Патрульный

Когда они входили на подворье, Кальвадос выводил оседланного Фурма. Он помнил, как девушка неуклюже сидела на лошади и решил помочь ей с верховой ездой. А если та не захочет, то может хоть немного ее развлечет, ведь девушкам обычно нравятся животные. А Фурм все-таки, несмотря на свои капризы, добрый и весьма сообразительный конь.

Но вначале нужно представиться.

— Каль-ва-дос Бор-сон, — показывая на себя рукой, медленно проговорил он, смотря девушке в глаза. На всякий случай повторил еще пару раз и указав рукой на нее, вопросительно посмотрел.

Девушка оправдала его надежды и так же медленно, как и он выговорила свое имя:

— Ок’тьюн’ари Ххаад’рэ.

Но как ни пытался Кальвадос выговорить ее имя, ничего не получалось и его слабые попытки вызвали у нее улыбку, что приятно украсило бледноватое лицо девушки.

— Тьюн, — указав на себя рукой, сказала она, робко улыбнувшись.

Кивнув, парень, наконец, выговорил сокращенное имя девушки. Когда знакомство состоялось, он на своем примере медленно показал ей, как сесть в седло. Но Тьюн покачала головой, глаза выдавали испуг. Кальвадос решил не спешить и осторожно взяв ее руку, положил на морду Фурму. Он не сопротивлялся, после скормленной краюхи хлеба и немного вялой морковки конь пребывал в прекрасном расположении духа и ему практически все равно было до того, что с ним сейчас делают.

Поняв, что ничего опасного в этом нет, Тьюн погладила коня более уверенно. Ер Фанигроу тоже присоединилась к ним, чтоб девушка чувствовала себя комфортнее.

С этого дня Кальвадос, если выдавалось свободное время (а у его десятка как раз началась окта, не занятая дежурствами) приводил Тьюн на конюшню. Уже спустя пару дней она решилась взобраться в седло и патрульный медленно поводил Фурма по подворью.

За эти дни ер Фанигроу успела научить девушку нескольким словам и Кальвадос стал помогать ей по мере возможности осваивать риосский. К концу второй окты она на удивление уже могла частично понимать риосский язык, когда говорили медленно и используя простые выражения и слова.

Когда еще спустя четыре дня приехали за девушкой из Райволаса, она прекрасно поняла из их рассказа, что родной мир для нее теперь закрыт. На следующее утро Тьюн уезжала из поселения с красными от слез глазами, но с твердо принятым решением.

Кальвадос в этот день заступил на смену на вышку и попрощаться с девушкой у него не вышло, но увидев собирающийся в дорогу отряд, оторвался от трубы и посмотрел вниз. Выезжая со двора казарменной части, девушка постоянно оглядывалась вокруг, будто кого-то искала. Потом додумалась взглянуть в сторону вышки. Заметив его, улыбнулась и помахала, парень махнул в ответ. Подбежала ер Фанигроу, передала ей какой-то узелок, смахнула слезу и обняла на прощание. Вскоре ворота Триззумского отдела закрылись за иномирной девушкой и Кальвадос, занявшись работой, все гадал, когда же получится ее увидеть снова.

***

— Ллейн[2], вина или что-то покрепче? — учтиво спросил собеседник молодую женщину.

— Нет, спасибо, — остановила она уже поднявшегося с кресла мужчину. — Прежде всего, дела.

— Хорошо. Так что вам удалось узнать? — положив руки на подлокотники, он с напускной расслабленностью устроился в кресле.

— Мы так и не поняли, чем эти люди занимаются. Жетон Имперского Егерского Надзора, что нам предъявили еще в лесу с виду настоящий. Форт укреплен, неплохо охраняется. Мирные вполне обычные. Главный егерь, или кто он там на самом деле, скорее всего, далеко не прост, да и солдатская выправка у него, — закинув ногу на ногу, так что показалось кружево юбок, начала рассказывать женщина. Собеседник не внушал ей доверия, с основным заказчиком ее так и не свели. Это указывало, как и на то, что ее могут в любое время убрать, так и на то, что этого делать не станут — к основному звену она не приведет по незнанию лиц, стоящих за странным заказом. Оставалось надеяться, что встреча закончится удачно.

— Возможно, офицер в отставке?

— Не думаю, да и вооруженных людей у него хватает, так что отнюдь не в отставке. Не знаю, как нас разоблачили, только раз дело таким боком повернулось — им есть что скрывать. Мне повезло сбежать от конвоиров, напарнику — нет. А обещанное золото ему жизнь не вернет, — нахмурилась она, следя за реакцией собеседника.

— Что ж, часть его платы я отдам вам. Следующего задания пока нет, — и заметив, как дрогнула ее рука, лежавшая на колене, спешно добавил: — О нет, мы все еще нуждаемся в ваших услугах. Возникли некоторые сложности постороннего характера, — говорить наемнице, что Гильдия Теней уже прирезала пару их исполнителей, не хотелось. — Рассказывайте дальше, мне нужны все детали, даже ваши предположения.

[1] Столб Света или Единого, а также Сидус — столб с освященным кристаллом, посвящен культу Единого, служит местом поклонения в небольших поселениях вместо храма.

[2] Обращение к благородной даме.

Глава 3

И вот снова подошел лимит на интересные события. Потянулись дни, окты, прошел и последний месяц зимы 2225 года. В Триззумском лесу еще лежал снег, а на полях за лесом уже начиналась оттепель. Чинились инструменты, приводились в порядок сельскохозяйственные орудия, понемногу проветривались вещи — риоссцы готовились к весне.

Вот-вот совсем потеплеет, тогда на лесных дорогах можно будет увязнуть в грязи от растаявшего снега. С разъездов патрульные все чаще возвращались мокрые, замерзшие и грязные. После выездов на аномалию приходилось долго чистить и себя и лошадей.

Но Кальвадос не возражал, сейчас как раз такое время, когда хочется что-то делать, куда-то стремиться и вовсе нет желания сидеть сиднем в теплой казарме, как это у него было зимой.

За неделю до того, как лесные дороги увязли в грязи и талом снеге, на день в Триззумский отдел наведался Бертон Алессоро со своей командой чистильщиков. На этот раз они ехали полной группой, ожидалась работа для них недалеко от Дьюринтанга, а через лес можно изрядно сократить путь.

Пока «аглицкие чистильщики» отдыхали, ир Алессоро и Роберто проводили время в компании Кальвадоса, для чего патрульный поменялся сменой. Событий накопилось много и дня явно не хватало для того, чтоб обо всем рассказать. Основной темой все же стало происшествие с побегом шпионки. Англичане очень интересовались подробностями: ее поведением, внешностью, манерой разговора и Кальвадосу волей-неволей пришлось вновь вспоминать и рассказывать о случившемся.

Вечер все свободные патрульные и чистильщики провели в таверне, слушая новости и разнообразные байки. Заглянувший ненадолго Кёрсп попросил Кальвадоса рассказать о том, как он видел дракона. Все слушали с большим интересом, даже бывшие в тот день на поляне патрульные — они-то в отличие от парня прятались, а не рассматривали в подробностях всяких там драконов, сидящих на верхушках елей демонов и скачущих воительниц на черных как мрак лошадях.

Но все хорошее заканчивается и пришлось в середине ночи разойтись по кроватям — чистильщикам с утра вновь в дорогу отправляться, ну а патрульным далее нести службу на благо жителей Варидии.

А весна продолжала отвоевывать у зимы лес. Вот уже и последний снег растаял, дороги становились более проходимыми и Кальвадос меньше опасался, что Фурм поскользнется в грязи. На деревьях появлялись почки, через ковер пожухлых старых листьев и осыпавшейся хвои пробивалась трава. Вот еще окта-другая и мальчишки погонят скотину на выпас. Лед на озере растаял, еще потеплеет и можно ловить рыбу с лодки.

С тем как весна набирала ход, Кальвадос стал чаще задумываться об отпуске или как оно там в СОУП называется. Хотя, когда его направляли в Триззумский отдел он так и забыл спросить в Управлении — а полагается ли СОУПцу этот отпуск? Ир Гролс, а также приезжавший недавно ир Алессоро на его вопрос разводили руками, мол, как-то не задумывались и не интересовались.

Англичане обычно, если не намечалось срочных дел, отдыхали после каждой выполненной работы, а некоторые из них отдыхали после этого и дольше, в силу необходимости восстановить подпорченное здоровье.