Партизан

Кирпича там хватало: кладка уже давно перестала быть монолитом. Он лежал красными островками прямо в русле, легко откапывался по берегам. Мостик никто и не пытался чинить, труба сама справлялась и с паводками, и уже тем более с засухой. И дела до этого места никому без нас не было. Для детей же стало Делом Чести перебродить Трубу!

Что мы там только не придумывали: и обязанности делили, и пытались сначала искусственный остров по центру русла возвести — а потом быстро перекрыть воду по краям! И даже ложные русла ловушки для воды копали! (не спрашивайте). Итог, правда, оставался немного предсказуем: много ли успеет расплескать пятилетняя малышня за двадцать минут перед домашним обедом?

А потом вдруг как-то все закрутилось, половина компашки распалась, с другой — я учился в школе. Школа закончилась — и только хороший отрез трубы все так же пропускал через себя воду, а запасы красного «царского» кирпича, казалось, только увеличились. И вот однажды в конце лета меня и еще одного долбоклюя-приятеля из числа бывших детсадовцев прямо там столкнула не иначе как сама Судьба! И словно бомбочка в памяти взорвалась: все те веселые минуты, проведенные тут так давно.

— А помнишь?

— Мы еще в школе все хотели!

— Потом как-то глупо казалось…

— А почему бы тогда не сейчас!

На беду для трубы мой приятель как раз изучал инженерию строительства дорог. Это только кажется, что листы лопуха с утяжелением из песка — плохая преграда для воды. Если есть пусть даже битый кирпич — дело-то совсем другое!

И все-таки какие-то мозги мы уже успели тогда нажить. И остановились, ошалело глядя на дело рук своих. Дамба получилась довольно изящной, красно-зелено-желтой со спусками-стоками для воды. Призматической в разрезе формы. И она… стояла. Не пыталась рухнуть, размываемая водой, как наши детские поделки, существовавшие только пока мы на них обращали внимание и поддерживаем.

А еще русло лесопаркового канала впервые оказалось заполнено выше половины не весной, во время таяния льда! Помню, меня так потрясла тогда сила наших рук и тех примитивных знаний по гидродинамике, что знает каждый школьник. А ведь мы по приколу полезли плескаться, на кураже. Абсолютно уверенные — по тому, детскому опыту — что ничего не изменим, даже если захотим.

Очень важный урок я тогда усвоил. Изменить мир, оказывает не так уж сложно. Надо только думать головой — и не дать себе помешать. Ну и соратники тоже лишними не будут. Даже если они не верят, что все получится. Главное — чтобы помогали.

А, да. Плотину мы разобрали: постой она там пару дней — течение наволокло бы кучу растительного мусора и прочей фигни, что гонит абсолютно любой парковый ручей, даже самый чистый. Зачем создавать парковым служащим проблемы?

— Ори, твоя очередь дежурить.

Проснувшись посреди глубокой ночи в довольно уютном для местных условий подобии кровати, я сел, поджав ноги. — и невольно улыбнулся. Воспоминание из прошлой жизни, принесенное сном, стало своеобразным ответом подсознания на мои страхи и сомнения. Именно тем ответом, что был нужен.

— Спасибо, Цзан.

Клановец без лишних слов закопался в свой спальник: жреческое постельное белье мы не просто выкинули, а еще и спалили. После того, как в кладовке обнаружили спальные мешки республиканского производства. Один Поток знает, как они сюда попали — но раз уж попали, пусть послужать и нам. Все лучше, чем местным пейзанам или пиратам.

Так, пожалуй, не стоит терять времени. Не вставая со спальника, я подтянул колени и принял позу для медитации. Теперь и закрытые глаза, и темнота не помешают отслеживать ситуацию вокруг: наука Ли еще в Академии пошла мне впрок. Был бы Ян чуть более опытным шаманом — можно было бы вообще на его кролика скинуть заботы по охране нашего сна. Пока же надежнее самому подежурить. Заодно и перетереть кое-что с нашим, гм, «покровителем». Надо только сообразить, как его дозваться, не тревожа остальных. И заставить поговорить, не раскрывая рта.

* * *

— Малыш, ты ничего не перепутал? Например, кто здесь Божественный, а кто — его юный жрец? — судя по всему, Кель решил было разыграть передо мной целое представление, услышав зов-шепот. Вот только хорошее настроение сбивало ему весь настрой. Чем-то пернатый змей оказался настолько доволен, что аж улыбку скрыть не мог! Явно не только ужином из Клыкаря. — Ладно, в этот раз прощаю. Выкладывай, мне и правда интересно, что можно было такого важного придумать за неполных десять часов?

— Когда мы захватим для тебя остальные деревни в джунглях, что ты планируешь дальше делать? — спросил я его.

— «Мы», «захватим для тебя», — игриво покатал в змеиных устах Зверь мои слова. — И даже «когда». Нравится! Неужели ты боишься, что я найду в главные священнослужители кого-то другого?

— Ты достаточно долго нас подслушивал, чтобы понять: мы хотим вернуться на Элитею, в Сто Миров, — покачал головой я. — И, полагаю, тебя это полностью устраивает. Никто не будет напоминать о позорной слабости…

Не уверен, что смог бы не дернуться, когда тяжелые петли змеиного тела полностью погребли меня под собой, оставив свободной только голову. Помогла монашеская медитация. В мой нос уперся плоский змеиный нос, вот только голова у Келя была такова, что я кроме чешуи на этом самом носу ничего и не видел. Не увидел бы, если бы открыл глаза.

— С-с-с амнезией все куда прощ-ще, малыш-ш! — ударило мне по ушам беззвучное шипение. — Смекаеш-шь?

Это я его пронял так, что он слова стал растягивать — или наоборот, элемент игры? Впрочем, пофиг.

Чем-то физическая угроза Крылатого напоминала ежедневные ласки моих разноцветных фамильяров: вроде как энергия без материи, а весят как живые! Особенно если заберуться на грудь все в четвером! Особенно смешно было наблюдать за не-шаманами, по какой-то причине возвышенными до звания кошачей подставки: вроде ничего не ощущают, но что-то проскакивает на самой границе восприятия, провоцируя на странные рефлекторные жесты. Рипли, вон, умудрялась гладить Наю! Эх, скучаю по цветным пушистым…

Змей, конечно, постарался меня именно сдавить — да только куда там. «Железная рубашка» не просто защитила меня: чувствовалось, что я еще и побороться могу, если захочу. Только зачем, если заигравшийся «Божественный» сам по своей воле влез в позицию, когда мне легче легкого порезать его своим приемом против Зверей Потока как сосиску к завтраку? Но я и этого делать не стал.

— Уютно так! — я позволил себе умиротворенную улыбку, поводя плечами. — Тепло! И чего тебе пирамида Храма так далась? Сразу бы пришел!

— Еще предложи своим фамильяром стать! — насмешливо распахнул огромную пасть Кель. Правда он почти сразу повернул голову боком, чтобы упереться в меня взглядом немигающего желтого глаза.

— Не представляю, что такого ты должен совершить, чтобы я тебе настолько доверился, — немного подумав, честно признался я.

— Я — совершить?! — будь у Келя материальное тело — подавился бы Змей нафиг. — Это ты так о величайшей чести, что от меня может удостоится смертный?!