Отвергнутая жена дракона, или Хозяйка магического приюта

Лишь не найдя других повреждений, я останавливаюсь и прислоняюсь к яблоне, чтобы отдышаться и успокоиться. Сердце колотиться, как сумасшедшее, потому что внезапно я понимаю, казалось бы, очевидное.

Долго так продолжаться не может. Это Ловцы метку альбегара не видели, а вон как стараются до меня добраться! Раньше или позже, наши противники сумеют проделать дыру и застать меня врасплох. Теперь поездка с детьми на праздник Единения Империи отнюдь не выглядит как неоправданный риск. Наоборот, она кажется мне единственным правильным решением.

Если бы дракон открыл мне свои планы относительно Магистра, и если бы предполагаемые сроки его поимки были не слишком отдаленными, возможно, я бы дождалась ареста главного злодея, прежде чем появиться в общественном месте с детьми.

Но Браггар ушел, оставив меня в неведении. Никаких объяснений, ни слова о сроках. Я надеялась, что смогу расспросить его при следующей встрече, но прошло уже два дня, а о нем ни слуху ни духу. Кто знает, когда мы теперь встретимся? Может, к тому моменту нас уже поймают Ловцы!

Эта мысль не даёт мне покоя все утро. Поэтому когда дети собираются в кухне обедать, после еды я прошу их задержаться. В воздухе повисает напряженное молчание. Я вижу, как Лика, понимая моё намерение, покусывает губы.

– Расскажи им, – прошу её.

Голос девочки слегка дрожит, пока она вспоминает свой сон. Волнуется. Даже самые непоседливые сидят неподвижно, не перебивают.

Когда Лика заканчивает, вступаю я:

– Сегодня утром в одном месте барьер оказался полусломанным. Это значит, в доме больше не безопасно. Вопрос времени, когда до нас доберутся. Если уж даже здесь небезопасно, то… — с досадой пожимаю плечами. — В общем, я за то, чтобы пойти на праздник. А как насчет вас?

Дети смотрят на меня встревоженно, потом переглядываются, будто ищут друг в друге поддержку. На лицах написаны страх и сомнения. Кто-то сжимает руки, кто-то нервно крутит край одежды. Потом Леон, самый старший, поднимает голову. В его глазах читается решимость. Сейчас он выглядит гораздо серьезнее и взрослее обычного.

– Если мы не пойдём, то ничего не изменится, – тихо говорит он.
– - Так и будем бегать всю жизнь. Не знаю, кому как, а меня это достало.

— Не тебя одного! — вторит ему Серан.

Рядом с ним Фетиша обнимает сестренку, обе поднимают глаза и тоже кивают.

– Я ужасно боюсь, – шепчет одна из них, – но хочу, чтобы Интернатов не стало.

В конце концов, один за другим дети начинают кивать. Лика накрывает ладонью мою руку.

— Мы пойдём, — произносит она. — Сами видите, тут все готовы рискнуть.

У меня перехватывает горло. Нет, я знала, что дети у меня умнички и смелые не по годам, но все равно оказалась не готова к такой взрослой реакции.

— Хорошо, — говорю я. — Тогда давайте готовиться к празднику. Сначала мы поучаствуем в Ярмарке, а потом пойдем на главную площадь к Ратуше.

Все расходятся кто куда, а я остаюсь мыть посуду на пару с Мией. Честно говоря, я сегодня переволновалась с самого утра, поэтому очень хочется сбегать наверх, надеть на запястье успокаивающий артефакт, но, в итоге, решаю потерпеть до вечернего отбоя. Мы работаем с Мией в команде. Я мою посуду, ополаскиваю и передаю Мии, чтобы она вытирала ее полотенцем.

— Вы, наверно, думаете, куда папа пропал? — вдруг заговаривает девочка, заставляя вынырнуть меня из своих мыслей.

Я и правда думала о Браггаре, причем не в самых лестных выражениях, — мне не нравится, когда мужчина пропадает, точно утренний туман, но признаваться в этом его дочери совершенно не хочется!

Глава 53

— Я думаю, твой папа очень занят, — говорю, влажной тряпкой оттирая тарелку от грязи. — И еще я думаю, он не привык никому отчитываться… Разве что Императору.

— Мама говорила, что папа — это как повестка из Инквизиции. Ты никогда не знаешь, когда она придёт, но точно знаешь, что поспорить не получится, — прыскает Мия, но через пару секунд добавляет уже серьезно: — Но все-таки я думаю… Ну... она его любила. Потому что он хороший.

На этих словах щечки у нее краснеют, будто она призналась мне сейчас в чем-то очень личном. Я, конечно, не умею читать мысли, как Лика, но, по-моему, малышка сейчас хочет сказать немного коряво, по-детски, что ее папа достоин любви. Хотя он привык недоговаривать, но это профессиональные издержки. Мол, мама-же его любила, значит… И я смогу.

Я даже не знаю, что на такое можно сказать. Молчу, продолжая оттирать кастрюлю.

Еще никогда в жизни ребенок не сватал меня к своему отцу. С одной стороны, это подкупает. Мне приятно, что Мия столь высокого обо мне мнения. А, с другой стороны…

Как ответить, когда от меня ждут не просто слов, а обещания, которого пока дать не могу? Это, как оказаться в центре ярмарки, где все вокруг с восторгом ждут от тебя чудесного представления, а ты не можешь выдавить из себя ни слова.

В конце концов говорю:

— Я тоже думаю, что твой папа хороший.

Мия как будто сразу выдыхает. Плечики опускаются, точно с них только что упал тяжелый груз. Кивает и подтверждает:

— Да. Он хороший.

После этого я перевожу разговор на то, какой магией владеет ее отец. Мия с радостью подхватывает тему, перечисляя отцовские умелки. Бесхитростно рекламирует папу, как умеет, до тех пор, пока мы не разделываемся с последней тарелкой.

Следующие несколько дней проходят, как в яркой, ароматной карусели. Особенно насыщенными становятся два дня до ярмарки. Мы с детьми превращаемся в маленькую команду пекарей, и дом наполняется запахами, от которых любой прохожий потерял бы голову.

Первым делом, я занимаюсь закваской. Надо ее приумножить, ведь планы у меня наполеоновские! Нам понадобится огого сколько теста для пирожков!

Открываю крышку глиняного горшка, где бурлит закваска. Она пахнет кислым яблоком и свежим хлебом. Подсыпаю к ней свежей воды и муки, аккуратно перемешивая деревянной ложкой. Остальное сделается само, надо лишь подождать.

Затем мы собираем начинку для будущих пирожков в яблочном саду и на капустном поле. Мы со старшими детьми, которым не впервой держать в руках ножи, мелко шинкуем капусту.

Параллельно готовлю творог. Выливаю простоквашу в котел и ставлю на огонь. Все время при этом помешиваю. Минут через десять начинается отделение сыворотки. В ней теперь плавает творог, очень напоминающий утонувший попкорн. Теперь важно не довести жидкость до кипения, а то творог получится резиновый!

С помощью Леона сливаю получившуюся массу в заранее заготовленную хлопчатобумажную ткань. Получается большой круглый ком. Ткань завязываю специальной нитью и вешаю на длинный гвоздь, стекать над чистым ведром. Когда сыворотка стечет, у нас появится творог.