Паломничество с оруженосцем

– Ты же сказал, старухе деньги отдашь! – Андрей отпустил собачку на замке и, как только Борисыч вышел, захлопнул за собой дверь.

– Тут и старухе хватит… – Они выглянули в коридор: там никого не было – заперли приемную и быстрым шагом пошли к лестнице.

– Не беги, – сказал Андрей, когда они спускались в холл.

Проходя мимо охранника, Андрей весело подмигнул ему:

– Спасибо, командир: все сделали! – Тот важно наклонил голову.

– Охранник нас видел… – проговорил уже на улице Борисыч. Они не пошли в обход по аллее, а повернули вдоль стены, там была пробита тропинка.

– Охранник будет молчать как рыба. Не было случая, чтобы часовой сознался, что пропустил кого-то не того, – это закон природы. К тому же у него должность со столом и телефоном: где он еще найдет такую, – успокоил его Андрей. Никем не замеченные они сели в машину и выехали из поселка.

День клонился к вечеру, освещенные предзакатным солнцем березы, словно облитые желтком, развевались и серебрились на ветру. Вдруг весь лес, смятый невидимой рукой, проваливался и вскипал, а затем колыхался зелеными волнами. Шлейф пыли за грузовиком поднимался до небес. Птицы летели по ветру, как взъерошенные стрелы.

– К вечеру что-нибудь надует, – нарушил молчание Борисыч и протянул доллары Андрею. – На, пусть у тебя будут.

– Отдашь старухе, – сказал майор.

– Да мы ее в самую лучшую больницу определим, с отдельной палатой, а потом в пансионат отправим на воды – за такие бабки! – воскликнул Борисыч жизнерадостно.

– Ладно, – сказал Андрей и немного погодя проговорил: – Все-таки нехорошо получилось!..

Борисыч удивленно посмотрел на него.

– Как бы преднамеренно. Я всегда мечтал по такой морде смазать, и, выходит, просто исполнил свое желание. И деньги, скорее всего, другие, а не та взятка.

– Ну что, может, вернемся – попросим прощения? – съязвил Борисыч. – И деньги ему возвратим, а старуха пускай помирает!

Начинало смеркаться. Над лесом впереди стлалось что-то черное.

– Вон, какая туча идет. Я же говорил, к вечеру надует, – сказал Саня.

– Это не туча, – сказал встревожено Андрей, – как бы не деревня…

Дальше они ехали молча, вглядываясь в поднимавшийся столб дыма. Он был пепельно-черный, густой. Ветер прижимал его к земле и растягивал вдаль креповым полотнищем, но у основания он тяжело и туго клубился. А когда они подъехали еще ближе, стало видно, как несколько дымов с неимоверной быстротой клубятся и свиваются в один шлейф. Из черных, насыщенных сажей завихрений то здесь, то там вырывались языки пламени.

– Деревня… – сказал твердо Андрей.

Они выехали из-за пригорка, и тут им открылась горящее село. Дальше двигаться было нельзя. Старухин дом превратился в ослепительное пятно, с более темным окном, засасывающим внутрь пламя, а на месте сеней вертелся огненный смерч. Горело все: дома, заборы, деревья, – несколько журавлей выступали из дыма, по их шеям переливчато взбирались спирали огня. Из-за жара нельзя было поднять лицо. Трава тлела у самых ног. Борисыч отогнал машину подальше и вернулся. В черных, без зрачка глазах Андрея переливались отблески пламени.

– Ты хорошо залил траву, когда лампу разводил? – спросил Андрей, не спуская глаз с деревни.

– Ну да, всю воду вылил… и окурки все затоптал, – ответил Борисыч.

– Хотя в такую сушь одной искры от машины достаточно… – проговорил мрачно Андрей.

– Ё мое… – вдруг вспомнил Саня: – Я же у нее спички на столе забыл…

Андрей посмотрел на него, но ничего не сказал. Он пошел вверх по склону холма и остановился на вершине. Рядом падали белесые, тлеющие хлопья. Пламя ревело и завывало, как исполинский зверь.

– Ничего нельзя сделать. Всё, – крикнул Борисыч. – Поехали.

Но майор его не слышал, он стоял и не спускал глаз с пожара, будто пытался что-то разглядеть в огне. Лицо, озаренное пламенем имело торжественное и даже надменное выражение. Он словно созерцал бьющегося в бессильной злобе врага. Борисыч пошел и сел в машину, оттуда он мог видеть Андрея. Фигура его отбрасывала гигантскую тень на освещенный пожаром березняк, ставший вдруг плоской, беленой стеной. Сумерки сгустились где-то за дальним лесом, здесь же было светло, как днем.

Выкурив уже третью сигарету, Борисыч заметил, что, хотя ветер дует в противоположную сторону, горящая трава приближается к грузовику. Он выскочил и пошел звать Андрея. Но увидел, что тот уже не смотрит на деревню, а поднял лицо к небесам. Борисыч остановился шагах в десяти от него. Внезапно тот вскинул в неприличном жесте руку и крикнул:

– Эй ты, мразь! Ты слышишь меня? Я вызываю Тебя, шакал! Я уже здесь – и я вызываю Тебя! Ты слышишь?.. – Эхо усилило и повторило крик. Борисыч замер от неожиданности. И вдруг ветер начал стихать (может, он начал стихать еще раньше, подумал Борисыч), пепел стал падать почти отвесно, и, казалось, огонь уже бушевал не с такой силой. Андрей повернулся и пошел к машине. Проходя мимо ошеломленного Борисыча, он проговорил:

– Услышал. – И потом оглянулся и крикнул: – Поехали!

Отъехав от горящей деревни, они попали в кромешный мрак, только небо голубовато светилось на западе. Дорога была одна, на Красную Поляну, но туда возвращаться небезопасно. Решили заночевать в поле, а утром поискать дорогу в объезд сгоревшей деревни или ехать через нее, если пламя утихнет. Там, за лесом, все еще клубился подсвеченный снизу дым, и даже облака мерцали бурым отсветом.

На этот раз легли в кузове на мешках, сквозь дыру в потолке смотрела одинокая звезда, мигавшая из-за пролетавших туч. Сильно пахло бензином, но сама возможность вытянуть ноги казалась блаженством. Борисыч спросил:

– Что ты там орал на горе, я не понял?

Андрей ответил не сразу, сначала усмехнулся, – во всяком случае, в его ответе послышалась усмешка:

– Не обращай внимания.

– Ни черта себе: не обращай внимания! За нами гоняется… черт знает кто. Ты орешь там… черт знает что – и не обращай внимания, – возмутился Борисыч сонным голосом и глубоко зевнул. – Так, что получается? – деревню тоже… Этот сжег?

– Ну, если не мы, то – Он, наверно, – был ответ.

– Вот, опять начинаются виляния! Нет, ты конкретно скажи: деревня не так просто сгорела?

– Не знаю – возможно.

– Почему тогда Ему не взять и не прихлопнуть нас, как кутят, если Он такой всесильный?

– Я не думаю, что Он всесильный… Нет, конечно, всесильный, но пока не хочет свою силу показывать, – начал рассуждать Андрей. – Если бы Он мог, то прихлопнул бы нас, как только мы вышли из дому. Мне кажется, Ему приходится напрягать все силы, чтобы хотя бы в одном месте разорвать цепь причинности, созданную Им самим. Вероятно, это может повлечь крушение всего мироздания, что пока не входит в Его планы…