь! Сытные, аппетитные! Золотистая корочка, капуста да вареные яйца! Кто съест — сытым домой пойдёт, а кто не съест — потом пожалеет!

Поначалу толпа реагирует не особо охотно. Все больше тянутся, видимо, к более привычному перекусу: вареным яйцам и сыру, но потом начинают покупать и мои пирожки. А, купив, возвращаются за добавкой. Хочу надеяться, причиной тому стал вкус моих воздушных пирожков, а не воздействие юной менталистки. В конце концов, меня окружает очередь из желающих полакомиться пирожками.

После того, как пустеет первая корзина, понимаю, что пора искать родителей, пока главная часть моей маскировки не исчезла в голодных желудках.

Внезапно Лика шепчет мне на ухо:

— Мой батюшка здесь, за лавкой. Поторгуйте пока на одном месте.

По плану Лика должна передать Серану записку, а тот — переместить ее в карман батюшки. Что происходит на самом деле не могу проследить. Потому что изо всех сил предлагаю прохожим отведать пирожков.

Кажется, все идет гладко. Мы успеваем передать послания тете близняшек и родителям мальчиков. К моменту последней передачи почти распродаем всю выпечку. Я старательно набираю очередному клиенту сдачу на крупную купюру, как вдруг краем глаза замечаю, что очередь вокруг меня быстро редеет. Как только опускаю на широкую ладонь нужную сумму, он поспешно уходит.

В груди екает от внезапной тревоги. А в следующую секунду происходит то, что я меньше всего ожидала.

— Что ты здесь делаешь? — раздается знакомый низкий голос. — Ты решила меня. Опозорить?!

Глава 30

— Браггар? — растерянно бормочу, напоровшись на яростный взгляд мужа.

Он, как крепость, высокий, широкоплечий, стоит передо мной, загораживая вид на ближайшую лавку. Темная щетина, цепкий, острый взгляд из-под густых бровей.

Быстро озираюсь по сторонам. Где дети? Если начну объяснять про них мужу, то просто утону во лжи. Он не дарна Мария. От него не отделаешься парочкой общих фраз. Если начнет копать, не отстанет, пока не доберется до сути… Или до первой моей ошибки.

К счастью, ребят нигде не вижу. Похоже, мои умненькие подопечные вовремя среагировали на появление злого дракона.

Мы с Браггаром стоим между лавочными рядами, но вокруг нас почти не осталось народа. Неудивительно, что толпа поредела. Муж обычно выглядит грозно и представительно, а уж когда злится, то от него точно исходят холодные, колючие флюиды — вот, как сейчас. Хочется от него держаться подальше.

Интересно, кем он работает? Наверно, подчиненные ходят перед ним по струнке.

— Прошу вас, поясните, мой лорд, — говорю, твердо встречая его взгляд. — Чем я вас позорю? Честным трудом?

— Честным... — с неприязнью повторяет. — Я видел сальные взгляды мужчин. На тебе, замужней женщине. Это недопустимо.

— Сальные взгляды?

Растерянно осматриваюсь.

Ну, конечно! Сейчас никто на меня взглянуть не осмеливается. Все торговцы поблизости опустили глаза, и старательно делают вид, что меня вообще не существует.

Боже, неужели Браггар решил меня напоследок приревновать? Даже не верится. Последние дни замужества — и на тебе! Получите, распишитесь, — драконья ревность!

— Я просто хочу, — говорю, — заработать на жизнь. Больше мне ничего не надо.

— Ты поэтому оделась так вызывающе?

Внезапно замечаю, что его взгляд скользнул в зону декольте. Мое платье целомудренно открывает лишь несколько сантиметров под ключицами. Почему же тогда Браггар меня упрекает? И почему в глазах дракона сейчас читается тот самый мужской голод, о котором он только что упоминал?