Переживая прошлое 2

В понедельник после школы не было травли или очередных драк. Подавление было уже моральным. Я шел, а возле меня шла еще пара ребят.

– Ты никто. Просто тварь, – негромко говорил Олег, а я молча шел домой, но при этом слушал его и слова вызывали ретроспективную агрессию, которая была направлена вовнутрь. Она накипала. Пошли слезы. Но не от желания показать, что я обижен, а от разрушительной энергии, направленной на себя. Человек слушает то, что произносится полушепотом, и оно проникает глубоко внутрь. В данном случае медленно подавлялась неготовая к новым условиям несформированная личность, которую было легко сломить. Как себя вести, я не знал. Конфликты не переносил. Боль не желал терпеть. Но, в итоге, я с этим сжился. Подавление осталось, но бессознательное уже закрывалось от речи. Начала возникать дереализация, которая стала формой оберегания личности. Тело как-то себя вело, реагируя на ситуации, а я зрителем наблюдал за происходящим, словно запершись в другом мире, чтобы пережить происходящее.

Любой человек сказал бы: фу, да что за тряпка, как можно это терпеть, как можно так глупо себя вести и как можно позволять этому быть?! Это и правда было отвратительно. Это было обидно. И происходило, потому что я это разрешал. Давление не было слишком сильным, и потому попыток что-то всерьез изменить не предпринималось. Все было в рамках терпимого. Со временем появились друзья, мы шутили, и это все разряжалось. Мне просто нашли место, а я принял позицию слабого в классе и просто посещал школу, не занимаясь учебой. Олег переключался то на одного, то на другого, то на другой класс, и так по кругу. Все с этим как-то жили. В целом, любой согласится, что всегда есть те немногие, которые бьют других. Так вот, я был по другую сторону баррикад. Только и всего. И вовсе не был самым худшим и униженным в школе.

Это продлилось до восьмого класса. Потом я нашел на сеновале стопку тетрадей, повязанную бантом с запиской «не забудь взять с собой». Позже узнал, что ее взял брат по случайному стечению обстоятельств, посчитав, что тетради принадлежали родителям, ведь текст был зрелым и сложным и он точно не мог принадлежать мне.

ГЛАВА X

Я прочитал сначала самое важное и был шокирован. Там было кратко описано про каждого человека в школе и других местах. Текст накладывался на мою реальность почти идеально. Придраться было не к чему. После важного я взахлеб прочитал все остальное. Безоговорочно поверил в написанное и даже нисколько не сомневался. Многое стало понятным, но и во многом стало стыдно за себя. За окном было лето, и у меня было время подготовиться к переменам в жизни, на которые я решился согласно тексту.

«В равной драке побеждает тот, кто сильнее характером и верит в свою победу. Это работает как между тренированными бойцами, так и в уличной встрече никогда не посещавших спортивных секций. Характер не рождается сам по себе – его создают. Самостоятельно! Кому-то его легче создать, кому-то сложнее, но именно он определяет будущую жизнь человека и его притязания на возможные перспективы. Но побеждать в драке не значит побеждать в жизни. В драке лишь проявляется отдельный аспект характера в тех или иных ситуациях. Сильный боец, в итоге, может не состояться в жизни и все потерять за мгновение, не встать с колен, один раз на них опустившись, а тот, кого всю жизнь били, а он терпел и сдерживался, может однажды захотеть изменить жизнь, и ему будет проще, потому что он будет иметь опыт поражения и потому не будет так сильно реагировать на неудачи из-за возникшего иммунитета. Так или иначе, все определяет характер. Когда человек решается быть сильнее, чем он когда-либо есть или был, несмотря ни на что, он преодолевает невозможное, даже не имея травмирующего опыта поражений».

Из прочитанного ранее я уже знал, что легче развить выносливость организма, чем вернуть упавшую уверенность в себе, в особенности, если пораженческая позиция была принята на годы. Это было связано с паттернами действий, которые стали, в определенной степени, стереотипами поведения на уровне безусловных рефлексов. Такое довольно трудно переделать. Именно поэтому труднее всего выходить из поражения, чем встретиться с новым соперником, который сильнее того, кто тебя однажды уже побеждал. Не говоря уже об устойчивой позиции проигравшего. Чтобы наработать характер, я тренировал выносливость, делая легкие постукивания кулаками по стене в одной позиции. Поначалу выдыхался и сдавался, но потом научился управлять дыханием и заставлять себя продолжать, через всхлипы и дрожания рук, пробуя разные комбинации и переводя себя в разные режимы. Я был подростком, и организм быстро адаптировался к нагрузке, которая не была для меня чем-то архисложным и непонятным. Я тренировался каждый день и постоянно повторял фразу, которая была написана в каждой тетради: «Я сильный! Я справлюсь! Я все смогу!». Даже когда я невыносимо уставал, фраза все равно звучала, несмотря на то, что я не воспроизводил ее намеренно в голове. Она стала мной. Я начал потихоньку верить в себя. А потом пришло время для нового шага: мне нужно было мысленно представить драку с обидчиком, который меня все это время подавлял. Нужно было тренироваться и думать о драке. Представлять различные варианты, и не только, где я побеждал, но и местами где проигрывал. Это позволяло организму перестроиться в безопасном для здоровья режиме. Нужно было разрушить рефлективный страх и подчиненность.

Поначалу у меня получалась какая-то ерунда. Но с каждым днем я переставал бояться и мог уже представить ситуацию почти реально, проигрывая разные варианты. Также в своих мыслях я синтезировал опыт с учетом типичной ошибки мысленного проигрывания драк: драка контактна и противник осязаем, то есть имеет вес, которого в фантазии нет. С этим было сложнее всего. В тексте было прописано, что при реальной драке сработает разрыв реальности с фантазией именно из-за веса, которого не было, и потому возвращается страх, который может привести к проигрышу. Поэтому в секциях тренировки без контакта малоэффективны, а с воображаемым противником – и подавно.

Лето еще было в разгаре. Стояла хорошая солнечная погода. Я потихоньку себя формировал и готовился стать лучше. Мир, казалось, был на моей стороне и помогал достигнуть поставленных целей. Я хотел стать увереннее. Подумывал о Тане, Олях, Анне и том, как может сложиться моя будущая жизнь, если я стану следовать написанному. Само собой, драк и мести я вовсе не хотел, это все было лишь желанием стать лучше и не давать себя в обиду.

– Саня! – кричал кто-то у ворот. Голос был знакомым. Я вышел.

– Одолжи денег, – попросил Олег.

– У меня нет.

– Да ладно тебе! Мне сказали, есть. Мне просто реально надо.

– Да нет у меня денег.

– Блин, займи у родителей. Я тебе через пару дней отдам, мне родители дадут, принесу. Выручи, а?

– У меня родители на работе. Брат с сестрой тоже, – ответил я, предвосхищая обращение к ним.

– Капец. А когда будут?

– Вечером только. В районе семи-восьми. Да и не дадут они мне.

В итоге мы распрощались. Он ушел ни с чем. Я знал из тетрадей, что ему ничего нельзя давать и лучше с ним не связываться, что он, по своей сути, человек гнилой внутри и таким останется навсегда. Впрочем, это не было тайной. Некоторых может исправить только могила.

Через полтора часа ко мне снова кто-то пришел. Я, не глядя в окно, вышел и увидел троих человек. Это был снова Олег, его младший брат, он был на пару лет младше нас, но, при этом, был отвратительнее всех, кто пришел, и Игорь – он был моего роста, но чуть крепче по телосложению, у него были черные волосы и карие глаза. Учился он классом старше.

– Привет, дружище. Мы к тебе в гости, не против? – сказал Олег.

– В смысле? – неуверенно произнес я.

– Ну, посидим. Выпьем. Мы и тебе пивка взяли. С нас пиво, с тебя – место. Все честно, – сказал Игорь.

– Если что-то не понравится, скажешь уйти – мы уйдем, – добавил младший брат Олега.

– Ладно, – сказал я, понимая, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Они, осматриваясь, зашли. Расположились в гостиной и включили телевизор на канале MTV. Я принес кружки, и поначалу все было и правда нормально, я даже подумал, что ошибся в них, но потом младший брат Олега, Семен, пошел в туалет и все завертелось.

– Сынок! Кушать пора! – произнес Семен, зайдя в комнату в мамином платье.

Все засмеялись, кроме меня. Мне откровенно хотелось его убить.

– Сними! Ты что делаешь?! – произнес я.

– Да ладно, он же шутит! – отмахнулся Игорь.

Олег подошел к Семену и пристроился сзади, изображая половой акт. Семен изобразил стоны. Им было смешно, и они даже не понимали, что смешно было только им. Подростковое сознание не имеет еще развитой эмпатии и способности понимать чувства другого. Им кажется, что если им весело, то и всем весело, а объект гонений и оскорблений не существует в принципе.