Перекресток судеб

– А ты предложи нам то, за что мы согласились бы тебе помочь, — сказала одна из ведьм таким тоном, что мне стало понятно, что они собираются развлечься, поиздевавшись над нами. — И не вздумайте атаковать нас боевыми заклинаниями, запустите систему заклятий в этом зале, и вы трупы, причем смерть будет долгой и мучительной, и даже эти твои двадцать одна душа не помогут.

– Ну, вот кто придумал им доверить охрану артефакта?! — возмущенно спросила я у своих наставников и, судя по тому, как они промолчали, я догадалась, что они все вместе и придумали.

– Ладно, — вслух произнесла я. — Чего вы хотите?

– Освободи нас, — сразу трое ведьм ответили мне.

– Вы опасны для нас, и поэтому я сейчас этого сделать не могу, но я вам могу пообещать дать вам свободу, как только мы получим артефакт, — ответила я ведьмам, и поняла по возмущению наставников, что ведьм вообще нельзя отпускать.

– А чем ты докажешь, что сдержишь обещание? — спросила меня высокая ведьма.

– Чем докажу? Чем докажу? — спросила я и себя, и наставников, и друзей, и ведьм. — Я вам отдам шкатулку-сосуд.

– Нельзя! — Вскрикнула Акая, но я, повернувшись к ведьмам спиной, подмигнула подруге.

– Вы сможете взять шкатулку? — спросила я ведьм, и те, хищно улыбнувшись, закивали головами в предвкушении легкой победы.

– Давай шкатулку! — зашипела старшая из ведьм, теряя контроль над эмоциями и над внешностью, и я увидела, что у нее раздвоенный, как у змеи язык, и половина лица покрыта змеиной кожей.

Я достала из сумки шкатулку, покрутила ее в руках демонстрируя нежелание ее отдавать, и со вздохом протянула ее вылезшей из картины руке с черными когтями и змеиной чешуей на всех пальцах. Рука сжала шкатулку и втащила ее в картину, ведьмы торжествующе захохотали, и заулюлюкали, и завизжали. Старшая посмотрела на меня с жалостью и повела пальцем по узору, активируя дезактивирующее защитное заклинание, и прижавшиеся к ней товарки даже не успели понять, что произошло, когда шкатулка вспыхнула и всосала в себя всех ведьм. Сама шкатулка выпала из картины к моим ногам, и я спокойно убрала ее в сумку.

– Что это было? — озадаченно спросил Захар, осторожно подходя к пустой картине.

– Маленькая мера безопасности, — ответила я ему, — пока мы в заброшенном храме отсиживались, я сделала. Так что отодвигайте картину, ведьмы теперь в еще более тесной темнице находятся.

Дверь за картиной не была заперта, но ее, видимо, ни разу не открывали с тех пор, как поставили на место и закрыли, поэтому открыть ее парни смогли только совместными усилиями, и под жуткий скрип петель. За дверью была комната, освещенная яркими всполохами энергетического поля, за которым в бесконечном падении парила девушка в нежном платье ярко-зеленого цвета. К груди она прижимала диск из горного хрусталя, в котором, как в янтаре, был скрыт артефакт в виде диска с семью магическими кристаллами и одним маленьким камушком-искоркой в центре, сияющим как чистейший солнечный свет, но при этом не ранившим глаза. На него было приятно смотреть, и от его света на душе становилось радостно и спокойно.

– Красивая! — Прошептал Захар и получил подзатыльник от тут же покрасневшей Акаи.

– Я те дам «красивая», — прошептала она своему парню на ухо и показала ему кулак.

– Я просто так сказал, — виновато ответил огромный кузнец миниатюрной Акае и поцеловал ее кулак, та вроде приняла это за извинения, и ни капли нас не стесняясь, поцеловала Захара.

– Она действительно красивая, — прошептала я, когда Бор Бар встал рядом со мной. — Прямо девушка-весна.

– Почти угадала, — прочла я на карточке Бор Бара и посмотрела ему в глаза.

– Она что, богиня весны? — изумленно спросила я.

– Нет, — ответила карточка Бор Бара, — она дочь богини зимних стихий и бога весеннего солнца. Но сама она унаследовала власть над травами и деревьями от своего деда.

– Откуда ты это знаешь? — спросила я.

– У нас с ней один дедушка, — прочла я на карточке и обалдело уставилась на Тихоню.

– Я полукровка, да еще из другого мира, но этот мир мне очень нравится, да еще сила Тишины тут очень велика. Но мне пришла пора покинуть мир Тон-Тон и забрать свою родственницу с собой, — прохрипел Бор Бар, убирая карточку в карман. — Больше Тишина не имеет надо мной власти. Мне пора вернуться к своим обязанностям и позаботиться о младшей родственнице.

– Кто ты, Бор Бар? — тихо спросила Акая.

– Я тот, кого принято называть высшим, и я ученик непознанных, о нас вы узнаете, когда придете в долину храмов и начнете обучение, — ответил Тихоня, ласково нам улыбнувшись. — А теперь пора освободить Вету, она еще совсем юная и немного наивная. Поэтому и попалась в эту западню. Но она не должна попасть в руки тех, кто придет сюда за артефактом.

– А что я должна сделать? — спросила я, чувствуя, как страх начинает потихоньку сковывать меня.

– Просто пройди сквозь барьер и забери у нее артефакт, — ответил Бор Бар и слегка подтолкнул меня к энергетическому барьеру.

Я сделала неловкий шаг, потом еще один и еще, и замерла у барьера, я чувствовала его силу, и мне было очень страшно. Оглянувшись, я посмотрела на своих друзей, на Акаю и Захара, стоявших, обнявшись, и подбадривающе улыбавшихся мне, на Бор Бара, неожиданно серьезного в этот момент. Он лишь кивнул мне и я, повернувшись к барьеру, сделала еще один шаг и чуть не заверещала от боли. Я знала, что душевная боль может быть очень сильной и пережить ее очень сложно, но я не думала, что она настолько всепроникающая и все опустошающая. Я сделала еще шаг и поняла, что из меня вытекает магическая энергия вместе с жизненной энергией, я теряла себя, и души во мне попытались одолеть меня, обрести контроль надо мной, но я сжала кулаки, гордо подняла голову, выпрямила спину и, сделав еще один шаг, сжала все души в невидимых тисках своего сознания. Я стала запихивать их энергию туда, откуда вытекала моя жизненная энергия. Души сопротивлялись, кричали и пытались вырваться, но я не выпустила ни одной, еще шаг, и вот уже четверть моей души поглотил барьер, но я не стала слабей, я становилась только сильней, опустошенную часть занимали души наставников, что пытались лишить меня моего тела и моей воли. Я не жалела их, и действовала жестко и уверенно. Энергетическое поле позволяло мне действовать быстро и легко. Только боль мешала и норовила спутать мысли, но с последним шагом я воткнула в освободившееся место последнюю душу и вывалилась в небольшое пространство, в котором над полом парила Вета, прижавшая к груди артефакт. Ее платье и волосы как будто трепал несуществующий ветер, и они замерли в бесконечном движении полета. Вета падала сквозь время, в никуда и везде сразу. Она видела прошлое, будущее и настоящее. Глаза ее были открыты, и я видела, какую муку она переживает, проживая время везде и всюду. На полу под девушкой лежал небольшой серебряный медальон, в каких обычно хранятся фото. На одной створке был нарисован символ бесконечности, а на другой тончайший рисунок заклинания времени, и я, аккуратно встав на колени, протянула руку и кончиком пальца осторожно захлопнула медальон. Вета вскрикнула и упала на пол. Артефакт она отбросила к моим ногам и, вскочив на ноги, посмотрела на меня, как на врага. Ее губы искривились, и она уже занесла руку чтоб ударить по мне заклинанием, но тут появился Бор Бар, сжав запястье девушки, накинул ей на лицо шелковый платочек и она, вздохнув, мгновенно уснула. Тихоня подхватил свою родственницу на руки и улыбнулся мне.

– Я на минутку исчезну, а вы пока поднимайтесь наверх и не трогайте тут ничего, пусть система защиты продолжает работать, — сказал наш полубожественный Тихоня и исчез с родственницей на руках.

— Вот эти богоподобные, всегда так, — проворчала я, поворачиваясь к друзьям, — За них всю работу выполнили, а они и спасибо не скажут… Ладно пошли наверх. Нам еще до долины ведьм дойти надо.

После морозного подъема по винтовой лестнице воздух леса показался нам душным и жарким. Мы опустились на землю возле статуй и поспешили снять с себя теплую одежду. Лес гудел и шумел, порывистый ветер ворошил листву и гнул ветви, духи шептались и перешептывались, недовольные вторжением чужаков на их территорию, и мы спешили, понимая, что нам лучше не встречаться с этими чужаками. Захар навалился на статую, закрывающую проход в подземелье, и та с неохотой и скрежетом встала на место, скрыв под собой морозную лестницу.

По лесу мы шли осторожно, духи больше не пытались нам пакостить, у меня даже появилось ощущение, что нам расчищают путь и направляют туда, где мы будем в безопасности. Поэтому мы лишь опасливо оглядывались, опасаясь увидеть преследователей. Артефакт, к которому я даже прикоснуться голыми руками не посмела, лежал, завернутый в мою рубашку, у меня в сумке, и я прижимала ее к груди как Вета прижимала его долгие столетья.

Но мы напрасно оглядывались, враг спустился к нам с небес, и вот их я точно не ожидала увидеть. Гор и Лёка появились в небольшом портале, образовавшемся на высоте трех метров над землей, и они спрыгнули на землю уверенные, что вот теперь-то они точно одержат победу.

Я же в себе была абсолютно не уверена, поглотив души наставников, я сомневалась, что смогу воспользоваться их знаниями и навыками. А это означало, что мы могли рассчитывать только на свои силы и знания.

Гор шел, прихрамывая и опираясь на свой посох, он сильно похудел и выглядел больным, в его глазах бушевал гнев вперемешку со страхом, время от времени он поглядывал на свою спутницу. Лека шла с видом раздраженной силы. Ее бесило, что ей пришлось столько сил потратить на нас, и потому теперь она не собиралась с нами миндальничать, она пришла нас уничтожить. Ее правое крыло было частично опалено и плохо сгибалось, правая часть симпатичного и юного на вид лица было изуродовано шрамом от ожогов, и у нее не было левого уха, к тому же она слегка прихрамывала, но при этом она была уверена, что вот в этот раз у нее все получится. Ведь тут не было ни рыцаря, ни служителя Тишины, оказавшегося совсем не тем, за кого она его приняла.