Падая, словно звёзды

Мне стоит отвести взгляд от заботливого выражения его лица, иначе я ни за что не справлюсь.

– Его сбил пьяный водитель, но это была моя вина. Если бы не я, его бы не было на той улице, и я не знаю, как с этим жить. Потому я делаю глупости с плохими мужчинами и выполняю поручения на съемочных площадках, потому что все остальное кажется неправильным. Почему я должна жить, а он – нет?

Я поднимаю глаза и вижу, что Зак смотрит на меня с пьяным испугом.

– Роуэн, это не…

– Не говори этого, – предупреждаю я. – Не сработает. Знаю, что не я сидела за рулем машины, но, если бы этого факта было достаточно, чтобы избавить меня от чувства вины, все давно было бы уже в прошлом. Так что я не виню тебя за то, что ты пригласил Еву на вручение. Как можно? Я сама сплошное недоразумение, которое ни для кого не годится, и меньше всего для тебя. – Я сжимаю ладони на коленях и делаю глубокий вдох. – Но я собираюсь попросить помощи. Стоило это сделать много лет назад. Но мне хочется, чтобы ты знал – у меня не было цели причинить тебе боль, и мне жаль, если я это сделала. Ты этого не заслуживаешь.

– Ты тоже, – говорит Зак. – И, Роуэн, как бы там ни было, я думаю, ты храбрая.

– Будь я храброй, то обратилась бы за помощью десять лет назад.

– Ты лишилась отца, а мама была недееспособна. Разве не это ты мне говорила? – Зак поднимает руку, словно хочет коснуться моего лица, но опускает ее. – Ты в одиночку делала все возможное, насколько хватило сил. Как бы ты ни думала, что поступила неправильно… Ты заслуживаешь счастья.

Я улыбаюсь сквозь внезапно подступившие слезы.

– Не уверена. Но это не твоя работа – собирать меня по кусочкам. Ты тоже заслуживаешь счастья.

– Счастье, – тянет он, пробуя слово на вкус. – Хм, да. Когда-нибудь, может быть. Ради этого мне нужно взять себя в руки.

Но я делаю успехи. – Он изображает пальцами пистолеты и подмигивает мне. – У тебя тоже есть повод мною гордиться. Я ее заблокировал. Вычеркнул из жизни. Я имею в виду Еву.

– Я поняла, про кого ты говоришь. – На моих губах появляется улыбка. Несмотря на всю боль, пропитывающую атмосферу в комнате, Зак ужасно милый, когда пьян.

– Ага. – Он рассекает ребром ладони воздух. – Все. Покончено. Наконец-то.

– Хорошо. – Я осторожно касаюсь царапин на его щеке. – Больше такого не будет.

Зак берет мою руку в свои, изучает ее, переворачивает, затем нежно обводит линии на ладони.

– Итак, наверное… сейчас не наше время?

Я с трудом сглатываю.

– Может, и нет.

Боже, как это больно.

– Мотылек останется с нами навсегда, – говорит он, пытаясь изобразить улыбку, но безуспешно. – Это был момент.

Я тоже пытаюсь улыбнуться.

– Ага, он самый.

Зак отпускает мою ладонь.

– Я устал.

– Знаю. Потому дам тебе поспать. – Я встаю с дивана, но Зак остается на месте. – Не хочешь пойти в спальню?

– Не-а. – Он снова растягивается на диване. – Для разнообразия я собираюсь проснуться в том же месте, где и заснул.

– Что это значит?

Зак ничего не отвечает, а я не настаиваю, хоть у меня и закрадываются подозрения, что он что-то недоговаривает. Но я больше не тот человек, которому он будет что-то рассказывать. Я беру плед со спинки дивана и накрываю Зака.

– Спасибо, – бормочет он, уже закрыв глаза. – Побудь со мной еще немного. Прошу тебя.

Я сажусь на пол у его головы. Ему на лоб упала прядь темных волос, и мне хочется ее убрать. Хочется свернуться рядом с ним калачиком, обнять его, и чтобы он обнял меня, но не могу. Может, сегодня вечером я и в порядке, укрывшись от всего мира, но скоро наступит беспощадный день и принесет с собой весь мой психологический багаж. Даже просто сидя здесь, держа его за руку, я слышу шепот о предательстве и доброте Зака, которой я не заслуживаю.

Он открывает глаза, изо всех сил стараясь держать их открытыми.

– Тебе нужно поспать, – говорю я ему.

– Еще нет, – шепчет он. – Какая же ты красивая.

Меня одновременно переполняют тепло и грусть.

– Нет…

– Да, Роуэн. Ты красивая и честная, и я не переставал о тебе думать больше чем на десять секунд с самой нашей первой встречи.

«Я тоже», – хочется мне ответить, но я этого не делаю.

– Я хочу поцеловать тебя перед сном, – говорит Зак. – Или, полагаю, на прощанье. Проблема в том, что я не могу пошевелиться. К тому же… едва что-то соображаю.

Я сдерживаю смешок, но он быстро сходит на нет. Мне не следует целовать его, но я это сделаю.

Еще один момент.

Я нежно кладу ладонь ему на щеку и прикасаюсь губами к его губам. Глаза закрываются от невыносимой боли в сердце. От него пахнет виски, но нос наполняет другой, теплый, присущий только Заку аромат. Его губы слегка приоткрываются, и он засасывает мою нижнюю губу, углубляя поцелуй. Мне ничего так сильно не хочется, как раствориться в нем без остатка, но я отстраняюсь. Он слишком пьян. Даже не будь я в полном раздрае, неправильно заходить дальше.

Но и выбегать за дверь тоже необязательно. Я сижу рядом, пока он засыпает. Это происходит быстро. Через несколько мгновений дыхание Зака становится глубоким и ровным. По своим случайным знакомым я знаю, что отдых его временный. Он проснется с сухостью во рту и сильной головной болью, а я не смогу в этот момент быть рядом.

Я иду на кухню, наливаю стакан воды и ставлю его на стол. Из сумки достаю обезболивающее и кладу рядом со стаканом две таблетки. И заживляющую мазь я тоже оставляю. Затем выключаю свет и задергиваю шторы, чтобы утром его не ослепило солнечными лучами.

Я надолго задерживаюсь у входной двери, любуясь им и запоминая.

– Прощай, Зак, – шепчу я и закрываю за собой дверь.

Глава 16

Закари

Я ПРОСЫПАЮСЬ со смутным ощущением, что уже утро, а в голове стучит сотня молоточков. В комнате темно, шторы, к счастью, задернуты, и требуется несколько мгновений, чтобы гостиная бунгало обрела очертания, словно постепенно появляющаяся сцена. В отличие от прошлого раза, когда проснулся после слишком большого количества выпивки, я помню весь предыдущий вечер. Вдобавок, в отличие от прошлого раза, я по-прежнему полностью одет, завернут в одеяло и лежу на диване, где и засыпал. Роуэн оставила мне воду, обезболивающее и никаких подозрительных отметин на лице.

– Давайте сравним женщин в моей жизни, – бормочу я, ни к кому не обращаясь. От поразительного контраста сердце начинает болеть почти так же сильно, как голова. Роуэн больше не будет в моей жизни. Она посвятила меня в кое-какие свои проблемы, довольно тяжелые, и я должен уважать ее желания и дать ей свободу, необходимую для выздоровления.

Ты и сам не в лучшей форме, шеф.

Я игнорирую эту мысль и шарю рукой в поисках телефона, который лежит на полу рядом с диваном. За утро у меня дюжина сообщений и пропущенных звонков от команды, но от Евы тишина. Хотелось бы мне стать свидетелем момента, когда она поймет, что заблокирована… Ее вопль наверняка услышат даже в Анахайме. Листая дальше, я нахожу сообщение, отправленное вчера поздно вечером. От Роуэн.