Перстень Агируса

— Смотри, Энни, какое совпадение — у могилы Маркуса ты познакомилась с Марком. Ну и хорошо — жизнь продолжается и все такое. Помнишь, как в школе мы мечтали, что когда-то встретим настоящую любовь, как в сказке, как в романах. И обязательно станем жить долго и счастливо!

Я держала в руках запотевший стакан с холодной минералкой, и, погрузившись в воспоминания о школьной жизни, смотрела в темное окно, как вдруг промелькнула сутулая человеческая фигура, пересекая пространство за окном, освещенное светом, лившимся из кухни! Я вздрогнула и, непроизвольно вскрикнув, уронила стакан на стол, минералка разлилась по столешнице. Эмили вскочила, я тоже.

— Что случилось, Энни?!

— Кто-то прошел сейчас мимо окна, но я хорошо помню, что заперла ворота усадьбы.

— Энни, я тебя умоляю, можно подумать, что перелезть через забор слишком трудно? Да это же пара пустяков! Надо позвать Ричарда и выйти во двор.

Вооружившись палками и взяв фонари, мы вышли во двор усадьбы, заперев дом, чтобы туда не забрался злоумышленник, пока наша доморощенная детективная команда проверяет участок. Я включила освещение на подъездной аллее и вокруг дома. Стало довольно светло и мы принялись с опаской обходить двор, светя фонарями в купы кустарников и в изгороди. Ричард старался идти впереди, прикрывая своих дам. Проверив аллею, ворота (они были заперты), мы пошли по периметру усадьбы вдоль забора.

Фасад дома и ворота выходят на север. Когда мы обходили восточную часть забора, Дик наклонился, потом присел, и в свете фонаря стал внимательно изучать песчаный грунт. Эми и я тоже присели рядом и направили свет своих фонарей в то место, которое обследовал Дик. На песке под забором мы увидели четкие следы кроссовок довольно большого размера, примерно сорок четвертого. Огляделись вокруг, но других следов нам не удалось обнаружить. Видимо, кто-то, спрыгнув с забора, оставил отпечатки подошв, а куда он направился дальше было непонятно. Тайный гость двигался легко и осторожно, да и почва в других местах не столь рыхлая.

— Вызовем полицию?, — спросила Эмили.

Дик в задумчивости потер лоб и предложил:

— Давайте сначала закончим осмотр усадьбы, — и мы двинулись дальше.

Обошли весь периметр вдоль забора, обследовали сад, вошли в теплицу — ничего. Больше никаких следов пребывания незваного посетителя обнаружить не удалось.

Внезапно налетел ветер и хлынул сильный дождь, настоящий ливень! Ричард посмотрел на меня расширившимися от ужаса глазами и с криком: — «Следы размоет!», — бросился к восточной части забора, мы за ним. Так и оказалось — под мощными струями дождя отпечатки кроссовок на песке совершенно исчезли.

Дикки хлопнул себя по лбу и простонал:

— Ну чем я думал? Точно не головой, а другим местом. Надо было сразу же сфотографировать находку. А что мы теперь предъявим полиции, если вызовем их? Они скажут, что тебе показалось, Анна. Но мы-то знаем, что кто-то забрался в усадьбу! Скорее всего, он сразу же покинул ее, как только зажегся весь наружный свет.

Совершенно промокшие мы побежали в дом, так ничего и не выяснив.

***

Вторник, 16 июля

Будильник прозвонил в шесть утра. Я установила его накануне на этот час, так как пора входить в нормальный рабочий ритм. А поспать подольше можно в уикэнд. С сегодняшнего дня я приступаю к работе. Мне не нужно было заниматься поисками места, потому что моя работа — это уход за растениями, исследования по плану, составленному еще мамой и дополненному бабушкой Маргарет, да и свои идеи у меня имеются. А самое главное — приготовление составов по рецептам Дэвида де Вольфа для Комитета по Распределению.

Неделю назад, когда Маргарет и Бен были еще здесь, к нам приехали дядя Генри, Питер Н. и Эдвард Кавендиш, чтобы передать мне предложения от Комитета. Моя мама, в соответствии с семейными традициями, обучила меня премудростям работы с редкими растениями и с чудесными лекарствами. И теперь трое представителей от имени Комитета предложили мне сотрудничество на тех же условиях, которые были у моей мамы. Таким образом, работа для Комитета по Распределению стала моим основным занятием и мне была назначена хорошая зарплата.

Второе утро подряд солнышко радовало наш прекрасный, суровый край. Я выглянула в окно, которое выходит в сад на юг. После ночного дождя деревья и кусты стояли свежими, умытыми и сверкали на солнце яркой зеленью, капельки на листьях еще не высохли, они искрились, словно бриллианты или, по меньшей мере, как дорогие кристаллы. Я подняла окно и полной грудью вдохнула ворвавшийся в комнату неповторимый аромат летнего английского сада.

Приняв душ и почистив зубы, я взяла из своей комнаты корзинку с котенком, который начал уже требовательно мяукать, и слетев вниз по лестнице, прибежала в кухню. Там пахло свежими тостами, Эми раскладывала по тарелкам пышный омлет, а ее парень занимался чаем. Мои друзья завтракали.

— Доброе утро Эмили, Дик! А что вы так рано встали?

Дикки поставил чашку и ответил:

— Мне позвонили, есть работа, через час я должен выехать в Ньюкасл и Эми поедет со мной. Ей нужно забрать свою машину, — Ричард, улыбаясь, посмотрел на свою девушку.

— Да, я хочу взять ее сюда, раз живу здесь. Садись завтракать, Энни, мы оставили тебе твою порцию омлета.

— Спасибо, здорово!

— А совенка я уже покормил, — сказал Ричард, наливая себе еще одну чашку чая.

— Ой, большое спасибо, Дикки, ты — чистое золото!, — поблагодарила я нашего компьютерного гения.

На пластиковый поддон я поставила мисочку с кормом для котят и емкость с водой. Взяла котенка, погладила его и посадила рядом с едой. Он неловко ткнулся в корм, облизнулся, распробовал и с аппетитом принялся за еду.

Теперь можно и позавтракать. Я налила молока и чаю в чашку и с удовольствием стала пить. Кажется, ко мне возвращаются аппетит и вкус к жизни — это приятное чувство!

Мои друзья собрались уезжать и я вышла их проводить. Рядом с крыльцом находится деревянная стойка, вкопанная в землю вертикально, к верху которой приделан горизонтальный насест для птицы, для совершенно конкретной птицы. И, о чудо, насест не пустовал!

С криками:

— Ура! Абитц вернулся!, — я кинулась к сидящему на насесте ворону, ибо Абитц — наш знаменитый, самый давний, верный питомец и есть ворон. Моя бурная радость объяснялась тем, что я не видела Абитца с весенних каникул и волновалась за него. Как-никак он живет в нашей семье семьдесят лет!

Эмили тоже обрадовалась, она давно знакома с Абитцем, но вот Ричард видел нашего ворона впервые и разглядывал его с доброжелательным любопытством. А ворон, в свою очередь, с интересом поглядывал на всех нас, наклонив голову с мощным клювом и посверкивая агатовыми глазами.

— Я думаю, Дикки, что нужно рассказать тебе историю Абитца, найдется у вас с Эмили пара минут?

— Да, и даже больше, я не опаздываю.

— Ну тогда слушай, а Эмили и так уже знает то, что я тебе расскажу.

Я задумалась на мгновение и начала рассказ о вороне, а тот снисходительно и гордо смотрел на людей, время от времени поправляя клювом перья на своих черных, отливающих синевой, крыльях.

— Абитц — это ворон обыкновенный ⁹— справедливая птица, которая часто присматривает за порядком в мире животных.