Печенье с предсказаниями

– Это я!
– звонко ответили с той стороны. – Николь Фиш… Ой,то есть Донован. Открывай скорее!

Я загремела засовами.

– Привет!
– сияющая подруга влетела в квартиру и сунула мне бумажный пакет. – Мороженое. Если не съедим сразу,то прячь в холодильник.

Николь то и дело теребила сромное серебряное колечко на пальце, не до конца веря в свое счастье. Глаза у нее сверкали, губы разъезжались в блаженной улыбке. Николь со Стивеном тихо расписались три дня назад.

– Сейчас, только оденусь. Проходи!

Я устроила гостью на кухне и сбежала в комнату.

Мороженое оказалось вкусным, с карамелью, шоколадом и орешками.

– Какие планы на вечер?
– осведомилась Николь и чуть повернула руку, любуясь кольцом.

– Да никаких, – призналась я честно, отправляя в рот последнюю ложку холодного лакомства.
– Надо постирать, вымыть полы, приготовить что-нибудь.

Николь поморщилась.

– Это никуда не годится!
– заявила она решительно. – Собирайся.

– Куда?
– растерялась я.

Она беспечно махнула рукой.

– улять! Ты же ещё не старуха, чтобы сидеть дома.

И так серьезно, рассудительно у нее это получилось, что я покатилась со смеха.

– как же твой муж? Будет вечером один дома?

При слове «муж» Николь улыбнулась - светло и чуть удивленно.

– Стивен сегодня в ночную смену, – легко ответила она.
– Он не против, чтобы я с тобой погуляла. Ну,идем?

– Уговорила. Идем!

И мы пошли.

Просто гуляли по городу и беспечно болтали о пустяках. Николь рассказывала об экзаменах, о квартирке, которую снял Стивен для них, о том, как он успел отличиться на работе… Мы так заболтались, что я не заметила, как мы свернули со знакомых центральных улиц куда-то на задворки города.

– Где это мы? – спросила я, озираясь. Руки оттягивали пакеты с «нужными мелочами» (ну как удержаться и не купить на распродаже шампунь или новую кружку?!), а ноги приятно ныли от усталости.

– Да совсем недалеко от твоего дома, – легкомысленно отмахнулась Николь и подцепила меня под локоть.
– Пойдем, короткую дорогу покажу!

И отважно нырнула в подворотню.

Солнце ещё стояло высоко над горизонтом - июнь ведь на улице!
– но дневная жара уже начала спадать . На улицах народу было немногo, большинство людей уже вернулось домой с работы. Из распахнутых окон доносились звуки радио, где-то играл граммофон, слышался смех, оглушительно пахло жасмином - в ближайшем дворике виднелись пышные кусты, усыпанные белыми цветами.

– Какой вечер!
– Николь прикрыла глаза, глубоко вздохнула и сказала вдруг: - Ты придешь на концерт?

– Какой ещё концерт? – растерялась я.
– Ты ничего не говорила.

– Разве?
– она потерла лоб и вдруг звонко рассмеялась.
– Я стала такой рассеянной! В пятницу, в шесть. Придешь?

– Конечно, – пообещала я уныло. Обижать Николь не хотелось, хотя не люблю я эти шумные сборища.

– Договорились!
– oна радостно улыбнулась. – Значит, билеты я тебе завтра принесу.

– Билеты?

Она махнула рукой.

– Ну, приведешь своего парня.

– Да нет у меня парня, - настроение осело, как плохо взбитые белки.

– Нет? — Николь даже приостановилась. – Серьезно? Давай с кем-нибудь познакомлю.

Я насупилась и переложила пакеты из правой руки в левую. Почему все норoвят меня с кем-нибудь свести?

Повернулась - и чуть не полетела носом вперед, запнувшись о бордюр. Перед нами из боковой улочки вынырнула Клалия с большой корзиной и деловито зашагала к унылому серому зданию, похожему на казарму. Его окружал заброшенный сад, такой же неухоженный и безрадостный, как сам дом, и старый кирпичный забор, который пытались облагородить краской, но без особого успеха.

Клалия уверенно толкнула калитку и скрылась за раскидистым дубом.

– Ты знаешь, что там?
– спросила я почему-то шепотом, кивнув на старый дом.

Николь посмотрела на меня с удивлением.

– Сиротский приют. А что?

– Да ничего. Знакомую увидела. Интересно, что ей там понадобилось?

– А, ту тетеньку из твоего кафе?
– она встряхнула волосами. – Наверное, пожертвования принесла. Видела, какая у нее корзина?

– Видела, - согласилась я и покачала головой, в которой это не укладывалось.

Клалия - и носит передачи сирoтам?! Ну и ну!

***

Я возилась на кухне «Си-бемоль», одновременно присматривая за плюшками с корицей в духовке и занимаясь блинами. Сегодня они удались: тоненькие, кружевные, чуть поблескивающие от сливочного масла. Так и просились в рот!

лопнула дверь, выдавая раздражение Клалии. Она была не в духе больше обычного, так что спрашивать насчет детского дома не стоило. Впрочем, это вообще не мое дело.

– Скоро ты?
– процедила Клалия за моей спиной. – Миссис Лерье ждет!

– Уже готово, – я улыбнулась, любуясь делом своих рук.

т одного вида блинов со свежей клубникой и взбитыми сливками рот наполнялся слюной.

Она выхватила тарелку и, фыркнув, ушла в зал. Я только плечами пожала и чуть добавила газа под блинной сковородкой. Налила половник теста, наклонила сковороду, заставляя теcто растечься по ней ровным кругом. Руки действовали сами по себе, а я поглядывала на улицу, на скамейку под каштаном, где устроилась влюбленная парочка. Они просто держались за руки и смотрели друг другу в глаза, а меня вдруг пронзило неприятное чувство. Не зависть, нет. Просто одиночество, глубокое и безысходное. Конечно, у меня были знакомые, даже подруга - я улыбнулась, вспомнив вчерашний вечер - но это ведь совсем не то!

Может, зря я не согласилась? Вдруг родственник Клалии мне бы понравился? Или кто-то из друзей Николь?

Я прикусила губу и заставила себя отвести взгляд. Хватит ныть! Еще и блин чуть не пригорел, пока я пускала сопли!

Торопливо схватившись за лопаточку, я ойкнула, задев ребром ладони раскаленный бортик сковороды. Надо бы обработать, но это пододет. Смахнув готовый блинчик на тарелку, я снова налила тесто, а пока оно подрумянивалось - до хрустящих краешков, не дольше!
– я сунула руку под струю холодной воды. Заодно и умылась, а то по такой жарище торчать у плиты целый день трудновато.