Переживая прошлое 2

– Тут меньше.

– Наверное, потерял…

Мысль о Тане меня немного успокоила. Я начал думать, что должен стать лучше ради нее и не бояться. А потом задал себе ряд вопросов: если бы это все случилось при ней? Если бы он пришел и начал унижать меня при Тане? Если она узнает, что я сделал, и ей не понравится все это? А если сейчас мне придется драться при ней? И тут я понял, что мне нельзя сдаваться! Не столько ради самого себя, сколько ради того, чтобы она видела, что я способен защитить и себя и ее. Совет не связываться с Таней я проигнорировал. Она стала внутренним мотивом, который заставлял меня быть сильнее.

Я еще не понимал, что по своей натуре никогда не был трусом. Просто раньше у меня не было настоящего мотива себя проявить. Я приспособился и жил в режиме экономии. От рождения было мало энергии, и я не мог ее тратить на то, что не было для меня по-настоящему важным, а было важным для других. Но ситуация изменилась. По большому счету, так происходит со многими людьми. Одни люди мотивированы какой-то идеей, другие – нет. Одним важно выпячивать внутренний мир, а другим – нет. Одни люди распыляются на общественное мнение, а другие его игнорируют. Есть люди, которые живут в своем мире, и им нет дела до того, что происходит во внешнем, они терпят, долго терпят, но, как только вред врывается на важную для них территорию, они взрываются и становятся другими, потому что внутренний мир выходит во внешний, проявляя истинную сущность человека. Что называется, «темные лошадки».

Выходные прошли без происшествий. Никто не приходил. Я понимал, что уголовной ответственности за содеянное теперь можно не ожидать, но вот физической расправы – вполне. Понедельник мог бы для этого сгодиться. Все уезжали работать, а я как раз оставался дома один. Ожидание было страшным. Незнание выводило из себя. Я старался думать о Тане, но мысль о возможном беспределе меня просто свербила. Я ходил из стороны в сторону по комнате, думая: ну, вот сейчас кто-то придет, вот уже пришли, стоят у ворот, лезут во двор... Затем подходил к окну и видел, что никого нет. Пока смотрел в окно, был спокоен, но стоило только отойти, сразу начинал волноваться. Измаявшись, просто встал с ножом у окна, разглядывая горизонт. Сердце периодически сильно стучало. В редких прохожих я видел другие лица, а в компаниях людей – надвигающуюся угрозу. Не выдержав, закрыл дом и пошел на улицу. Решил дойти до друга и поговорить, пройтись.

– Тебя не видно последнее время, – произнес Серега, когда я к нему пришел.

Мы стояли у ворот его дома. Ростом он был немного ниже меня, русый, с веснушками.

– Да тут такое было…

Я рассказал ему все, что произошло за последние дни, не считая рукописей и Тани. Он был удивлен.

– Что думаешь делать? – спросил Серега.

– Бороться со всем этим. Если что, ты со мной?

– Ну, да. Но, блин, я так не смогу…

– Знаешь, сколько можно? Либо они нас, либо мы их. Я думаю, нужно собрать группу людей и держаться всем вместе. Защищать друг друга. Стоять друг за друга.

– Да. Это было бы классно! Они бы по струнке ходили.

– Я сделаю это. Ты со мной?

– Да… да, – неуверенно произнес Серега.

Мы стояли у ворот и продолжали говорить. Тут из-за поворота вывернули Игорь, Олег и Семен. В голове возникло желание бежать. Для того чтобы сделать это, нужно было бросить буквально маленький грамм на чашу весов, чтобы это желание перевесило и я побежал.

– Смотри, идут. Зайдешь ко мне? – спросил Серега.

– Что? – явно занервничал я.

В голове мелькнула фраза из рукописи: «Я сильный! Я справлюсь! Я все смогу!». Я начал ее про себя повторять, сунув руку в карман и сжав веревку с болтом.

– Сань? Слышишь? – произнес Серега.

– Нет-нет, – ответил я, периферическим зрением продолжая следить за потенциальной угрозой.

– Привет! – крикнул Серега ненавистной мне компании. Они мотнули головой.

– Иди сюда! – произнес Олег, глядя на меня. В его голосе больше не было пафоса. Я сначала дернулся, хотел подойти, а потом, снова опираясь на текст рукописи, остановился. Текст гласил, что нельзя подчиняться просьбам и здороваться первым с тем, с кем подрался, чтобы не проявлять слабость. Если бы я пошел к нему, он бы почувствовал мою слабость и тогда точно отыгрался за прошедший день.

– Сам подойди, – ответил я, глядя прямо в его подбитые глаза. С рук от волнения чуть ли не ручьем бежал пот.

Олег сделал пару шагов в мою сторону. Я, реагируя на опасность, начал вытаскивать руку из кармана. Показалась веревка, привязанная к болту. На лице у Олега появился испуг. Он дернулся и остановился. Я смотрел ему прямо в глаза. И казалось, что смотрел уже минут десять. В голове мелькали разные мысли. Много раз проносилось желание побежать или даже извиниться за сделанное. Но тело будто застыло. С виду я просто смотрел на него.

– Пошли, – произнес Игорь, глядя на Олега.

Я немного засунул кисть руки обратно в карман, продолжая смотреть ему прямо в глаза. Он попятился, прихрамывая. Затем развернулся и пошел прочь. Я выдохнул, перевел взгляд в сторону, прикоснулся к лицу, тем самым делая скрывающий жест, бессознательно прячась за рукой. Мне хотелось поскорее уйти как можно дальше от этой ситуации и разгрузиться от всего накопившегося. При всем своем желании скрыться, я испытал огромнейшее облегчение, которое не испытывал еще никогда. С плеч свалился безумных размеров мешок переживаний, который я до этого носил. Даже не думал, что все может так обернуться и что Олег просто отстанет.

– Нифига! Ты видел?! – произнес Серега. – Он слился!

– Ага, – сказал я.

И почувствовал слабость в теле. Организм был истощен. Мне захотелось кушать. От переживаний я практически не ел в последние дни, только лишь довольствовался чаем. Казалось, организм хочет наверстать упущенное. Я попрощался с Серегой и отправился домой.

Но счастье длилось недолго. Только я поел, как услышал крик у ворот, и я с уверенностью мог сказать, что голос принадлежал Олегу. Я аккуратно посмотрел в окно так, чтобы меня нельзя было увидеть. Олег был не один. С ним был его брат Семен. Они покричали меня пару минут и отошли к дороге, посматривая в разные стороны и надеясь увидеть меня, идущего домой. В руках у Семена был какой-то прут или арматура. Издалека не было понятно, что именно. Я понаблюдал за их поведением, пытаясь понять, что им от меня нужно. Прут в руках Семена откровенно намекал, что они не просто хотят спросить, как у меня дела. Выходить к ним я не хотел. У меня было какое-то дурное предчувствие на этот счет, но и незнание их мотивов, я понимал, будет снова меня изматывать.

Пока я думал, они ушли.

ГЛАВА XI

В мою жизнь вновь вернулись переживания. Они изматывали меня до конца дня, пока не приехали родители. Их появление позволило немного отвлечься, но через короткий промежуток времени переживания нахлынули с новой силой, сели рядом со мной на диван и уставились на меня. Я не знал, как поступить. Вспомнив рукопись, где было написано «Главное – это характер», я встал с дивана и пошел сам к Олегу домой. В кармане лежал болт. Я перебирал мысли и думал, как поступлю, если произойдет та или иная ситуация.

– Ты чего не здороваешься? – спросил Вова, прогуливаясь с собакой.

– Что? – не понял я.

– Ты глухой, что ли?!

– Что тебе надо? – произнес я, раздражаясь от нервного истощения.

– Чего?! – удивился он. Затем ударил меня по лицу. Я откачнулся назад и отошел на два шага. Растерялся. Он перевел пса на другую сторону от себя и ударил меня ногой в бок. Я отлетел. Вова был старше, и новый враг мне был не нужен, но нервы взяли верх. Схватив болт за веревку, я ударил им его по лицу. Вова схватился за глаз и отпустил собачий поводок. Бахвал зарычал на меня. Я попятился и быстрым шагом ушел домой. Тахикардия в последние дни стала для меня привычным ощущением. Ладони были потными. Я удивительно быстро обзаводился новыми врагами, не успевая расхлебывать все, что натворил. В мыслях была паника. Мало того, что Олег ненавидел меня, так еще и Вова начал, а ведь он был старше меня года на полтора и явно крупнее. Если с Олегом я еще мог соперничать, то с Вовой это был цирковой номер в клетке с взбесившимся тигром. Вариант победы можно было даже не рассматривать. Нужно было хотя бы выжить.