Пекло. Катастрофа
Шрифт:
С психопатической паники, когда объединенная одной общей идеей и страхом толпа превратится в злое и агрессивное, яростно бунтующее стадо. Данный многосоставной организм с ненасытной жадностью будет обрастать все новыми и новыми частицами, подавленная личность которых уже не сможет воспрепятствовать поглощению, а лишь добровольно и безропотно присоединится к коллективному разуму. И вот тогда этого всепожирающего монстра уже практически невозможно будет остановить…
– Капитан… Пожалуйста, подождите, капитан, – раздался встревоженный голос откуда-то из полутемного коридора слева.
Вне всяких сомнений капитан Леманн считался вежливым и воспитанным человеком. Он и был таковым в реальности. Но сейчас Кристоф даже не обернулся в сторону зовущего. В другой ситуации он непременно откликнулся бы на эту просьбу,
Через толстые входные двери капитан не слышал многоголосого шума толпы, но он очень явственно ощущал его. Сумасшедшая энергетика проникала сквозь любые преграды и насыщала собой все близлежащее пространство. Перед тем как открыть дверь, опытный Леманн сначала нажал кнопку на панели видеонаблюдения. Миниатюрный дисплей услужливо зажегся и показал ему все, что происходило в эту минуту по ту сторону двери.
Спиной к нему в напряженных позах застыли два его гвардейца с оружием наизготовку. Они возбужденно что-то кричали человеку перед собой. Тот натужно замер с закрытыми глазами, одной рукой держа над головой открытую пластиковую канистру с какой-то жидкостью и горящую зажигалку в другой.
"Тут, и правда, все очень серьезно", – подумал капитан, хватая со стены пенный огнетушитель.
Он поставил баллон поближе к двери, быстро вбил код и с некоторым усилием открыл тяжелую дверь. Яркий свет ударил по глазам, а знакомый гул от множества голосов мгновенно проник в уши. В один миг капитан оценил создавшуюся ситуацию, замечая то, чего не было видно через камеру. Мужчина с канистрой в руках оказался сильно пьян, а его разум уже не мог адекватно воспринимать действительность. Его губы что-то торопливо шептали, он нетвердо стоял на ногах и немного пошатывался из стороны в сторону. По всей видимости, он закончил молиться, открыл глаза и сразу увидел капитана.
– Начальство? – мужчина хмыкнул и неприятно скривился в пьяной усмешке. – Ты слишком долго шел. Я уже принял решение…
– Стоп! – неожиданно крикнул Леманн, резко вскидывая руку перед собой. – Давай поговорим… Иначе я просто уйду, а ты останешься лежать прямо здесь безымянной кучкой пепла.
Видя, что мужчина уже не поймет других слов, Кристоф сознательно выбрал конфликтную тактику обострения. В таком состоянии люди редко воспринимают мягкие уговоры, просьбы или доброту. А вот равных по силе они, наоборот, слушают и даже иногда слышат.
– Я уже все сказал, – недовольно фыркнул мужчина и смачно плюнул, попадая себе на брюки.
– Кому? Этим двум молокососам? Да они ничего не решают. Ты со мной поговори…
– Я даже с Богом сейчас разговаривал, а ты кто такой?
– Командир гвардейцев, и у меня прямая связь с верховным патриархом. Скажи, чего ты сейчас хочешь? – слова капитана звучали вполне основательно и серьезно.
– Хочу с Папой увидеться перед смертью. Чтобы он мне все грехи отпустил, – в голосе мужчины на секунду промелькнули нотки раскаяния, но разом пропали, а вместо них вернулась пьяная и крикливая бравада. – Иначе сожгу себя! Прямо здесь и сейчас, у него на глазах!
– Хорошо. Я подойду к тебе, и мы вместе позвоним патриарху. Он даст свое разрешение, и после этого ты встретишься с Папой.
– Солдат! Дай честное слово, что не обманешь меня, – зажмуривая один глаз, громко высказал свое требование мужчина.
– Ну, конечно, дам. Зачем мне тебя обманывать? Какая ерунда. Поверь, все будет, как ты сам захочешь.
На ходу меняя тактику поведения и постоянно говоря, капитан приблизился к возмутителю спокойствия и протянул ему свой смартфон. Тот, не задумываясь, подсознательно поставил канистру на землю и выставил руку навстречу.
Левой рукой Леманн схватил мужчину за ладонь и мощно дернул на себя, грубо ломая ему пальцы. Одновременно он шагнул навстречу и безжалостно всадил согнутые пальцы в незащищенное горло. В самую последнюю секунду Кристоф немного ослабил удар и не стал ломать мужчине гортань. Тот болезненно скрючился, забыв обо всем на свете, и старательно попытался пропихнуть в легкие воздух. Все случилось буквально за одну секунду, и люди вокруг
даже не смогли толком понять, что произошло. Пару мгновений назад они с опаской сторонились этого сумасшедшего, а сейчас уже смогли вздохнуть спокойно. Гвардейцы уводили пьяного мужчину с глаз долой.– Что нам с ним делать? – поинтересовался один из бойцов, когда за ними закрылась дверь.
– Быстренько отведите его к нашим арестантам и возвращайтесь на пост. Потом решим, как с ним поступить. И пусть ему окажут медицинскую помощь.
Леманн оставался верен себе. Его голос звучал твердо и невозмутимо, а на лицо вернулась постоянное выражение непоколебимой уверенности. Как только гвардейцы ушли, он снова включил камеру видеонаблюдения, чтобы оценить возможные последствия инцидента. К счастью, его опасения не оправдались, и он вздохнул с облегчением. Люди просто заняли освободившееся пространство и продолжили усердно молиться. Многотысячное скопление верующих, которые одновременно обращаются через молитву к Богу, всегда навевало на Кристофа особенную, почтительную благодать. Капитан перекрестился, с внутренним благоговением поцеловал висящий на шее серебряный крестик и торопливо направился в соседнее здание.
По пути он еще несколько раз прикасался к маленькому символу христианства на своей шее. Этот жест, уже ставший для него многолетней традицией, всегда помогал и давал некое состояние психологической защищенности. Будучи подлинным католиком, Кристоф с молоком матери впитал в себя истинную любовь к христианству, его священным заветам и заповедям. Да и сам этот старинный крестик имел свою собственную, крайне важную для него историю. В семье Леманна, исключительно по мужской линии, уже очень много поколений этот серебряный крестик, как великая реликвия, передается из рук в руки, от отца к сыну. Это знаменательное событие происходит ровно на двадцать седьмой день рождения. Торжественная часть всегда сопровождается рассказом об их далеком предке, который носил этот крестик почти двести пятьдесят лет назад. Каждый мужчина из рода Леманн знал эту подлинную историю наизусть и от всей души гордился своей фамилией. Конечно, они не все связывали свою жизнь с армией, но Кристоф еще ребенком пообещал себе пойти на военную службу. Он никогда не скрывал, что именно эта семейная реликвия стала для него мощным побудительным стимулом.
История Жерома Леманна, который являлся действительным лейтенантом швейцарской гвардии при дворе французского короля Людовига Шестнадцатого, всегда манила и притягивала юного Кристофа. Отвага, доблесть и безупречная честь – вот те самые качества, что навсегда пленили мальчика.
Много лет назад, в смутное для Франции время, лейтенант Леманн с неполной тысячей гвардейцев защищал замок Тюильри. Восставший народ жаждал королевской крови, а у швейцарцев оказалась непоколебимая, ценившаяся ими превыше всего, воинская честь. Даже зная, что король бежал, они не дрогнули и продолжали сражаться. К атакующим постоянно прибывали свежие силы, у гвардейцев заканчивались боеприпасы, но приказ отступить так и не поступил… Взрывы от палящих пушек. Последние выстрелы ружей. Предсмертные стоны раненых. Залитые кровью стены. Оставшимся в строю швейцарцам пришлось отступить во внутренние покои королевского дворца. На многочисленные крики восставших о сдаче, смело высовываясь в окно второго этажа, коротко ответил именно Леманн:
– Мы гвардейцы! Мы отвечаем перед своей честью, воинским уставом и всем швейцарским народом. Поэтому никогда не сложим оружие!
И ожесточенная мясорубка продолжилась…
Штыки и приклады, пехотные сабли и ножи, кулаки и зубы. Бешеный по своему накалу рукопашный бой шел за каждый зал, лестницу, коридор. К сожалению, исход этой схватки был очевиден, а судьба храбрых гвардейцев предрешена. Огромный численный перевес сказал свое веское слово и поставил жирную точку. Практически все швейцарцы пали в неравной борьбе, но не запросили пощады и не сдались. В конце боя Жером Леманн получил сильный удар по голове и без сознания пролежал до самой ночи. Восставшие еще долго добивали раненых и оттаскивали обезображенные тела во двор. Лейтенанту несказанно повезло: его сочли мертвым, и бесчувственное тело бросили у самого края этой ужасной кучи. Лишь на следующий день ему удалось тайком выбраться из замка, прибыть в Париж и найти последние остатки своего полка…