Овод

– Зачем?..

– Потому что ты можешь знать код, – говорю Майе вполне понятные вещи. Мне понятные. Она же далека от подобных проблем. – А точнее, комбинацию: три двузначных числа.

– Но я не знаю, – вскакивает, убеждая нас. – Я никогда не видела, как папа открывал сейф, никогда не слышала никаких цифр. Я вам ничем не помогу…

– Придётся подумать. – Папаша не оставляет шанса свалить прямо сейчас.

Напряжённая поза кричит о нарастающей злости и невозможность веры в слова Цветка. Он отвалил кучу денег за железную коробку в надежде, что я или дочь Потоцкого откроют её. Разочаровываться не согласен, проигрывать тем более.

– Давай завтра, – предлагаю альтернативу. – Я не спал больше суток, она почти столько же. Ужин и отдых поможет настроиться на нужные мысли.

– Сейчас! – рявкает так, что Майя дёргается в сторону, едва не рухнув, но зацепившись за край стола. – Вы оба не покинете это помещение, пока не откроете его, – указывает на сейф, который сейчас выглядит пугающим, а если на секунду представить, что тебя в нём закрыли, становится не по себе. – Ты мой сын – не трону, а она… – дёргает головой, отворачиваясь и едва сдерживая ярость. – Пойдёт в расход.

Удаляется, с грохотом захлопнув дверь и напугав Цветок словами. Она едва сдерживается и всё-таки начинает хлюпать носом. Подманиваю, усаживая рядом и прижав к себе.

– Я правда не знаю… – воет, уткнувшись в мою грудь. – Я бы сказала, честно.

И я ей верю, а Цветок, в свою очередь, верит мне настолько, что выложила бы информацию не задумываясь. И сейчас нужно успокоить девчонку, чтобы она собралась с мыслями и подумала, потому что единственный человек, способный открыть стальной шкаф, пускает слюни на мою рубашку.

– Соберись, Цветочек, – отстраняю девчонку, чтобы стереть слёзы и сосредоточить на важном.

Папаша обещание выполнит, не привык бросаться словами. Билет на свободу для Майи – верный код. Отбиться в одиночку от его охраны я не способен, а ради денег, которые он планирует получить с продажи архива Банкира, и меня снесут. Тёплых чувств к друг другу давно не питаем, а кровная связь – единственное, что не позволяет вцепиться в глотку прилюдно.

– Я не знаю…

– Подумай. Это шестизначный код, три пары цифр от нуля до ста. Не так много, если прикинуть. Возможно, даты рождения или знаковые числа для твоего отца.

Майя молчит непродолжительное время, а затем называет числа, которые я выкручиваю на механическом замке сейфа. Не одного щелчка на круге, что означает – полное несовпадение. В течение двух часов перебираем даты рождения всей родни Потоцких до третьего колена, не найдя нужное. Усталость даёт о себе знать, и я готов выть от желания распрямить спину и поспать полноценных восемь часов. В этот момент на телефон прилетает сообщение: «В расчёте». Глок исполнил заказ, и теперь Майя – официально вдова. Но знать ей об этом пока не стоит, и так событий через край.

– Я хочу есть, – хнычет Цветочек под звуки изголодавшегося организма.

– Потерпи немного. Подумай ещё, – сажусь на диван, прикрыв глаза и откинув голову, чтобы снять напряжение со спины. – Может, отец что-то говорил, просто ты в тот момент посчитала это неважным. Возможно, просил запомнить какую-то комбинацию или присылал сообщение, которое ты не поняла. Или…

– Сообщение… – шепчет Майя и подскакивает. – Ты сохранил вещи? Бумажный пакет, где были шорты, футболка и старый телефон.

– В багажнике.

– Неси.

– Зачем?

– Неси, быстро! Сейчас! – Она взбудоражена, тело пробивает дрожью, переминается с ноги на ногу. – Давай!

Тороплюсь к машине под пристальным взглядом охраны, готовой скрутить меня и затолкать обратно. Но, заметив, что я без девчонки, лишь наблюдают, не совершая никаких действий. Приношу пакет, и Майя достаёт части телефона.

– Не включается. Разрядился. – Включает зарядку и через минуту выдаёт: – Двадцать четыре, одиннадцать, тридцать два.

Набираю числа, уловив щелчок на последнем, а затем, повернув ручку, открываю дверь металлического шкафа, не веря, что Цветок угадала.

– Открыли… – стоит у меня за спиной, разглядывая содержимое, которое, как и предполагалось, является архивом Банкира. – Мы его открыли! – обхватывает меня за шею, целуя в макушку. – Ой, это же папина…

Хватает вещицу с верхней полки, похожую на деревянный цилиндр с выбитыми на корпусе изображениями.

– Положи на место. – За спиной оглушающий рык папаши.

– Это каракури, вам оно не пригодится, – вытягивает на ладони деревяшку, показывая отцу, чтобы он убедился.

– Почему оно в сейфе?

– Самое сложное, по мнению отца, которое ему когда-либо дарили. Он разгадал его только после десяти попыток, а я так и не смогла.

Отец крутит в руках, обсматривая предмет со всех сторон, и отдаёт Майе. Содержимое сейфа тянет на сотни миллионов, а она радуется какой-то херне. В этом вся Цветочек – наивность, искренность и импульсивность.

Мой старик, словно ребёнок, получивший желанный подарок, роется в сейфе Потоцкого. Перебирает папки, едва не капая слюной на содержимое. Получил что хотел.

– Сейф открыт. Мы свободны? – Я готов проехать пару часов, чтобы оказаться в своём уютном гнёздышке вместе с Майей и, наконец, позволить расслабиться нам обоим.

– Нет, – отвечает, не оборачиваясь. – Останетесь до завтра.

– Загостились, – намекаю, что видеть мачеху и брата не стремлюсь.

– Это не просьба, – выпрямляется, подходит вплотную, угрожающе нависает, показывая, что в итоге будет так, как он сказал. – Ужин через десять минут. Отведи её в столовую. – Хватаю Майю, чтобы увести, когда он добавляет: – И будь добр, поздоровайся с Ольгой и Эрнестом. По-человечески.

Молча иду по коридору в знакомом направлении. Цветок семенит рядом, сжимая в руке старый телефон и каракури, которое выгрызла у отца.

– Как тебя зовут? По-настоящему. Тафанов, а имя?

– Янис.

– Какое красивое! А ты мне сказал, что Овод – производное от фамилии. Вот только не понимаю, как может быть…

– Цветочек, давай не сейчас, – останавливаюсь, объясняя, на мой взгляд, и так понятные вещи. Не время сыпать деталями.

– Тебе трудно, что ли?.. Скажи, пожалуйста… – Темнеющая зелень подчиняет, заглядывая в душу и не позволяя отказать.