Память льда

— Все изменилось после Крепи.

В мозгу Хватки пронеслись жуткие картины того страшного дня: осада города, рушащиеся туннели, тьма, кровь, смерть. Капрала аж передернуло.

— Знаешь, Мутная, мне до сих пор делается худо, как вспомню, что нас тогда предали. Когда мечом лупят — привычное дело. Да и магией нас не удивишь: всякого навидались. Даже демонов. Но когда тебе свои же втыкают нож в спину…

Она плюнула в костер.

— Это нас и сломало, — тихо сказала ее собеседница. Хватка молча кивнула. — Ну не победит Ходок Белолицых, ну перебьют нас всех до одного… мне уже, честно говоря, как-то наплевать, — призналась Мутная. — Пойдут баргасты вместе с нами или не пойдут… я что-то не рвусь на эту войну.

— А на войну, подруга, рвутся только сопливые новобранцы, — заметила ей капрал, разглядывая затухающий костер.

— Я не о том. У нас все души в трещинах. В таком состоянии не больно-то повоюешь.

— Да уж. Некому верить. Не за что сражаться.

— Неправда, есть ведь еще Дуджек Однорукий, — заметила Мутная.

— Ага, наш верховный… отступник.

Мутная усмехнулась.

— Чего скалишься? Разве не так? — удивилась Хватка.

— Ты прямо как маленькая. Никакой он не отступник, — тихо возразила ей подруга. — Нас записали в мятежники только для виду… чтобы с Брудом и тисте анди можно было договориться. Иначе никакого союза у нас с ними бы не вышло. Кстати, капрал, ты не интересовалась, кто теперь у Однорукого в знаменосцах?

— Этот… как его… Аранталь, что ли? Нет, Артантос. Ну, видела я парня. И что?

— А то: откуда он вообще взялся? Не успели нас объявить отступниками и все такое, как чуть ли не на следующий день — хлоп! — у Дуджека невесть откуда появляется новый знаменосец.

— Я как-то об этом не задумывалась. Ну и кто же он, по-твоему?

— Скорее всего, коготь, причем самого высокого ранга. Прислан сюда самой императрицей.

— А доказательства у тебя есть?

— Доказательств нет.

Хватка покосилась на костер, затем повернула голову в сторону кустов:

— Опять там кто-то в темноте шастает, что ли?

— Успокойся. Других бхедеринов здесь нет… Так что, подруга, никакие мы не отступники и не предатели. Действуем по приказу императрицы Ласин, как бы это со стороны ни выглядело. Скворец об этом прекрасно знает. Наверное, и наш целитель знает. И Быстрый Бен тоже.

— То есть весь Девятый взвод в курсе?

— Угу.

Хватка подошла к Молотку и присела рядом:

— Как там наш сапер?

— Лучше, чем я думал, — ответил Молоток. — Легкое сотрясение. Колотуну повезло, а то у меня с магическим Путем Дэнулом что-то неладно.

— Не открывается, что ли?

— Открывается. Но он… как будто запачкан чем-то. Словно бы какая-то зараза туда попала. Штырь говорил, что и с его магическим Путем такая же штука. Может, потому наш Быстрый Бен и запаздывает.

— Мог бы сказать об этом и раньше, — проворчала Хватка.

— Я же очухивался от того, что вы приняли за солнечный удар, капрал.

Женщина прищурилась:

— Интересно. Если виновато не солнце, что же тогда?

— То же, что повредило и мой магический Путь. Во всяком случае, так мне показалось.

— Молоток, — после небольшой паузы произнесла капрал, — ходят слухи, что якобы нас не совсем по-настоящему объявили вне закона, но Скворец с Дуджеком тщательно скрывают правду. Дескать, это военная хитрость: на самом деле императрица, наоборот, отдала нам приказ.

Целитель бесстрастно выслушал слова Хватки и пожал плечами:

— Впервые слышу. Очень похоже на выдумки нашего Мураша.

— Я не от него узнала. Но ему определенно такая байка понравится.

Глазки Молотка вперились в лицо капрала.

— А зачем ему вообще про это говорить?

— Зачем говорить Мурашу? Ну, знаешь, люблю смотреть, как он пугается. Весь краснеет, пыхтит, руками машет… Значит, всего лишь пустые слухи, да? — Она поднялась. — Постарайся к завтрашнему дню поставить Колотуна на ноги.

— Стало быть, мы выступаем, капрал?

— Угу. Конечно, если наш чародей появится.

— Ясно. Сделаю, что смогу.

Магический Путь напоминал тесную улочку, заваленную помоями. Быстрый Бен плелся еле-еле. У него отчаянно кружилась голова. Через каждые три-четыре шага чародей сплевывал горькую слюну. Наконец впереди блеснули звезды. Оказавшись на чистом ночном воздухе, Быстрый Бен остановился, чтобы вдохнуть полной грудью и привести мысли в порядок.

Он чуть ли не полдня выбирался с Тропы Худа. Временами бедняге уже начинало казаться, что он обречен вечно бродить в этом унылом сером мире. Когда становилось совсем уж невыносимо, Быстрый Бен напоминал себе, что Тропа Худа отравлена меньше, чем остальные доступные ему магические Пути. Там он сейчас наверняка бы погиб. От этой мысли Бен почувствовал себя слабым и подавленным: кому нужен маг, лишенный своей силы, способности повелевать собственным могуществом?

Прохладный ночной воздух приятно омывал вспотевший лоб и липкие дрожащие ладони. С небесных высот на Быстрого Бена равнодушно взирали звезды. Впереди, за кустами и полянами, поднимались темные силуэты холмов. У подножия ближайшего из них светилось желтоватое пятно костра.

Быстрый Бен вздохнул. Все его попытки установить с кем-либо магическую связь неизменно проваливались. Причина была ему понятна, но легче от этого не становилось.

«Паран оставил ждать меня целый взвод… На сколько же дней мы запаздываем? Я же должен был прикрывать Ходоку тылы, на случай если события вдруг примут худший оборот».

Он резко тряхнул головой; остатки невидимой грязи с Тропы Худа до сих пор цеплялись к нему.

«Увечный Бог пошел войной на магические Пути. Когда-то благодаря чародейству его пленили и заковали в цепи. Похоже, теперь он силится уничтожить это оружие и сделать своих врагов беспомощными».

Где-то рядом пронесся какой-то крупный зверь. Быстрый Бен поправил плащ и пошел дальше.

«Нет, не такие уж мы беспомощные. До наших мозгов Скованному не добраться, ум и хитрость остались при нас. Мы способны разнюхать, где он расставил ловушки. Во всяком случае, я это сумею. И главная из его приманок — Паннионский Домин, расползающийся, точно опухоль. Каким-то образом Увечный Бог сумел сломить защитные преграды вокруг магического Пути Хаоса. Паннионский Провидец даже не подозревает, что действует не по собственной воле, а является всего-навсего пешкой, брошенной вперед в хитроумном гамбите. Он решил проверить мощь и волю своих противников. Что ж, приятель, мы дадим тебе такую возможность. Но сначала сметем с доски твою пешку. И сделать это нужно как можно быстрее».

Быстрый Бен вступил в круг тусклого света, отбрасываемого костром, услышал приглушенные голоса и почувствовал, что вернулся домой.

Вдоль гребня горы выстроились шесты, увенчанные оскаленными черепами. Их было не меньше тысячи. К каждому черепу прицепили косу из густо промасленной травы, которую потом подожгли. Огненные венки создавали пламенную гриву над костяными оскалами смерти, делая их еще более свирепыми. Возле шестов стояли шаманы и старейшины кланов, гнусавя нескончаемую песню. Неподалеку от Парана бились юные воины, вооруженные короткими крюк-ножами. Поединки были отнюдь не бескровными. Дух вечного соперничества ощущался не только в этих состязаниях, больше похожих на сражения, а буквально во всем.