Печать Грязных Искусств

— Идём, — кивнул я.

Грязные и усталые, мы поднялись по лестнице до второго яруса, вылезли из колодца-постамента и огляделись.

Всё здесь осталось по-прежнему.

Лужи крови, истерзанные трупы змееголовых птиц, мёртвое тело Фердинанда Ринга, кучи изрезанных свинорылов. Вонь стояла такая, что пришлось прикрыть нос.

В первом зале грудой каменных обломков лежали останки Стража цепей.

Хинниган остановился рядом и присел, перебирая и откидывая камни и крошки.

— Как вспомню эту тварь во весь рост, так дрожь пробирает.

— А вот я его не видел, — вздохнул Дарт.

— Знаешь, лучше б его не видеть. Он бы тебе точно не понравился.

Я не стал задерживаться у останков побеждённого Карбазу и прошёл дальше, к лестнице, ведущей на первый ярус. Дарт отправился следом, а вот Хинниган остался. Я слышал, как он бормочет себе под нос что-то о научном сообществе и статьях в журнале.

Хинниган догнал нас уже на подходе к первому ярусу.

— Эй, парни, — произнёс Дарт с тревогой, — а как мы мимо морий пройдём? Опять, что ли, с «материалами» воду мутить придётся? Слышишь, Клиф, давай теперь ты. Твоя очередь.

— Почему я? Почему не ты?

— Потому что страшненькие меня не возбуждают, а у тебя с такой невзрачной рожей выбор небольшой. Ещё ради научного интереса попробуй. Чего нет-то? Учёные тебе потом премию дадут. Научную статью напишешь. Ну и без очков тебе попроще будет, всё равно нихрена не разглядишь, кого ты там… э-э… материалом снабжаешь. Одни же плюсы, ну.

Хинниган чуть не задохнулся от возмущения. Он даже не сразу нашёлся, что на это ответить.

— Думаю, мориям сейчас не до этого, — сказал я устало. — Они потеряли слишком много своих.

Так и оказалось.

Когда мы поднялись на первый ярус, то увидели морий в глубоком трауре. По залу рядами лежали мёртвые тела — их принесли сюда с третьего яруса, и видимо, собирались идти за оставшимися. Их погибло столько, что трупами будет точно завален весь зал.

У стен тлели и дымились кучи сушёных трав.

Королева в костяных доспехах завывала со всеми у мёртвых тел. Её окружали служанки и гнорры. Вой стоял такой, что закладывало уши, но когда я вошёл в зал через плетёные ворота, то плачь скорбящих тварей стих.

В наступившей тишине мать морий поднялась с пола и поклонилась мне.

Я поклонился в ответ. Теперь было за что отдать ей дань уважения. Эта полуженщина-полузверь в костяной короне спасла мою шкуру, отдав на смерть десятки своих детей.

Её печальный голос загудел в голове:

— Зачем ты пришёл, господин? Чего ещё ты хочешь от морий?

Я внимательно оглядел зал, стены, потолки и ниши.

— Где выход на поверхность, королева? Твои подданные ведь выходят, когда им надо. Ты клялась показать мне, как покинуть пещеры, если я попрошу.

Королева с готовностью кивнула, но в её огромных выпуклых глазах блеснули слёзы скорби.

— Я сама провожу тебя, господин. Выход не здесь. Он дальше.

Она развернулась и направилась через зал к дальнему коридору — именно там обитали пещерные черви, и именно оттуда когда-то мы пришли.

Мимо рядов мёртвых морий я последовал за королевой. Хинниган и Дарт не отставали.

Как только мы покинули зал и скрылись в коридоре, позади снова раздался вой. Твари продолжили свой безутешный траур по погибшим.

Высокая фигура королевы маячила впереди.

Я старался не упустить её из виду — шла она быстро, а вот мы были слишком измотаны, чтобы поспевать за ней шаг в шаг.

Выйдя из коридора в более широкий проход, мать морий остановилась, и в этот самый момент я догадался, где этот грёбанный выход. Чёрт возьми! Парни сдохнут от смеха.

— Следуйте по этому коридору, господин, и вы найдёте выход. Сдвиньте в потолке последней пещеры ветки и бересту. Вы увидите небо. Оно прекрасно. Я часто любуюсь им по вечерам. Коридор свободы мы пробили сами, и это единственный выход из Змеиных пещер.

Я кивнул и ответил:

— Твои дети сражались достойно, королева. Их смерть не была напрасной.

Мать морий ещё раз поклонилась мне.

— Прощай, грозный Князь. Пусть будет великим твой путь и легендарны твои победы.

Она развернулась и скрылась во мраке коридора. Мы же остались стоять, глядя ей вслед.

Через пару минут Хинниган узнал это место. Он побледнел и хлопнул себя по ляжкам.

— Рэй, так это же та самая развилка…

— Точно! — подхватил Дарт. — Мы тут стояли и выбирали, в какой коридор пойти, налево или направо. И ты сказал — налево. Та-ак… погодите… значит, если бы мы пошли направо, то…

Он смолк, медленно моргнув.

Мы трое переглянулись, после чего заржали, как идиоты. Надо было видеть наши рожи и слышать наш истеричный смех.

Хорошо, что никто не видел и не слышал.

* * *

Добравшись по коридору до последней пещеры, тесной и невысокой, мы нашли в потолке узкий лаз, заваленный сухими ветками с поверхности.

— Господи, неужели… — выдохнул Хинниган.

— Вот ты первым и полезешь, — сказал я. — Ты из нас самый лёгкий.

Дарт подсадил Хиннигана себе на плечи. Тот дотянулся до потолка и, кряхтя, вскарабкался внутрь тёмного лаза.

Изнутри послышался глухой голос.

— Чёрт… кучу веток навалили эти мории… сейчас-сейчас… ох, матерь божья… ох, господи… парни-и-и-и… парни-и-и…

Меня мгновенно охватила паника.

— Что случилось? Клиф! Что там?!

В ответ — зловещее молчание.

— Эй! Кли-и-иф! — рявкнул в потолок Дарт.

Наконец Хинниган снова заговорил, всхлипывая и чуть задыхаясь.

— Парни, господи… это так прекрасно… я вижу небо… и звёзды… знаете, я оказывается, так люблю звёзды… охренеть как люблю звёзды…

Дарт вздохнул, покачав головой.

— Вот напугал, придурок.

Вторым за Хинниганом полез я, потом кое-как вытянул на поверхность Дарта. Втроём мы завалились на россыпь прохладной гальки и уставились в небо.

Минут пять молчали.