Перепутья

Заведений в окрестностях базилики Эмилия было огромное множество – и им не пришлось долго искать что-нибудь поприличнее. Впрочем, Гай не стал себе ничего заказывать, сославшись на то, что только что позавтракал.

Дождавшись, пока Луций сделает свой заказ, Гай начал говорить:

– Скажи мне, Луций, а что у нас там с знамениями?

– Все просто замечательно, - немного замешкавшись, отозвался тот, - Заседание хоть сегодня проводи.

– А можно как-нибудь сделать так, чтобы пару дней нельзя было? – вопросительно поднял бровь Гай.

Луций задумался.

– Можно, пожалуй.

– А так, чтобы три?

– Можно попробовать.

– А так, чтобы до ид?

– Ты просишь невозможного! – воскликнул Луций, - Знамения посылаю не я, а боги. Я не могу ничего гарантировать.

– А что, если я помогу богам? – хитро прищурился Гай, - Как думаешь, чего они хотят?

– М-м-м, - мечтательно протянул Луций, отпив вина, - Знаешь, ты ведь когда уйдешь воевать с Лабиеном, кто-то же должен будет остаться на местах, управлять провинциями…

Так вот оно что…

– Мне кажется, богам очень хочется видеть меня наместником Малой Азии, - закончил Луций.

Гай едва не присвистнул, но усилием воли смог сдержать этот внезапный порыв.

– Ну, раз того желают боги, кто я такой, чтобы с ними спорить? – он коварно улыбнулся.

– Отлично, просто отлично! – Луций просиял.

– Только… - начал было Гай, и улыбка Луция немного померкла, - Раз боги хотят столь многого, мне бы тоже хотелось, чтобы знамения были самыми ужасными пока мне не нужно будет иное.

– О, это легко, - облегченно выдохнул Луций.

И сделка была заключена.

Прикончив первый бокал вина, Луций откинулся на спинку стула и усмехнулся:

– Слушай, ну чтобы знамения были благоприятными – такое у меня просили не один и не два раза. Но чтобы неблагоприятными? Никогда. Что ты задумал?

– Ничего. Мне просто нужно уехать из Города на несколько дней. Вопрос не терпит отлагательств, - Гай украдкой глянул на наручные часы. Дерьмо. Час коту под хвост, - Ладно, Луций, мне пора. Свидимся.

Быстрее, чем Луций очухается и спросит у него еще что-нибудь, Гай подскочил из-за стола и ретировался из забегаловки.

Рассказывать всем о том, что случилось с Лепидом – значило подложить тому огромную свинью, если он все еще был жив.

Домой он заскочил буквально на несколько минут, чтобы скинуть собранные рабами вещи и планшет в рюкзак, и заодно сбросить тогу, - ездить в ней верхом было особым видом извращения, к которому он пока был не готов.

– Каллимах, передай Бальбу, что завтра заседания не будет. И вообще пока я не вернусь – их не будет. Я договорился с Луцием Цезарем, - бросил он рабу, уже стоя на пороге.

Каллимах не стал задавать лишних вопросов – и только кивнул в ответ.

– Сам, пока меня нет, займись тем делом, о котором мы с тобой говорили, - здесь тоже нельзя было допускать никаких промедлений, - Если что выяснишь – пиши на адрес геркуланумской виллы Лепида, разберемся.

На лице Каллимаха читалось удивление, но спорить он не стал. Очень хорошо. Было бы совершенно не к месту.

– Цезарь? – раздался знакомый голос, и он обернулся на звук.

Впопыхах, он даже не заметил, что в атрии стало на одного человека больше, чем было, когда он уходил.

– Мария? Ты к нам какими путями? – Гай закинул тяжелый рюкзак на плечи и подтянул разболтавшуюся лямку.

– Я придумала название для кофейни, хотела спросить, как тебе, - немного растерянно отозвалась Мария.

– Посоветуйся лучше с Кальпурнией, - посоветовал Гай.

Мария недоуменно оглянулась:

– А что у вас здесь происходит?

– Я уезжаю в Геркуланум, - без обиняков пояснил Гай.

– А почему?

Окончательно отбиться от нее и от остальных домашних вышло только к полудню.

Даже если загнать несколько лошадей до смерти, оказаться в Геркулануме раньше поздней ночи ему больше не светило.

Дерьмо.

[1] 1 апреля.

[2] Вместе с Цицероном – один из лучших ораторов позднреспубликанского периода. Вечный конкурент Цицерона. Умер лет за 10 до описываемых событий своей смертью.

[3] Не совсем правильный перевод с латыни. Sacrosanctitas - это что-то вроде священной неприкосновенности.

[4] Заседание 15 марта 44 года было созвано по инициативе Антония. Антоний, будучи вторым консулом, очень сильно не хотел видеть своим коллегой на остаток года Долабеллу и всеми силами пытался оспорить назначение того на основании ауспиций. Это и должно было стать основным вопросом на повестке дня.(у Антония с Долабеллой длинная история напряженных отношений, но здесь ей не место)

[5] Никуда от этого не денешься, это все еще официальное имя Марка Юния Брута и оно должно фигурировать в официальных постановлениях.

Трус (Марк Лепид младший IIII)

Раздался требовательный стук в дверь, которого Марк так ожидал. Подскочив с бортика имплювия, он быстро пересек атрий и проскользнул в прихожую. Привратник, только успевший выглянуть из своей каморки, смерил его удивленным взглядом.

– Это ко мне, - пояснил Марк, открывая замок.

На пороге стоял Сципион. Его лицо светилось любопытством.

– Ну что там у вас? Дав… - Марк красноречиво поднес указательный палец к губам, и он тут же осекся.

– Погоди, - прошептал Марк, - Сейчас мама уйдет, и мы все тебе покажем.

Прочитав полученное на днях письмо Цезаря, мама снова стала той самой мамой, по которой Марк скучал – но именно сейчас это было очень некстати. Прятать загадочное устройство, которое они со Сципионом умыкнули из того здания, теперь было сложно – а изучать его – так и вовсе практически невозможно.

Воодушевленный вид Сципиона не оставлял сомнений, что еще немного и он взорвется от нетерпения:

– Да ладно тебе! – воскликнул он и Марк, наплевав на все нормы приличия, заткнул ему рот ладонью. Когда он убрал ее, к Сципиону вернулось благоразумие, и он перешел на шепот, - Закроемся у тебя и…

– Не получится, - отрицательно помахал головой Марк.

– Почему?

– Увидишь.

Следующий час с небольшим они со Сципионом и Квинтом делали все, что угодно, только бы усыпить мамину бдительность. Играли в прятки, гоняли мяч, Марк даже вытащил свои тренировочные мечи и предложил Сципиону спарринг, заработав несколько новых синяков в процессе.