Паломничество
Шрифт:
— Представитель пообещает помочь в расследовании, — продолжает Кермит. — Лишний раз назовёт земных военных гарантом стабильности и поддержания порядка на Меркурии. Тем самым признает необходимость их присутствия. Ты понял, да? — в развязном тоне говорит Кермит, обращаясь ко мне.
— М-да… — отвечает за меня Зоод, цедит сквозь зубы: — Ну и позорище…
Я осторожно молчу, сказать мне нечего. Плохо разбираюсь в предмете, поэтому лучше промолчать, иначе ляпну какую-нибудь глупость. Нет, я, конечно, всегда подозревал, что с этим ограниченным контингентом не всё так гладко. Однако подробности известны мне лишь самые общие. Формально, военные контролируют небольшую область на юге Меркурия. Считается, что такова просьба проживающего там местного населения — меркурианцев, которые отчего-то уж очень лояльно относятся к землянам. Что-то вроде протектората или подмандатной территории — точно не знаю, как это называется, слабо разбираюсь в этом вопросе. Меркурианцам, естественно, это не нравится, довольно часто на высшем уровне звучат реплики по поводу того, что Земля излишне вмешивается
— Среди погибших, кстати, большинство — земляне. — Кермит со значением поднимает вверх указательный палец. — И это вполне понятно…
— Да, слышал, — подхватывает Зоод. — Уже пошли обвинения по поводу замалчивания истинных масштабов трагедии.
— Вот-вот! — отвечает Кермит. — Вот именно!
— И я даже знаю, откуда эти слухи растут… — заявляет Зоод, но Кермит его решительно обрывает:
— Т-сс, — коротко шипит он и осторожно оборачивается по сторонам, деланно и совсем по-киношному. — Не нужно… Тут слишком людно…
«Глупости какие», — думаю я. Определённо, ребята валяют дурака. Детский сад, ей-богу. Решили поиграть в шпионов, а с виду — взрослые люди. Валяют дурака, либо же меня разыгрывают, наверняка ведь в их обиходе присутствуют всякие шутки и розыгрыши. Вот и решили подурачиться. Журналисты — народ с юмором. Я разглядываю Кермита и отчётливо осознаю, что ничегошеньки-то он на самом деле не знает. Притворяется осведомлённым, надо полагать, немаловажная для корреспондента черта. Черта исключительно актёрского толка. Журналист всегда должен быть в курсе того, что говорят в кулуарах важные шишки мира сего. Грош цена тому журналисту, который не знает таких вещей, понятно же. А если не в курсе, то должен иметь вид, что в курсе секретов и заговоров. Говорить недомолвками, полунамёками. Кермит, вот, умеет, получается у него. С разной степенью убедительности, правда. Зоода, к примеру, кажется, смог убедить, что обладает «кое-какой» информацией. Сидит этот Зоод в полнейшем напряжении, заглядывает Кермиту в рот. Или тоже делает вид, дабы меня подурачить? С них станется, те ещё типчики. Глупости всё это, пустая болтовня. Я перестаю их слушать. Смотрю в стол, кручу в руках видеофон и думаю о том, чтобы позвонить Дейдре. Как обычно, впрочем. Каждый раз как выпью, думаю о том, что неплохо было бы ей позвонить. И не звоню, что тоже в моём обыкновении. В какой-то момент надоедает, я залпом осушаю оставшуюся половину стакана и собираюсь раскланяться со своими приятелями. Поднимаю глаза, уже раскрываю рот, чтобы сказать им что-нибудь на прощание, и тут только замечаю, что Кермит смотрит куда-то вбок и улыбается. Проследив за взглядом, вижу за стеклянной перегородкой кафе Стеллу. Она проходит по широкому холлу отеля и помахивает Кермиту ручкой. Тот кивает в ответ.
Что-то замыкает внутри меня. Я вскакиваю и, не сказав ни слова, двигаюсь к выходу. Вдруг резко хочется встретиться со Стеллой. После того случая в поезде мы с ней больше не виделись. Мне кажется, она жутко обиделась, и, следует признать, есть на что: хватило же мне дурости высказать свои нелепые подозрения. Да и не подозрения даже — а просто глупость про то, что Стелла каким-то образом связана с происшествием в поезде… Не то, что признать, а извиниться — вот что я должен сделать. Просто в прошедшее после аварии время всё никак не мог собраться с духом, да и обстоятельства не позволяли. Самому идти в её номер не хватало наглости, а на людях Стелла, кажется, не появлялась. По крайней мере, не сталкивался с ней. Конечно, я понимаю, что сейчас не совсем трезв, и вряд ли ей это понравится. Но, может быть, это даже к лучшему. В здравом уме могу так и не найти в себе сил подойти к Стелле и попросить прощения. «Как неудачно», — думаю я, застряв на выходе из кафе — четверо молодых людей зазевались возле дверного проёма, и мне приходится чуть ли не расталкивать их. Оказавшись в холле, оглядываюсь по сторонам, полагая, что потерял Стеллу, однако почти сразу нахожу: она покидает отель через вспомогательный выход. Догоняю уже на улице. Стелла куда-то спешит, идёт быстрым твёрдым шагом, хотя и выказывает некоторые признаки нервозности.
— Стефан, извините, но вы сейчас очень не ко времени, — вместо приветствия говорит Стелла, когда я настигаю её.
— Это вы меня извините, — слегка запыхавшись, отвечаю я. — Простите, что преследую вас, и за…
— Хорошо, с извинениями покончено. — Стелла резко останавливается, поправляет бежевую ленту у себя на голове и окидывает неприятно пронзительным взглядом. Серые глаза горят и в то же время абсолютно холодны. В них решительность и, как мне кажется, неприязнь. Неприязнь ко мне, надо полагать. — Теперь вы оставите меня в покое?
— Стелла, я хотел сказать… — начинаю я, но тут же замолкаю. Потому, что сам не знаю, что хотел сказать. Стелла щурится, разглядывает меня изучающе, с подозрением.
— Много выпили сегодня? — наконец спрашивает она. Я неопределённо жму плечами. — Возвращайтесь в отель, — приказывает Стелла. — На улице полно полицейских патрулей. Не забывайте, что объявлен комендантский час. Под нашим сводом полиция очень не любит пьяных.
— А как же вы? — спрашиваю я, но тут же осекаюсь, осознавая, что фраза получилась нелепая и двусмысленная.
— Я, в отличие от вас, не пила, — укоризненно отвечает Стелла. — Что касается комендантского часа, то у меня есть пропуск.
— Понятно, — тупо мычу и опускаю взгляд. — Просто хотел
составить вам компанию, — зачем-то говорю я.— У меня важная встреча, и в сопровождающих я не нуждаюсь. Всего хорошего! — Стелла разворачивается и уходит прочь.
Некоторое время я стою и смотрю ей вслед. Согласен, что нехорошо это — вот так стоять и пялиться на девушку, некультурно это, как говорится, нетактично. Но сделать с собой ничего не могу. Так проходит, наверное, целая минута. Мне грустно и мерзко. Поговорить-то не получилось. Впрочем, получил то, что и заслуживал. Кому понравятся пьяные приставания того, кого и видеть-то, наверное, не хочешь.
«Какой же я всё-таки недотёпа», — думаю я и грустно смотрю вслед Стелле. «Нужно что-то предпринять», — говорю себе, но в голову ничего толкового не идёт. Единственное, на что меня хватает, это пойти за Стеллой, хотя блестящей идеей это точно не назовёшь. Что буду делать, если вдруг встречусь с полицией, и чем это чревато, даже не обдумываю. В тексте постановления о введении чрезвычайного положения говорится о каких-то мерах административной ответственности, но о каких именно, точно не помню. «Да и чёрт с ними», — решаю я и продолжаю преследовать Стеллу. Она тем временем доходит до невысокого стеклянного здания, приближается к нему, уверенно тянет на себя дверь и исчезает внутри. Что это за здание, я понятия не имею, но тоже устремляюсь к нему. У входа никаких вывесок нет, по всей видимости, обычный жилой дом. Стандартная меркурианская планировка, ничего примечательного. Я открываю дверь и тоже вхожу внутрь. Поднимаюсь по лестнице и тут же лоб-в-лоб сталкиваюсь с полицейским. Этакий меркурианец-верзила. Взгляд пристальный, хозяйский. В этой ситуации он явно хозяин. Он чувствует свою силу и держится уверенно. Форма у здешних полицейских немного ретро, бляхи какие-то, ремни, синяя рубашка. Он явно преграждает мне дорогу, почти полностью перекрывает массивным телом лестничный пролёт.
— Добрый день! — козыряет полицейский. — Сержант Эрт, — представляется он. То есть я не уверен, что его зовут именно так, если честно, то толком не расслышал его имени, но мне показалось, что он сказал примерно так.
— Здравствуйте, — отвечаю я и молчу, не зная, что дополнить.
— Живёте в этом доме? — спрашивает он, и это мне не нравится. Что за дурацкий вопрос? С какой целью можно задавать такие вопросы?
— Не совсем… — мнусь я и смотрю в пол. — Вообще, я турист, живу в отеле «Шарлотта», тут, за углом… — На несколько секунд замолкаю, подыскивая правильные слова. Положение, следует заметить, идиотское. Они ведь, наверное, в каждом встречном сейчас видят террориста и подстрекателя. Особенно, если человек выглядит подозрительно. — Дело в том, что… — начинаю я. — Я шёл за одной девушкой… Она тоже из наших, с Земли… И она зашла сюда, вот я и решил…
— Ваше разрешение на передвижение по городу! — слышу я из-за спины и испуганно оборачиваюсь. В двух ступенях ниже стоит второй такой же верзила. А может быть, и того здоровее.
— Ммм… — произношу я.
— Под сводом комендантский час, — сурово говорит первый, и я поворачиваюсь в его сторону. — Каждому, кто находится на улице, необходимо специальное разрешение. Вы в курсе? Есть оно у вас? — Полицейский смотрит на меня сверху вниз, и во взгляде я уже читаю некоторое презрение.
— Сказать честно, то… — Я лихорадочно думаю, как же выпутаться из ситуации.
Пауза зависает, и тут я чувствую резкую боль в спине. На уровне поясницы пронзает мощный электрический разряд. Меня начинает трясти, руки и ноги ходят ходуном, из глотки вырывается стон. Я заваливаюсь на спину, в глазах темнота, в ушах абсолютное молчание.
Глава 16. Сопротивление бесполезно
Пол подо мною дрожит. Мелкая такая дрожь, вибрация. Иногда покачивает, довольно-таки ощутимо, будто бы заносит в сторону или запрокидывает назад. А может быть, это меня трясёт после вчерашнего. Или только кажется? Бывает же такое. «Пожалуй, что нет», — заключаю я, оглядывая сумрачное помещение. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что нахожусь не в комнате, а в некоем транспортном средстве. За окном хоть и ночь, но по движению звёзд сразу можно догадаться, что на самом деле двигаются не они, а мы передвигаемся по неровной местности. Не могут же звёзды так скакать. Лёгкий гул и скрежет — похоже на скрип гусениц. Нет, это явно не поезд, скорее, какой-то транспорт вроде вездехода, видимо, на гусеничной тяге. Да, пожалуй, вездеход. И трясёт так, что думается мне, что мы едем вовсе не по дороге, а по пересечённой местности. И куда это меня занесло? Что за передряга угораздила? Глаза привыкают к полумраку. В тени, прямо возле окна, различаю силуэт. Приглядываюсь и узнаю в нём меркурианца-полицейского, сидит на низкой скамейке, плечом прислонился к стенке. Сейчас и не поймёшь, который из них — тот, что ударил меня электрошокером или тот, кто задавал много вопросов. Честно говоря, не различил бы их, даже если бы увидел при дневном свете, не говоря уже о слабом освещении, которое тут наблюдаем. Настолько они все на одно лицо для меня, что узнать того или иного не то что тяжело — практически невозможно. В руках у полицейского какая-то железка. Наверное, оружие. Смотрит он в сторону, в окно, но надо полагать, краем глаза наблюдает и за мной. Вне всяких сомнений — следит, иначе и быть не может. По-другому никак нельзя, но меня это сейчас не особо смущает. Безусловно, и в мыслях пока нет оказывать сопротивление или неповиновение, о чём уж тут речь? Я полностью дезориентирован, да и сил, кажется, нет. Не разобрался ещё, что и как. Неплохо бы получить хоть какие-нибудь разъяснения. Явно ведь, что вышло какое-то недоразумение. Ошибка получилась, будем надеяться, что скоро всё вскроется и надолго меня не задержат.