Перелетная птица 3

— Всё у него превосходно. На груди россыпь орденов, на плечах подполковничьи погоны и должность немаленькая: начальник аэротопографического отряда. На этой должности, при определённой удаче, конечно, он вырастет до генерал-майора.

— Ну, дай-то ему боже. А не закружится ли у мальчика голова? Всё-таки молоденький он.

— Нет, Агата. Андрей настоящий офицер со стальным стержнем внутри. Да, после блестящего старта у него очень быстрая карьера, но ведь он постоянно учится. Мои люди сообщают, что Андрей собрал большую библиотеку, заочно поступил в авиастроительный техникум.

— В техникум, да ещё и авиастроительный?

— Представь себе. Дело в том, что топографическую часть своей службы он знает блестяще, да ты знаешь какой он умница, а вот авиационную не вполне. Всё-таки авиация зародилась совсем недавно. Как раз техникум даёт лучшую практическую подготовку: он ведь выбрал специальность «эксплуатация летательных аппаратов».

— Разумно. Весьма разумно. Я хотела спросить тебя о другом твоём крестнике, Эндрю Дулиттле. Как сложился его путь? И этот… третий «миллионер на каникулах», Гарри.

— Начну с Гарри. Его история крайне поучительна и достойна быть опубликованной в журнале «Стильные вещи двадцатого века». Гарри получил обещанные деньги и, по его просьбе, через Швейцарию вернулся домой. А в Великобритании его тупо ограбили. Отыскали какой-то средневековый закон, запрещающий принимать вознаграждения от неприятеля, и отняли у него всё, в том числе одежду и обувь. Беднягу, одетого в рванину, закованного в наручники, доставили на его крейсер, а там, якобы за самовольную отлучку, прямо от трапа отправили в карцер. Хотя нет. По дороге его ещё и выпороли, уж такие правила на британском флоте. В карцере Гарри простудился и через три дня отдал богу душу от пневмонии. А дальше начинается самое смешное. В «Таймс», на первой странице, выходит статья про героического матроса Гарри, с фотографией, перепечатанной из германской газеты. Там подробно описывается жизненный путь Гарри, включая и наше совместное сидение на острове. И то, что Гарри отверг предложение ехать в Россию, написали, и назвали крейсер, на котором благородный патриот, истинный англичанин, джентльмен без титула, продолжил самоотверженную службу великой родине.

Агата, слушая Александра, покатывалась с хохота, а тот продолжал:

— Вышло очень нехорошо. Просто некрасиво вышло. Когда толпа благодарных соотечественников, в том числе полсотни просто джентльменов, тридцать благородных дам и трёх пэров, членов палаты лордов пришла к крейсеру «Инвинсибл», вахтенный офицер долго не мог понять, о чём речь. Вызвали капитана. Капитан позвал начальника трюмной команде, а тот, плохо соображая с перепою, прямо и рубанул: мол «подох этот Гарри, да и хрен с ним, всё равно денежки у него кто-то раньше закрысил, жаль они мне не достались. Искренне жаль». Толпа пошла на кладбище, в тот его конец, где закапывают неопознанные трупы. Получилось весьма пикантно: в ещё не засыпанной могиле лежит куча бродяг, проституток, наркоманов, мелких бандитов, а поверх валяется покрытый рваной матросской одеждой, ссадинами и синяками, краса и гордость Флота Его Величества, мёртвый матрос Гарри, как-там-его-фамилия.

— Мне всё равно жаль беднягу Гарри. — вздохнула Агата.

— Его много раз предупреждали. — пожал плечами Александр — И в минуты просветления он признавал, что именно так всё и будет.

— А что с Эндрю?

— С ним всё гораздо лучше. Когда он, наконец, понял, что я не шучу и готов открыть конструкторское бюро, то переиграл нашу договорённость. Я просто зауважал парня.

— Какие условия он выдвинул?

— Я же говорю: самые что ни на есть разумные. Для начала он идёт в конструкторское бюро простым инженером, но с условием, что с ним будут заниматься дополнительно. А потом, по мере роста, ему дадут возможность расти.

— Ты знаешь, я его тоже зауважала. И каковы результаты?

— Самые многообещающие. Эндрю сразу изложил свои идеи на бумаге, и кое-что пришлось ко двору. Он получил хорошие премиальные и вложил их в котельные заводы, так что он довольно серьёзный инвестор.

— Что же, это правильно. Но станет ли он открывать собственное конструкторское бюро?

— Вряд ли. Не того калибра личность. Но до начальника отдела дорастёт без проблем.

— Не собирается ли он жениться?

— Эндрю уже женат. Он как-то сразу увлёкся одной из чертёжниц, и всё у молодых людей сложилось вполне удачно. Молодой человек крестился в православие, и они с Еленой обвенчались, а теперь у них растёт дочь.

— Как же хорошо, что у них всё удачно!

Самолёт легко и непринуждённо наматывал на винты километры, до земной поверхности — пятнадцать тысяч метров и первая контрольная точка.

— Агата, свяжись с землёй!

— Первый контрольный пункт, я «Перелётная птица»! Как слышите?

— Слышим отлично, видим прекрасно! Все жители Оренбурга сейчас на улице, наблюдают вас!

— Алекс, покачай крыльями! — повернулась Агата к мужу — Надо поприветствовать сограждан.

Александр послушно выполнил указание, и из динамика донеслось восторженное:

— Видим ваше приветствие!!! Оренбург от всей души желает вам благополучного полёта!

Под крылом сначала потянулись степи Зауралья, потом потянулся Казахский мелкосопочник.

— А ведь совсем недалеко отсюда мы с тобой геройствовали, отсюда вылетели в наш уже ставший легендарным рейд.

— Ничего! Мы ещё сотворим нечто невероятное, перед чем померкнут все наши прежние достижения.

— Что может быть невероятнее кругосветного перелёта?

— Ну не знаю… Полёт на Луну!

— Я согласна!

Следующей контрольной точкой стал Усть-Каменогорск, но на этот раз качать крыльями не пришлось: всё внизу было закрыто плотной облачностью. Агата просто обменялась с наземной радиостанцией позывными и зевнула.

— Отправляйся спать, моя милая. — решил Александр — Надо чтобы к дозаправке в Токио ты была бодра и деятельна.

Умница Агата встала, поцеловала мужа в висок и отправилась в комнату отдыха. Александр остался у штурвала. Автопилот чётко выдерживает высоту и направление полёта, и главной проблемой было — не уснуть. И Александр принялся размышлять. Он думал новом, удивительно непохожем на прежний, мире, возникающем на его глазах.

Когда–то он читал, что в конце девятнадцатого, начале двадцатого века человечество достигло одной из вершин своего развития, грубо низвергнутых Первой Мировой войной. И в самом деле: в десятые годы массово строились грузовые и пассажирские пароходы с паровой турбиной. А после Великой войны судостроители вернулись к более примитивным, зато и более приемлемым по уровню технологий паровым машинам. Почему? Да некому стало строить столь сложные сооружения, как паровые турбины. Всё просто: миллионы образованных мужчин были призваны в армию и на флот, где и сложили свои головы без малейшей пользы для человечества. А без их рук и мозгов развитие замедлилось многократно, причём во всех аспектах жизни человеческой цивилизации. Другой вопрос, что в том мире, откуда пришел Александр, европейская цивилизация пришла к тупику, за которым уже отчётливо маячила гибель. Теперь же мир повернул на другой путь, сливки европейского генофонда сохранены и по какому пути пойдёт развитие — совершенно непонятно.

Впрочем, борьба с колониализмом началась, — эвона Великобритания сбрасывает балласт и начала по-новому выстраивать свою промышленность и науку. На этот раз англичане решили сконцентрировать у себя самые высокотехнологичные отрасли, подкрепив их, кроме академической науки ещё и институтами, занимающимися прикладными исследованиями. В Шотландии они даже приступили к строительству космодрома, но, по сведениям Александра, при некотором сходстве программы были и значительные отличия. Это хорошо. Конкуренция в значительной степени полезна. Свой космодром заложили и американцы — в Кордильерах. Они ведут разгонную дорожку на вершину четырёхтысячника, и может быть, и даже, скорее всего, их космическая программа будет успешной. В этом мире американцы не выродились в отвратительных пиндосов… Может быть, ещё не выродились, и им ещё предстоит?