Пекло. Катастрофа

– Идем! Мы обязаны дать им этот шанс!

Соглашаясь, Сергей кивнул головой и следом за женой быстро встал. Без промедлений он взял Мишу на руки, Наташа подняла притихшую Машу, и семья торопливо двинулись обратно к метро “Арбатское”.

Подходя ближе к станции, супруги отметили, что людей стало гораздо меньше, а толпа у входа значительно поредела. Видимо, информация о закрытии “Арбатской” уже разлетелась по ближайшей округе и люди обходили ее стороной. С верой в чудесное спасение часть народа все еще толпилась перед мобильным заграждением, но с каждой минутой людей у этого входа в московскую подземку оставалось все меньше и меньше. На этот раз, чтобы прорваться ближе к забору, им понадобилось гораздо меньше усилий.

– М-а-й-о-о-о-р! – напрягая связки, во весь голос закричал Сергей.

– Что ты орешь? – откликнулся один из солдат по ту сторону ограждения. – Нет его здесь, он вниз спустился.

– Позови. Мы детей привели.

Словно пытаясь убедительно аргументировать свои слова, Сергей на вытянутых руках выставил Мишу перед собой.

– Чай, не слепые. Но лимит исчерпан, мы больше никого не берем…

– Как так? – только и смог выговорить Сергей.

Слова молодого военного, словно удушливая петля на шее, в долю секунды перекрыли родителям доступ воздуха. Их мир мгновенно рухнул в страшную пучину горестного отчаяния.

В красивых глазах Наташи появились слезы. Не в силах говорить, она лишь беззвучно открывала рот, как выброшенная на берег рыба. Очередной удар придавил с такой силой, что женщина не смогла устоять на ногах. Тело предательски ослабло, ноги безвольно подогнулись, и она мягко опустилась на землю. Сергей поставил сына на ноги, а сам склонился над теряющей сознание женой.

– Малышка, малышка, не пугай меня… Мне одному не справиться, – он шепотом заговорил с женой, покрывая лицо быстрыми поцелуями. – Я тебя очень, очень люблю. Мы сможем. Вместе мы точно сможем…

Не понимая, что происходит, малыши снова заплакали и дружно прильнули к маме. Своими маленькими ручонками они ласково обнимали ее за шею и что-то лепетали на своем (одной только маме известном) языке.

В это время, будто на небесах услышали их мольбы, двери метро распахнулись и появился уже знакомый им майор. С озабоченным видом он осмотрелся, недовольно покачал головой, но к ним все-таки подошел.

– Поздно вы пришли. Слишком поздно.

– Спаси их, майор. Возьми наших малышей, а мы сразу уйдем, – голос Сергея судорожно дрожал, а по щекам потекли слезы.

– Не могу. Мы уже набрали больше, чем рассчитано. Ни воды, ни еды на всех не хватит, – военный был холоден и непреклонен.

– Я вас умоляю. Вы же человек… Ради всего святого, не дайте нашим детям умереть… – находясь на грани нервного обморока, Наташа говорила совсем тихо, но люди по ту сторону забора ее услышали.

Женщина собрала последние силы, оторвала от себя Машеньку и подтолкнула ее к ограждению. Девочка, сделав два неуверенных шага в сторону ограждения, тут же развернулась и бросилась обратно на шею матери.

– Пожалуйста, майор. Вам всем зачтется это на небесах, – не находя больше других слов, с горьким отчаянием в голосе снова попросил Сергей. – Ради всего святого, сделайте добрый и так нужный вашей душе поступок.

Возможно, что именно в этих словах находился тайный ключ к сердцу этого человека. Никто не узнает, чем в тот момент они смогли зацепить военного за живое и почему он так поступил. Майор как-то странно дернулся и ударил правой рукой себя в область сердца. По его лицу пробежала мучительная гримаса боли, как при сжимающей сердце кардиалгии. Непродолжительное время мужчина молча стоял, закрыв глаза, и с видимым усилием массировал левую грудь. Как только боль оставила его в покое и ушла, он собственноручно открыл проход.

Опасаясь, что военный внезапно может передумать, Сергей без колебаний оторвал Мишу от плачущей матери и в два шага оказался рядом с майором. Пересиливая себя, он трясущимися руками передал сына, а сам развернулся к сидящей на земле жене. Обжигающей лавой по его щекам текли слезы, но он смог продолжить начатое. Мужчина торопливо вернулся обратно и склонился над сгорбленной женой. Моральные силы уже окончательно покинули бедную женщину, безжалостно оставляя ее истерзанную душу наедине с кошмарными мыслями. Она инстинктивно спрятала дочь под себя, пытаясь накрыть и защитить ребенка своим телом. Не в состоянии даже плакать, Наташа лишь напряженно всхлипывала и неестественно вздрагивала всем телом. Истеричный плач детей усугублял ситуацию, невообразимой болью пронзая ее материнское сердце. Превозмогая свою собственную любовь, Сергей резко перевернул жену и силой попытался разжать ей руки. Уже не понимая, что происходит, женщина отчаянно сопротивлялась и даже укусила мужа. Но силы оказались слишком неравны, он без всяких сомнений, конечно, победил.

На подкашивающихся ногах Сергей, словно в тумане, подошел к майору и оглянулся на измученную жену. Исчерпав все внутренние резервы, она обессилено лежала на земле. Опустошенный взгляд был отрешенно устремлен в небо, а из пересохших глаз одиноко катились последние капли слез. Не в силах больше терпеть мужчина с обожанием поцеловал дочку в маленький носик и решительно отдал ее майору. Тот развернулся и торопливо, аккуратно держа детей в обеих руках, двинулся к входным дверям станции.

Тяжело дыша от пережитого нервного стресса, Сергей заторможенно пошел обратно к Наташе. Едва за майором закрылась дверь, безжалостно отрезав лучший кусочек их жизни, он обессилено свалился рядом с женой и изможденно закрыл глаза…

Италия. Рим. Ватикан.

Последние два часа обширные подземелья Ватикана напоминали огромный, растревоженный муравейник. Люди с разными грузами на плечах суетливо сновали туда-сюда, наполняя нижние катакомбы всевозможными припасами. Несколько молодых акколитов, с письменными принадлежностями в руках, вели строгий учет, точно фиксируя каждый принесенный килограмм. Все входы находились под тщательной охраной и были надежно закрыты для посторонних. Правда, сейчас швейцарские гвардейцы не выглядели как разодетые модели на показе новой коллекции Тьери Мюглера. Пестрая, парадная форма и длинные алебарды остались в шкафах, а их место заняли настоящие бронежилеты и боевое оружие.

Папа находился в дальней поездке, и его сопровождал командир гвардейцев, майор Бертье. В отсутствие командира весь груз ответственности за безопасность Ватикана ложился на плечи его заместителя.

Кристоф Леманн, капитан швейцарских гвардейцев, очень спешил. Он торопливым шагом двигался к девятому посту. Срочное сообщение об инциденте у западных ворот застало его в дежурном помещении, где два бойца отказались заступать на свои постоянные посты. Оба, в отличие от основной массы гвардейцев, были наполовину итальянцами, но имели постоянное швейцарское гражданство. Молодые люди в категоричной форме требовали срочно отпустить их домой, мотивируя свое желание тем, что хотят встретиться напоследок с родными, а возможно, и умереть рядом с ними. Самый юный из всех ста четырех гвардейцев, двадцатидвухлетний Витторио Чезаре, начал еще и истерично рыдать. Без зазрения совести и каких-либо особых церемоний капитан приказал посадить обоих под арест. Сейчас абсолютно не хватало времени на разбирательство с ними, и он оставил решение этой проблемы на потом.

За те два часа, что прошли после совместного заявления европейских лидеров по поводу надвигающейся катастрофы, капитан столкнулся с массой разнообразных проблем. Столько неприятностей он не видел за все девять непростых лет службы в охране Ватикана. При этом накопленный опыт и развитая интуиция четко давали понять, что основные сложности еще ждут гвардейцев впереди.

Полчаса назад он поднимался наверх, чтобы осмотреть наполненную людьми площадь Святого Петра. Набитая до отказа верующими, она напоминала огромное поле ярких цветов, непринужденно колыхающихся под легкими порывами летнего ветерка. Но Кристоф точно знал, насколько эта красивая картинка непостоянна и обманчива. В один внезапный момент это скопище народа могло превратиться в неуправляемого и беспощадного монстра. Простой человек, который в обычной жизни является верным сыном церкви и праведным католиком, в силу колоссальной эмоциональной нагрузки и под влиянием бушующей толпы, легко превращался в сумасшедшего разрушителя или кровожадного убийцу. В такие моменты его личностная индивидуальность, каким бы до этого он ни был культурным и интеллигентным, бесследно растворяется в чудовищно безликой массе. Кроме того, всегда найдутся люди, которые будут координировать, направлять и мотивировать остальных, даже не имея на то особых предпосылок или явных целей. Они все равно, в обязательном порядке, станут кричать, пугать, угрожать и вести за собой. И вот именно тогда начнется страшная трансформация…