Падший

— Ты не мой Абитус!

Она замахнулась мной, как избалованная девочка быстро надоевшей куклой, аж дыхание перехватило. Потемнело не сразу, я даже успел увидеть, как бильярдная крутнулась пару раз, меняя местами пол и потолок. Руки обмякли уже после первого удара. Держа меня за горло, яга, казалось, надумала пробить мной дыру на нижние этажи. И, наверное, пробила бы. Если б не кровотечение от десятков порезов.

В себя я пришёл быстро. И всего-то на пару секунд раньше, чем тварь собралась-таки попробовать меня на вкус. Имя не горело, и я бросился заливать его Пламенем, едва-едва успев.

Яга не кусала - нечем было. Она просто и без лишних затей решила оторвать мне левое предплечье. Усевшись всем смрадным телом, чтоб сильно не трепыхался, тварь рванула мою руку из сустава, роняя тягучую слюну и комковатую кровь прямо мне на лицо. А когда ничего не получилось, попробовала в том же суставе её для начала провернуть.

Послышался громкий противный хруст.

Я заорал и остервенело забился. Рванулся и врезал высвободившейся рукой чудовищу куда-то в шею. Тварь покачнулась, и этого оказалось достаточно, чтобы я выскользнул. Имя Измаил делало стальной кожу, не суставы. И потому моя левая рука оказалась вывернута в обратную сторону, хоть и осталась на месте.

У входа в мансарду аккуратно стоял бильярдный кий… Я схватил его и, ощутив вдруг хват длиннющих пальцев на ноге, что было сил врезал наотмашь, не глядя. Кий угодил точно в обожжённую голову сгорбленной бабищи и сломался от первого же удара. Издав булькающий визг, тварь отпрянула, но тут же попыталась прыгнуть, сбить меня, чтобы опять оказаться сверху. Только вот склизкая кровь под ногами не позволила.

В следующую секунду ослабевшая от заговора яга подскользнулась и с протяжным хрипом растянулась по полу какой-то водомеркой-переростком. И уже этот шанс я не упустил. Подскочил, замахнулся одной рукой и с победным криком всадил обломок кия, прям как киношный осиновый кол, яге между лопаток. Промахнуться я не мог. Ведь каждую секунду видел ту хилую пульсацию Пламени, которая-то и заставляла это изуродованное тело перемещаться в поисках человеческого тепла.

Она любила танцевать. И всегда мечтала стать знаменитой балериной…

Более неуместной мысли в такой момент невозможно было и выдумать! Но именно это я вдруг понял о притихшей твари, когда поглотил остававшиеся в ней крохи Пламени.

Не теряя ни секунды, я рванул обратно вниз. Под жаровней факела уже не осталось белых подтёков, зато защитное Имя снова вовсю пылало, а вывернутая рука медленно, с болью, возвращалась в нормальное положение. И когда я вывалился, едва устояв на ногах, с винтовой лестницы, Крис был уже в тамбуре, буквально в метре от раскрытой настежь, зачарованной двери. Он не видел Леру, нет. Он как охотничий пёс, вошедший в раж от одного удачного укуса, стремился к своей жертве на запах.

Заговор Рудольфа сработал эффектно и, главное, эффективно. Чернокожий кровосос, так и не оторвав взгляда от перегородки, за которой притихла ведьма, ненадолго застыл, едва только наступив на порог. Он задрожал, застучал зубами, вдруг открыл рот, словно бы надумал под конец предложить нам всем жить дружно и… его начало ломать. Руки и ноги вампира стали в прямом смысле сгибаться там, где сгибаться было нечему, при этом он снова, пусть и даже ещё медленней, продолжил двигаться вперёд. Он, гад, сопротивлялся!

Что угодно могло стать роковой для нас ошибкой: любое моё неверное движение, или даже один лишний звук. Я замер там же, у лестницы, не зная что стоило бы сейчас сделать, а чего - нет. Я ни за что не должен был помешать трясущемуся всем телом колдуну довести начатое до конца. Рудик, настало твоё время!..

И вампира неожиданно сложило. Прямо на пороге, пополам, с противным громким хрустом, и притом в обратную сторону, как в чёртовых фильмах ужасов из бородатых восьмидесятых!

Разом стало тихо. В помещении осталось только дыхание нас троих.

— Всё?.. Он… всё?..
– из своего укрытия поднялась Лера, которой больше не нужно было держать непроницаемыми стены.

Всё случилось слишком быстро. В ту же секунду голова вампира повернулась набок, и налитые кровью глаза впились в жертву. Я прямо-таки прочувствовал ту силу, которую дал ему голод: противоестественную, неодолимую, дремучую! Наплевав на перелом позвоночника, оттолкнувшись от пола тупо руками, как какой-то грёбаный кузнечик-мутант, Крис прыгнул на Леру. Да с такой с невероятной быстротой - я и рта раскрыть не успел!

А вот её брат сумел вскочить. Он стеной вырос прямо между ними, вампир врезался в колдуна, и того крутануло настолько сильно, как если бы его вскользь задел мчавшийся мимо поезд. Рудольф влетел в диван, перевернул его и с грохотом и звоном опрокинул на себя журнальный столик.

Я бросился на помощь ведьме, видя как ей в самый последний момент повезло отпрянуть от рук исковерканного костоломом вампира. Схватил попавшийся под руку барный стул и тупо встал между ними.

Кровосос крутился и выл где-то за барной стойкой, роняя на пол бутылки и бокалы, отшвыривая от себя всё, что попадалось на пути. Он, сука, выпрямлял себя! Когда до меня дошло, что дело дрянь, было уже поздно. Я бросился добить вампира, но тот, шатаясь на непослушных ногах, уже поднялся.

Крису потребовалось всего два движения, чтобы вырвать у меня стул и согнуть его об мою же голову. Имя Измаил, казалось, потухло с громким хлопком - настолько сильным вышел удар! В глазах зарябило, а мир пошёл куда-то вбок, утаскивая следом и меня. Но я устоял. И даже успел восстановить активность единственного Имени, чтобы, метясь в белую пульсацию за чёрной кожей долбаного фрилансера, снова броситься вперёд.

Он был чертовски быстр. И голод в нём клокотал чудовищно сильный. Такой, который не утолить и десятком нежных ведьм, даже если выпить их досуха. Потому, что вампир больше не ощущал на себе сдерживающей силы хозяина. Потому, что хозяином его теперь стал голод.

Крис видел ту, за кем пришёл, и потому был неостановим. Её назойливому защитнику предназначалась всего-то пара ударов - один бы снова сшиб Имя, а второй пробил рёбра под самым горлом. Так бы оно и случилось, без вариантов. Но нам на выручку пришёл старинный ведьминский дом.

За мгновение до фатального удара на спину вампира что-то прыгнуло. Кровосос взвыл совсем нечеловечески, потянулся за себя руками и заметался, закружился на месте. В сравнении с его движениями я, казалось, попросту врос в пол. Я был непростительно медленным. Чересчур заторможенным и слабым человечком. Но тех нескольких секунд мне всё же хватило - в руке блеснул взятый со стойки нож. Росчерк и точный удар…

Крис всё же дотянулся руками за спину, схватил и рывком швырнул - что-то чёрное, кувыркаясь, улетело в дальний угол. Но потом он остановился. И опустил голову, чтобы впервые посмотреть не на свою цель. Обычный кухонный нож, каким режут помидоры и стругают салат, угодил точно в его Пламень. Вампиры, наверное, не умирают от такого ножа. Если только его, этот нож, не держит чёртов гомункул.

— Это тебе за Петровича, нигер!!!

Лера, будто ополоумев нафиг, вскочила вдруг на барную стойку, подбежала к нам и замахнулась чем-то на вампира. Я толкнул нож ещё глубже, да без толку - Крис напоследок всё-таки махнул рукой с недлинными, но острыми когтями. Ведьма коротко вскрикнула и упала, как подкошенная, затем свалилась со стойки на пол и протяжно, громко застонала.