Падая, словно звёзды

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я.

Это выводит ее из оцепенения. Она скрещивает руки на груди и одаривает меня одной из своих фирменных ухмылок, которые мне нравятся, но до сих пор я даже не осознавал, насколько сильно.

– Хороший вопрос. У меня такое чувство, что меня в любую секунду может вышвырнуть вон охранник из-за отсутствия документов.

Воцаряется неловкое молчание, но мне все равно. Достаточно просто ее видеть. Снова оказаться в ее обществе. Рядом с Роуэн освобождается шезлонг, я придвигаю его к ней поближе, и мы садимся бок о бок.

– Ты уверен, что хорошая идея сидеть вместе? Ведь нас увидят. – Роуэн оглядывается по сторонам. – В прошлый раз мы попали в таблоид.

– Разве ты на входе не подписала соглашение о неразглашении? – интересуюсь я, а затем указываю на окружающие бассейн деревья и зелень. – Всевидящее око. Наш хозяин держит это место на замке. Ничего не просочится наружу.

Роуэн кивает, по-видимому немного успокаиваясь.

– Чем ты занимался все это время?

– Снимался в фильме Скорсезе.

– Как и полагается. Слышала, что «Американский порок» – просто шедевр. Но почему я не удивлена? – На ее лице появляется беспокойство. – У тебя усталый вид.

– Я устал. Но ты… Ты выглядишь…

Чертовски сногсшибательно. Лучезарно.

– Здоровой.

Она улыбается.

– Мне лучше. Намного лучше. Сходила к психотерапевту. Добилась некоторого прогресса.

– Очень рад это слышать. – отвечаю я и оглядываюсь в поисках того, кого она привела в качестве кавалера. Уверен, он может подойти в любую секунду. – Ты… здесь с кем-то?

– Не-а, сама по себе. И я уверена, тебе интересно, как скромного ассистента пригласили на вечеринку известного продюсера.

– Хватит уже говорить слово «скромный».

Она ухмыляется, и ее глаза светятся изнутри, как будто с души сняли часть тяжелого груза.

– На самом деле я больше не скромный ассистент. Теперь я скромная швея, работаю в отделе по костюмам для «Авиньона». Одна из ассистенток костюмера добилась для меня приглашения на эту вечеринку.

– Круто, поздравляю с новой работой.

– Я винтик в колесе, но, по крайней мере, это ближе к… – Она качает головой. – Не важно. Обычно я не хожу на такие вечеринки в одиночку. На самом деле вообще на них не хожу, но… – Она поднимает свои голубые глаза и встречается со мной взглядом. – Я надеялась тебя увидеть.

Ее честное признание западает прямо в душу, и я не могу сдержать улыбку.

– Ты хотела меня видеть, да?

Она поднимает свой бокал с шампанским.

– Да, а еще бесплатную выпивку.

Шутка никак не может скрыть легкой ранимости в выражении ее лица или жара в глазах, когда она на меня смотрит. Меня как воздушный шарик наполняет нечто хорошее и легкое, нечто, напоминающее счастье.

– Вылавливать меня на вечеринках – это один из вариантов. Или, и попрошу запомнить мои слова, ты могла просто написать сообщение.

Роуэн опускает взгляд на свой бокал.

– Знаю, но… Я не была уверена, что ты этого хочешь, потому решила отдаться на волю Провидения. – Теперь она пристально смотрит на меня, и пространство между нами, кажется, исчезает. – И вот ты здесь.

Вот мы здесь. Снова. Может быть, на этот раз…

– Кстати, о шитье, – говорю я, когда пауза затягивается.

Она приподнимает бровь.

– Кстати?

– Ты сама сшила это платье.

Роуэн смущенно разглаживает ткань на бедрах.

– Ох. Ага. Сама.

– Черт возьми, оно потрясающее. Отлично сочетается с моей курткой.

– Что ж, это настоящая причина, по которой я здесь, Зак Батлер. Чтобы вернуть тебе твое утраченное имущество.

Я ухмыляюсь.

– Ну?

– Что, ну?

– Я жду, когда ты отдашь его обратно.

Роуэн улыбается и делает глоток шампанского.

– Может быть, я жду, когда ты сам его с меня снимешь.

Волна жара прошибает меня насквозь.

– Роуэн, ты что, флиртуешь со мной?

Она слегка пожимает плечами:

– Я в хорошем настроении.

– Я тоже. Теперь.

Ее улыбка немного тускнеет.

– Как дела? С Евой, я имею в виду. – Она внимательно на меня смотрит. Изучающе. – Ты в порядке?

– Конечно. Разумеется. Она теперь везде заблокирована, помнишь?

– Знаю, но после церемонии вручения ты казался…

– Все в порядке, – перебиваю я и указываю на свою щеку. – Никаких шрамов не осталось.

Роуэн не улыбается.

– Ты уверен?

Я не уверен ни в чем из того, что произошло той ночью, но какие у меня варианты? Противостоять Еве? Это все равно что дразнить бешеную собаку. Лучше оставить ее в покое.

– Все в порядке, – повторяю я. – И мне больше нравилось, когда мы флиртовали.

Роуэн выглядит так, будто хочет сказать что-то еще, но передумывает. Она переводит взгляд на огромную толпу тех, кого «Скандальная хроника» назвала бы «голливудской элитой».

– Как ощущается? – спрашивает она.

– Ощущается что?

– Каждый гость этой вечеринки отдал бы все вплоть до инсулиновых шприц-ручек за толику твоего внимания.

Я усмехаюсь.

– Это даже отдаленно не соответствует действительности.

– И это говорит странно скромная суперзвезда. – Она кивает подбородком в сторону посетителей вечеринки. – Расскажи мне что-нибудь о своих присутствующих здесь коллегах.

– Хочешь послушать сплетни? Я думал, ты всего этого избегаешь.

– Ничего компрометирующего. Только то, что слышал из первых рук. А я расскажу тебе, что думают простые люди. Скажешь мне, правы ли мы.

– Ладно. – Я оглядываю толпу. – Видишь ту актрису в красном платье?

Роуэн следует за моим взглядом и кивает.

– О, она хорошая. Все ее любят. Она всегда такая красивая, когда плачет.

– Она замечательная, но еще она слишком много плачет.

Упомянутая актриса, должно быть, чувствует на себе взгляд, потому что оборачивается и машет мне рукой. Я машу в ответ.