Пацаны. Ковенант

Гера уже закрыл лицо руками, желая провалиться под землю, остальная команда ошалело переглядывалась. Я тоже был близок к тому, чтобы повторить позу Геры — как можно быть таким альтернативно умным до полной тупизны, просто не понимаю.

— Максим, суть случившегося расскажи, — попросил меня Атаманов. — Говори, я обещаю, что сейчас объясню, почему это нужно сделать при всех.

— В ожидании вылета мы с Герой вписались в бизнес-зал. Там он попробовал познакомиться Василисой, она его отшила резко. Гера в долгу не остался, я подошел его увести, но в этом момент Василиса махнула своим телохранителям и попросила научить нас нормам вежливости. Они отвели нас в кабинет службы безопасности, где аккуратно, но жестко избили. Они сделали все быстро и ушли, не заметив, что в процессе случилась неприятность. После этого Гера пошел в туалет, а я сбегал купил ему новые штаны, старые в пакете утилизировали.

Штаны, кстати, покупал на свои. Тему не поднимал, как-то не до этого было, но Гера за все время ни разу не намекнул о том, чтобы рассчитаться. Да, после того как мы вошли в проект «Акрополь» с деньгами попроще стало, но еще полгода назад это было для меня внушительной суммой — больше, чем пенсия у бабушки даже с надбавкой за инвалидность. Все же одежду в аэропорту покупать недешевое удовольствие.

— Спасибо, Максим. Я сейчас не просто так попросил это рассказать при всех. Вы — команда, в данный момент первая в мировом рейтинге. На вас, буквально, смотрит сейчас вся мировая элита, а скоро будет смотреть вообще весь мир! И тут на тебе, здрасте-приехали. Будьте уверены, что рано или поздно эту тему используют, чтобы попробовать вас задеть или спровоцировать — о чем именно и говорил Брагин! Да просто представьте, будете на каком-нибудь важном приеме, а кто-то рядом с вами в разговоре невзначай полушепотом упомянет собеседнику, что как будто слегка говнецом вокруг воняет… И что делать? Лезть разбираться? Или обтекать, делая вид что вас услышанное не касается?

— Так а зачем он… — начал было совершенно растерянный Гера.

— Зачем Брагин начал разбираться с этим вопросом, а не сделал так, как хотелось тебе?

Вот теперь было видно, что Атаманов просто в ярости, он аж побелел весь.

— Георгий, рассказываю. В любое время утром, днем и вечером ты мог подойти ко мне и озвучить: первое — проблему, второе — свое желание найти справедливость, сделав звонок Брагину. И мы бы, для начала, попробовали все решить внутри команды, не вынося сор из избы на всеобщее обозрение. Сейчас же прекрасно утро началось — сегодня мы должны были к полудню к президенту ехать, чтобы поздравления принимать.

— Не поедем?

— Сегодня уже нет. Давайте выдохнем и разберемся в проблеме с самого начала. Георгий, как ты считаешь, кто прав, кто виноват в вашем конфликте с Василисой?

— Это же очевидно, нет? Я просто подошел познакомиться! — У Геры голос дрожал то ли от ярости, то ли от обиды.

— Василиса? — повернулся Атаманов к девушке.

— Георгий виноват. Это же очевидно.

Гера ощерился, судя по виду вполне серьезно собираясь повторить подачу с ноги. Атаманов это заметил и подошел ближе, словно невзначай опираясь на стол и будучи готовым Геру, если что, перехватить.

— Василиса, объясни. Не всем очевидно, мне в том числе.

— Начнем с того, что люди не равны. Кто-то умнее, кто-то сильнее, кто-то мужчина, кто-то женщина; кто-то старый, кто-то молодой, кто-то президент, а кто-то школьник. Кто-то упитанный как Виталик, кто-то худой как Ваня, у кого-то грудь маленькая как у меня, у кого-то вон бампер как у Алисы, — кивнула на сестру Василиса. — Люди не равны и в возможностях. Никто из нас не может зайти к хирургу, например, в операционную. Мы не можем выйти на футбольное поле во время матча, чтобы сделать селфи с любимым футболистом. В этом мире, Георгий, есть огромное количество ограничений для одних и преференций для других. Вот у тебя, например, есть личный контакт министра и право звонить ему в любое время. Сколько таких людей в стране? Меньше пары сотен, на двести миллионов населения. Представь, Георгий, что вы командой на своем чемпионате мира сидите в раздевалке и готовитесь к финалу. А к вам заходит болельщица, чтобы сказать, что она хочет с тобой познакомиться…

— Плохо что ли? — негромко хмыкнул Ярик.

— … это уже десятая, которая за последний час просочилась мимо охраны, сбивая вам концентрацию. И за пару дней таких были сотни, у вас вся личка непрочитанными сообщениями в стиле «выбери меня» завалена. Да, может быть ты, Георгий, даже в такой ситуации не скажешь ей «отвали» после того, как вежливого ответа она не поняла. Потому что ты у нас хороший мальчик, а я плохая девочка. Но если к тебе будет обращено постоянное назойливое внимание, то подобная реакция от тебя все же возможна. Особенно учитывая, что ты оказался настолько хорош, что выбран богом Диспатером. Впрочем, если бы ты мне понравился, я бы не смогла с тобой даже кофе сходить, потому что ты неизвестный прохожий, а мой отец — директор, мать его, Министерства Государственной Безопасности! Если бы я решила тебе поулыбаться и пообщаться, мои телохранители все равно оказались бы рядом и вывели тебя из зала, а мне бы потом всю голову взмылили на предмет того, кто я такая и что могу себе позволить в этой жизни, а чего нет.

Василиса, на удивление, говорила спокойно, дельно и условно-вежливо. Как будто не от себя, а по бумажке выучила — не уверен, что она так самостоятельно умеет.

— Это сейчас мы с тобой оба избранные, а в тот момент находились в непересекающихся сферах жизни. Я в своей небольшой клетке, ограниченной закрытыми залами и спинами телохранителей, вы — в широкой родной стране, где все граждане обладают равными правами. Просто среди широких общественных пространств есть золотые клетки, в которые лучше не залезать, потому что там у некоторых права равнее. И ты сейчас, Георгий, теперь вместе со мной в такой золотой клетке на правах того, кто больше права имеет.

Очень все же похоже, что Василиса эту речь заранее подготовила.

— Нам сейчас нужно принять решение о том, как быть, — произнесла Анна. — Капитан?

Как она ловко это сделала, учитывая заранее озвученную просьбу «не выгонять никого». Может лучше было ночью без секса обойтись — на полном серьезе задумался я. Нет, конечно понимаю, что каждый избранный актив для государства, но я что-то устал дерьмо разгребать после одного из таких активов, в то время как второй меня неиллюзорно выбешивает. Анна, похоже, заметила мое настроение и с просящим взглядом едва заметно покачала головой.

— Гера, ты помнишь, как мы договорились, что ты не идешь против команды?

— Помню, — он, судя по виду, готов был расплакаться.

— В этот раз ты снова сотворил ерунду, подставив всех вместе и по отдельности. Хотя вина за твою ошибку лежит больше не на тебе, а на плечах куратора и тренера. Или я неправ?

Атаманов играя желваками промолчал, обернулся к Анне. Она расстроенно покачала головой и заговорила донельзя усталым тоном.

— Да, нахождение в одной команде Георгия и Василисы провоцировало некоторые сложности, мы это прекрасно понимали. Но вопрос этот по плану решать должны были именно сегодня утром, чтобы не отвлекать вас от подготовки к испытанию. Поэтому и Василиса прибыла в конце недели, поэтому она сейчас говорила так складно, потому что готовила речь с извинениями именно к сегодняшнему дню.

— Извинения разве прозвучали? — удивился я.

— Они были в первоначальном варианте, — фыркнула Василиса, с независимым видом глядя в окно. Вот оно что. Похоже, ее и трясло так до этого момента, потому что вины своей она не чувствовала, но ее заставили перед Герой первой извинится. И извинилась бы, если бы не его ночной звонок.

— Этот вопрос, улучшая климат в команде, мы должны были закрыть сегодня. Кто ж знал, что господина будущего министра прорвет на эту речь о дар-р-ртаньянах! — похоже, в ярости тут не только босс, просто Анна это лучше скрывала.

— Значит, все виновные лишаются премии и делают работу над ошибками, — подытожил я. — На мероприятиях будем держаться вместе. Ярик, Ваня, никуда не отходите от куратора или тренера, Ушан — ни шага от Алисы, держи ее за ручку везде, мы с Герой и Василисой будем ходить втроем.

Вчера меня бесила одна только Василиса, сегодня оба вызывают примерно одинаковые чувства. Бесценные активы государства, что один, что вторая.

— Если кто-то захочет нас спровоцировать, пусть плюет и в репутацию директора МГБ. Гера — ты молчишь везде и всегда, скажем что дар речи потерял после испытания. Если слышна какая провокация, в дело вступает Василиса и всех разваливает своим красноречием, мешая с грязью, она умеет. Если возникают проблемы, мы удаляемся, а в дело вступают ее телохранители. Так? Ведь мы же команда, да? — посмотрел я на обоих.