Переинкарнация

Где-то примерно в таком тоне я и выдала:

– Чем на богов пенять, лучше бы сами о себе позаботились. Если не хотите напрасно умирать, так не умирайте. Кто вас неволит?

– Это как? – не поверил своим ушам капитан.

– Отойдите в сторону и просто дождитесь гибели их матери.

– А остальные?! – выпалил кто-то в полумраке.

– Ну, ребята, вы совсем обнаглели! – лопнуло моё божественное терпение. – Вы что же, думаете, будто мы с Тармени станем носиться по вашей земле и давить этих паразитов? Не много ли хотите? Вы их будете разводить, а мы за вами прибирать?

– Прости, Пресветлая мать, – поторопился сгладить углы капитан. – Мы просто… Её самцы. Они-то останутся.

– Ты хочешь убедить богиню рождения, будто существуют самцы, что могут приносить потомство без самки? – восхитилась я ненаучностью их взглядов на жизнь. – Я вот о таком никогда не слыхала. Если же вы имеете в виду, что их тоже нужно уничтожить, так уничтожьте. Я никак не возьму в толк. Вы собираетесь куда-то плыть, чтобы погибнуть в бесполезном для вас бою. Ну, так плывите домой и погибните в бою полезном. Надеюсь, вам не нужно объяснять, что после гибели их матери пополнения у слизняков не предвидится.

– У них сила, – пожалился кто-то на свою неудалую судьбу.

– Да, ребята, – окончательно обиделась я за своё разочарование. – Тармени был прав: вы сами заслужили свою судьбу. Странно. Руфесцы с ними бьются и побеждают. Они от вас ничем не отличаются. А вы… Всё. Хватит с меня. Я так обрадовалась, что смогу с вами, наконец-то, поговорить. И очень сожалею, что смогла. Сколько на борту безмозглых?

– Три десятка, – выдавил капитан, таращась в пол под ногами, как воришка или скромница, у которой добродетель зашкаливает.

– Спят? – усмехнулась я.

– Спят, – глянул он исподлобья так, будто я лично устроила всю эту многолетнюю мороку.

– Никаких условий для того, чтобы вырезать их и уйти в море. Просто ни единого шанса, – печально усмехнулась я, проглотив яд, который так и тянуло разбрызгать.

А ещё Тарменюшу укоряла за бездействие. Мол, не поднялся на бой, не спас окаянный. Да пошли они все! Просто зла не хватает.

– Ладно, – вздохнула я. – Не буду вам больше мешать готовиться к очередной дурацкой битве. Жалко, конечно, тех, кто из-за вас погибнет на севере и в Руфесе. Но, они тоже сделали свой выбор.

Очень хотелось на прощание их как-то обидеть… побольней. Но, я не стала. Даже чуть-чуть застыдилась: некрасивый порыв. Хреновая из меня богиня – не умею «не судить да не судимой быть». Так и тянет покритиковать тех, с кем не согласна. И какого чёрта попёрлась лезть им в душу? Только расстроилась вконец.

Но, едва настроилась на следующую точку перемещения, капитан попросил:

– Пресветлая, помоги.

Надеюсь, полутьма не позволила ему разглядеть весьма неподобающее обалдение моей божественности.

– Помоги нам бесшумно открыть дверь, – пробубнил он уточнение к задаче. – Станем сами долбиться, так вовсе ничего не выйдет. Эти на шум явятся.

Я богиня рождения всего подряд, кроме дискуссий и ещё парочки пустяшностей. Поэтому молча вышла наружу сквозь дверь. Нужно совершенно не знать моих кузенов, чтоб искать ключ где-то дальше пары шагов от замка. Тот висел прямо тут на гвоздике и с первой же попытки левитации воткнулся в замок. Врезной – слава Богу – а то бы ещё с засовом пришлось мудохаться. Я вошла обратно в кубрик и доложила капитану:

– Можете выходить.

Приготовилась, было, консультировать, но мужик уже включил мозги. Скользнул к двери и осторожно приоткрыл. Первое же сильное чувство, которым от него пахнуло, было добротное жизнеутверждающее злорадство. Капитан снова прикрыл дверь и обернулся к тяжело дышащему в затылок экипажу. Мне даже пришлось потесниться к низкому потолку и распластаться на нём старинной облезлой фреской. Суровый мужской шёпот пестрил всякими героическими словами типа «перерезать глотку» и «навалиться разом».

Вдруг тот самый восторженный мальчик поднял глаза к небесам и вопросил:

– Пресветлая, а как же остальные?

– На других кораблях? – сообразила я. – Думаете, сможете угнать всю эскадру?

– Забрать своих, – пояснил капитан, почти удивившись отсутствию прозорливости у всевидящей. – А без нас ни одна посудина не выйдет из этой бухты. Мы в самом конце причала. Если пойдём на выход из гавани, по пути заберём остальные экипажи. Им даже не придётся терять время на резню у себя на борту. Пусть только выберутся на палубу. А там в воду и вплавь к нам. А мы уж их подберём.

Мужики изрядно струхнули, сообразив, что их руководитель вздумал указывать вышестоящему руководству. Я мило улыбнулась толковому решительному лидеру и пообещала:

– Они выберутся на палубу. Я, конечно, не могу их заставить. Но, тот, у кого есть мозги, в вам присоединится.

– А дальше-то что? – нерешительно осведомился кто-то неуместно дальновидный.

– Отправитесь на Сор-бискир, – отмахнулась я от палки, норовящей сунутся в наше колесо. – Доберётесь: тут всего-то ничего. Бискирата Энагсора я предупрежу. Мы с ним старые приятели. Он не откажется вас приютить.

Митингуя под потолком, куда поднималось тяжкое дыхание перевозбудившихся мужиков, я отчего-то представила себе рожу Сарга. Будь я по-прежнему баронессой, он бы устроил ретивой подопечной встряску с хватанием за выпирающие мослы. А теперь обломится – нынче на меня можно только впустую щёлкать зубами. Да и то с оглядкой на чувства верующих. Те его сами вывернут теми же мослами наружу, посмей он нагавкать на богиню.

Едва не захихикав, я вовремя опомнилась и поспешила смыться. Оставаться на взбунтовавшемся крейсере и далее смысла не было. Мне только комиссарских лавров не хватало. Тем более что с революционным порывом у них и так всё в порядке.

В гавани Мушбата стояло семь кораблей. Ещё четыре экипажа удалось склонить к бунту, а на двух капитанами подвязались робкие законопослушники. Однако я не считала, что моя спонтанная миссия потерпела крах. Лишить целых пять кораблей «подвижного состава» - оставив лишь роботизированную технику – тоже чего-то да стоит. Пусть теперь мои кузены применят свои извилины в морском пароходстве. Будет время, обязательно загляну полюбоваться.

Так, фантазируя на военно-морские темы, я заявилась на Сор-бискир. Поскольку маячком служил сам Энагсор, правителю на голову и свалилась. Прямиком в походный лагерь блюстителей побережья. Бискират был страшно занят: отмечал будущее воссоединение с союзным Руфесом. Дым стоял коромыслом. Пили мужики, как сволочи, заодно проводя технический осмотр очередной порции отловленных беженцев.