Печать Грязных Искусств

— Это твоё имя, — добавила Ребекка. — Поднеси ладонь с кодо к печати и вызови себя. Ты можешь не называть имя, оно всё равно сработает. Только не забудь вернуться, Рэй. Не забудь, ладно?

Я кивнул. Снова оперся на стену рукой и поднялся на ноги. Потом сделал несколько шагов в сторону сражающегося привратника, приложил левую ладонь к свежей татуировке и пропустил через неё остатки кодо.

Печать призыва вспыхнула алым мерцаньем. В глазах потемнело.

Прошла секунда, и я услышал, как валится на пол моё тело. Только сам я остался стоять. Зрение вернулось, чёткое и всепроникающее, усталость прошла, как и боль, нахлынула лёгкость.

С высоты своего огромного роста я глубоко вдохнул ароматы серы и свежей крови. Выдохнул. Расправил плечи, размял шею, поведя головой и заодно оглядывая хаос вокруг.

Все пещерные твари, все до единой, сначала замерли, а потом обернулись на меня. Они стихли, перестав сражаться, по их телам пронеслась благоговейная дрожь. И гнорры, и мории, и рогатые демоны в едином порыве опустились на колени и склонили головы в смиренном кивке.

Поклонившись, лишь привратник решился на меня посмотреть. Его глаза светились уже не так ярко, как прежде, да и от надменности ничего не осталось. Он уже знал, что ждёт его за дерзость и слепоту.

Я шагнул к нему.

Он вздрогнул и опять опустил рогатую голову.

— Приступай, — произнёс я.

Привратник и все его одиннадцать демонов приставили мечи каждый к своему горлу, а я безотрывно за ними наблюдал.

Бесшумно, в одно рубящее движение, они лишили себя бессмертия. Двенадцать рогатых голов упали к моим ногам. Могучие тела медленно растворились в воздухе, теперь уже навсегда. Всё, что осталось от привратника — два чёрных меча. Они со звоном упали на пол, и это был мой последний трофей.

— Вернись назад, господин, — услышал я чью-то мольбу за спиной.

Слабый человеческий голос. Слишком слабый, чтобы обращать на него внимание.

Я пошёл по залу, осматривая поле прошедшего боя, мёртвые тела тёмных тварей… хотя, не только их. Среди убитых я заметил и умирающих людей.

Один лежал на животе у лестницы, ему осталась всего пара минут жизни. Рядом с ним, на спине, валялся второй, с дубинкой в безвольной руке. У этого имелось в запасе около получаса.

Третьего я заметил у противоположной стены, тощего, с переломанными руками и рёбрами. У него было минуты три-четыре, не больше. Четвёртый лежал в углу, с раной от меча на груди. Этот был мёртв. А вот пятый ещё дышал, навалившись затылком на ступень около порталов.

Единственный, кто почти не пострадал, стоял у стены и смотрел на меня, распахнув глаза от ужаса и неверия. Его колени дрожали, да и весь он трясся. Казалось, он не способен ни моргнуть, ни вдохнуть, ни оторвать от меня глаз.

Моего взгляда он не выдержал.

По его лицу потекли слёзы, ноги подкосились, он соскользнул спиной по стене и упал на колени.

— Господи… Господи… Господи…

Забавно.

— Ты ошибся именем, несчастный, — сказал я ему.

Услышав мой голос, он дёрнулся в судороге, икнул и завалился в обморок.

За спиной опять произнесли:

— Вернись назад, господин. Молю тебя.

Я ещё раз окинул взглядом тех, кто умирал. Они доживали свои последние мгновения, все эти люди, сражавшиеся за меня. Со смертью вообще сложно было спорить — она почти всегда побеждала.

Но только не сегодня.

Я выставил руку вперёд и раскрыл ладонь, отдавая собственную силу. Сначала тому, которому осталось жить меньше всего, потом — другим, по очереди. Правда, мёртвому помочь уже не смог, даже мне такое было не по силам.

— Господин, прошу тебя! Вернись! — Отчаянный и дерзкий выкрик снова привлёк моё внимание.

На этот раз я обернулся посмотреть, что за существо так обнаглело.

Девушка.

Она стояла на коленях у тела бездыханного парня, придерживала его голову, а сама с мольбой смотрела на меня.

— Вернись, — прошептала она. — Ещё не время уходить… ещё не время…

Я глянул на того, кого несчастная так трепетно оберегала.

Грязный, залитый кровью, и своей, и чужой, истощённый сражениями, голодом и жаждой, тоже умирающий, но не от ран, а от того, что опустел.

Девушка погладила его по мокрым от пота волосам и опять обратилась ко мне:

— Вернись к нему, прошу. Это ведь я, твоя сестра, вечно верная тебе. Вспомни. Нас лишь двое.

Она подняла руку и показала мне печать призыва со своим именем.

Сестра…

Нас лишь двое…

Вот теперь я вспомнил всё. Всё, что когда-то забыл.

* * *

Очнулся я от холода и от того, что кто-то громко спорил.

— Ты совсем дебил? Надо прорываться именно ту-ут!

— А я тебе говорю, надо идти наверх, прорываться та-ам! И я не дебил, это ты дебил! И вообще, надо Рэя дождаться, он скоро очнётся.

— Я его так понесу.

— Ты раненый. Как ты его понесёшь-то?

— Да нормальный я. Вот, видишь? Ну? Вон там, на спине, видишь? Только шрам остался.

— Убери от меня свою жуткую спину! Там ничего не понять!

— Чёрт, я забыл, что ты без очков совсем слепой. Нихрена не видишь.

— Не слепо-о-ой!

Я поморщился и, не открывая глаз, пробормотал:

— Вы можете заткнуться? Башка от вас трещит.

Ответом мне стал хор двух радостных голосов:

— Очну-у-улся!

Я разлепил веки и сфокусировал взгляд на том, что маячило в поле зрения. Сначала увидел высокие потолки зала, ну а потом — две грязные рожи.

Дарт и Хинниган.

Кто ж ещё.

Они оба нависли надо мной, растревоженные, улыбающиеся и вполне себе живые.

Дарт обхватил меня за плечи и приподнял.

— Вот скажи, лучше ведь тут прорываться, чем идти наверх, да?

— Нет, надо идти наверх, — возразил Хинниган.

Я потёр ладонью потный лоб и сел на полу.

— Зачем идти? Куда идти?

— Наверх! — рявкнул Хинниган.

От его голоса зазвенело в ушах.

— Не ори, — выдавил я. — Толком скажи, в чём дело?

— Так ты посмотри вокруг, Рэй. Сразу сам всё поймёшь.

— Ну да, лучше тебе взглянуть, дружище, — поддакнул Дарт. — Так влипли, что хуже не придумаешь.

— Вот-вот. Точно сказано. Очередная подстава для Теодора Ринга.

Нахмурившись, я оглядел зал. Сначала посмотрел в сторону лестницы, потом в сторону порталов. А ведь парни были правы: влипли мы так, что хуже не придумаешь…