Первая красавица двора

Это при том, что сама Предслава – ни разу ни магиня и помочь не сможет, а вот граф, говорят, маг не из последних. Это что же, получается, приведи, Славушка, в дом чужую девицу, повесь ее мужу на шею, а потом смотри, как бы чего не вышло. Потому что два года при дворе Предславе хватило, чтобы разобраться: это по закону заксонцам только одну жену иметь можно, а по беззаконию – на сколько совести хватит. А у них с Удо только-только все налаживаться началось.
– Зилли, душа моя, что-то случилось? В столице? Или плохие вести от родни? – Муж, легок на помине, заглянул в комнату и обнаружил там жену, вишагивающую по комнате со скомканным письмом в руке.
– Да нет, - Слава смутилась, не зная, как объяснить мужу внезапный порыв. Не признаваться же, в самом деле, что ревнивый дракон у них в семье – не один. – Все прекрасно.
– Оно и видно. – Хмыкнул граф. – Ты позволишь?

Не дожидаясь ответа, он вытащил из сцепленный пальцев жены письмо и начал читать. По мере чтения его лицо вытягивалось в удивленную мину.
– Не понимаю. – В конце концов признался он, расправляя листок и отправляя его на стол, в стопку ожидающей ответа корреспонденции. – Что тебя так расстроило?

– Ну-у... – Ей бы самой понять. – Я сама не пойму, что со всем этим делать.
– А что ты можешь?
– Да ничего я не могу! – Позволила себе наконец-то взорваться Слава. – Ничего! Я не маг, не наставник... Я вообще не понимаю, что тут можно сделать! Если уж так нужно повесить на кого-то эту девчонку, почему на меня, а не на Любину? У той – своя магия, и муж – академик. И у него куча магов в подчинении. Уж какой-никакой земляник найдется, чтобы занять.
– Ну, так в чем беда? – Голос мужа звучал подозрительно спокойно. – Не можешь – не делай. Все мы – не всесильны.
– Беда, что Любина – умница, искусница и королевского кузена жена. – Фыркнула Слава, наверное, впервые в жизни позволяя прорваться давним обидам. – Ей, видать, не до того: у нее – свекровь, у нее – семья, дети... Но если я ничего не сделаю, пропадет ведь дитя. А у меня даже проблеска нет, что тут сделать можно. Найти девчонке наставника и платить ему, чтобы сидел при ней на хуторе? А найдется ли такой дурак? Притащить ее сюда и завести, кроме воспитанницы, еще и домашнего мага? И таскать их за собой?
– Вот да-а... – Удо на миг задумался. – А, знаешь, таскать за собой магически нестабильного подростка – это точно не выход. Дай подумать...

Некоторое время он ходил по комнате из угла в угол, что-то бормоча. Потом извинился и вышел ненадолго.
– Я придумал! – Вернулся Удо сосредоточенный, словно не жене помогал, а военную операцию планировал. – Как я вовремя вспомнил. Есть у меня один маг, земляник, кстати. Он, было дело, почти полностью выгорел, но Его Высочество Рихард каким-то чудом сумел найти для него целителя, у которого есть опыт по подобным случаям. Если бы речь шла о мальчишке, я бы любые деньги выложил, чтобы тот же целитель и занялся.
– Если бы речь шла о мальчишке, - Хмыкнула Слава, которая к этому моменту успела уже успокоиться и поостыть, - к нам с тобой бы не обращались. Все решилось бы на месте.
– Да, наверное. – Не стал спорить Удо. – Но мой маг написал как раз, что просит разрешения вернуться к службе. Магии в нем пока мало и она, понятное дело, нестабильна. Но даже если все, что он может, - это учить рекрутов, я его охотно возьму. Мне нужны надежные люди.
– А он захочет возиться с девочкой?
– А куда он денется? Он же на службе. – Последовал короткий смешок. – А если малышка не справится с магией, у меня и целитель лишний имеется, протеже принцессы Мелиссы.
– Да, кстати, - Вскинулась Слава, - а почему я его ни разу не видела? В столице он нем были разговоры, а здесь ты ни разу его к нам не приглашал.
– Так он только вскоре вернуться должен. Я с ним только познакомился (толковый паренек, кстати), и сразу отослал к старшему коллеге в обучение. Раз мне тот целитель Антона снова на ноги поднял, значит, у него есть чему поучиться.
– И что, тот целитель так легко согласился делиться секретами?
– А почему нет? – Граф осмотрелся в комнате и, видя, что разговор затягивается, выбрал себе кресло поуютнее. – Это же не городской какой-нибудь умник. Это же наш, армейский. Свой брат, считай. Вот вернется Ханнес, я ему и повешу их обоих на шею, и Антона, и девчонку.
– Но, Удо, - Слава закусила костяшку пальца. Искушение согласиться со всем, что скажет муж, было слишком большим, но здравый смысл перевесил. – Это же не крестьянка какая-то. Дочь рыцаря, как-никак. Удобно ли это?
– А почему нет? Это же, по большому счету, и не девица еще, ребенок.

Слава с сомнением покачала головой. Ребенок ребенком, но раньше таких в Люнборге уже замуж выдавали. А в Любице – так и сейчас выдают. Вряд ли фру фон Торфмоор рассчитывает именно на такую помощь.
– Кстати, целитель пока, насколько я знаю, холост. – Усмехнулся граф.
– А он не сосем сопляк уже, чуть старше тебя. И Антон, не знаю, вышло там что-то из его помолвки... Если нет, нам же лучше. Может, потому Ее Величество и шлет эту одаренную крошку к тебе, а не к вашей подружке. У меня все-таки – полк, а кого ей там в Академии сватать? Тощих студиозов?

Супруги переглянулись и рассмеялись. За окном раздался какой-то грохот и Слава подошла, чтобы посмотреть. Удо тоже подошел и встал за ее спиной, одной рукой обнимая жену за талию. Некоторое время они наблюдали, как торговец дровами собирает с брусчатки рассыпавшийся хворост. Менее громкие звуки слышно было хуже, но Слава была уверена, что он сейчас на чем свет клянет гнилую веревку и свою бережливость, не позволившую ему вовремя выкинуть ее на помойку.
– Жаль, что ничего не получилось с наследником. – Неожиданно призналась она, откидывая голову Удо на плечо. – Тогда бы мы отписали в столицу, что так мол и так, искренне сожалеем...
– Ты не хочешь в столицу? – Удо настолько удивился, что даже повернул жену к себе лицом. – Не хочешь ко двору?
– Хочу. – Подумав сказала Слава. – Но, можно, чтобы не прямо сейчас?
– А-а... Ну, как знаешь. А любое из моих поместий тебе не подходит?
– Да я и не знаю-то толком ничего про твои поместья. – Предслава равнодушно повела плечом. – Знаю только, что Биркхольц ты не любишь, а на том хуторе (Как его там?) – кровать скрипучая.
– Да, каюсь, мое упущение. – Удо рассмеялся легко-легко.

Он наклонился близко-близко, к самому уху жены и жарко зашептал.
– Мы с тобой объедем все мои поместья. Я напишу каждому управляющему и заранее велю проверить и заменить всю скрипучую мебель в господских покоях. Мы перестроим Биркхольц по твоему вкусу, чтобы это поместья наконец-то снова стало пристанищем для рода...
– М-м-м...
– Но сначала, - Удо внезапно перешел на деловой тон, вызывая у славы разочарованный стон. – Сначала мы напишем в столицу, что страшно заняты своими делами. Отгуляем осенний бал и устроим в Ратуше свой собственный, в честь Новолетья. Только сперва я велю переслать сюда твой теплый гардероб, чтобы ты не замерзла, когда с северо-востока подуют зимние ветра.
– Но ты же в любом случае спасешь меня от холода? – Лукаво улыбнулась Предслава. – Ты же всегда меня спасаешь.
– Само собой. А весной мы посадим в нашем саду пару розовых кустов, чтобы я мог спасать тебя как можно чаще.

Они снова рассмеялись, стоя у окна. Город жил своей жизнью, а Удо думал, что можно составить список хоть из тысячи пунктов, судьба все равно вывернет все по-своему. И совершенно не обязательно в худшую сторону.

Вместо эпилога

– Поздравляю, господа! Вы отлично справились с поставленной задачей. – Герцог Моритц фон Франкен закончил свою речь в честь окончания маневров, передавая эстафету графу фон Биркхольц.
– Мне приказано передать, - добавил в свою очередь граф, - что Его Величество нами премного доволен.

Довольный рокот прокатился рядами. И рыцари, с простые солдаты знали, что за подобным подведением итогов всегда следует развеселая пирушка. Начальство, конечно, будет пировать отдельно. Но так оно, может, и лучше. Крепкое пиво быстро развязывает языки, а так точно знаешь, что погуляв сегодня, завтра не отгребешь за неудачную шутку.

Дождавшись, когда на центральное поле лагеря выедут телеги с бочками, Удо дал знак к началу праздника. Офицеры собрались отдельной кучкой, собираясь продолжить празднование в городе. Сержанты и капралы хорошо знали службу, поэтому можно было не опасаться беды, они присмотрят.
– Эй, Удо, куда ты спешишь! – Один из приятелей заговорщицки подмигнул, увидев, что Удо начал прощаться. – Пойдем, отпразднуем как следует! У госпожи Улы, говорят, новенькие девочки.
– Спасибо, ребята, но я – домой. – Отмахнулся Удо. – Сами знаете, девочки госпожи Улы наследника графству не подарят.
– О да, о -да-а... – Понимающе протянул один из рыцарей, уже порядком захмелевший. – У старины Удо такая жена-а... Куда там местным девкам! Только вот являться домой вот так, неожиданно... Кто знает, что там увидишь.

Рыцарь замолчал, потому что один из приятелей отвесил ему хороший такой толчок локтем под ребра. Остальные, хорошо зная графа, настороженно смотрели на происходящее, готовые вмешаться в любой момент. Но к их удивлению, Удо лишь беззаботно рассмеялся.
– Как это «кто знает»? К вашему сведению, господа, я всегда знаю, что происходит у меня дома.
– Что, и прямо сейчас? – Не выдержал кто-то из присутствующих.
– И прямо сейчас. – Вокруг глаз графа собрались морщинки, явно показывая, что он едва сдерживает смех. И от этого остальные рыцари как-то сразу выдохнули, ожидая хорошей шутки.
– Прямо сейчас у меня в доме сидит толпа женщин с рукоделием, во главе с супругой господина бургомистра, и перемывает вам кости.
– А почему именно нам?
– А потому, что у почтенных дам – дочери на выданье. И кто у нас там - следующий завидный холостяк?

*** «Либуше, хочешь посмотреть на нашу главную сплетницу?» - Вопреки ожиданиям, принц Эрик не выглядел особенно гордым, чего следовало бы ожидать после удачно проведенной операции. Это заметил и король Эрих.
– Что-то ты не рад, сын. – Заметил он. – Неужели в твои сети попалась настолько жирная рыбка, что ты даже не знаешь, с какой стороны к ней подойти.
– Жирная? – Эрик невесело усмехнулся. – Нет, отец, разве же можно так говорить о даме? Ты меня не такому учил. Да и рыбка, скорее, - редкая.
– Значит, все-таки – дама. – Королева Ариана недобро прищурилась. – Пожалуй, сын, я бы тоже охотно на нее взглянула.
– А я бы сначала взглянул на бумаги. – Генрих, словно чуял подвох, кивнул на папку, лежащую рядом с братом.
– После завтрака, мальчики. – Строго заметила королева Ариана.
– Да, мама. – В один голос ответили оба принца, чем вызвали улыбку у короля и сдержанные смешки у остальных членов семьи.

После завтрака принц Эрик представил всем бумаги.
– Что? И все? – Король Генрих пробежал глазами бумаги и удивленно взглянул на брата. – Так просто?
– Ну-у, да. – Принц Эрик развел руками. – Извини, братец, я бы охотно раскрыл для тебя еще один заговор... Но чего нет, того нет.

Королева Либуше, наоборот, выглядела так, словно результаты расследования ее сильно задели.
– Н-но... Зачем ей это? – Она подняла на мужа глаза, полные слез.

С детства девочку готовили к тому, что судьба правителей нелегка. Но, все равно, были вещи, которые считались незыблемыми. Семья и свои люди – это те, кто не подведут, не бросят в беде. Предательство брата от второй отцовской жены больно ранило тогда еще принцессу, но, тем не менее, не ей пришлось принимать основные решения. Это было дело Любицкого князя, а ее и Люнборг зацепило только краем. Теперь же перед ней лежали бумаги, которые обвиняли ее человека, одну из ее девушек. И, судя по тому, как смотрели на нее остальные, именно ей, королеве Либуше, придется решать в этот раз.
– Зачем? – Королева Ариана смотрела на невестку почти с жалостью. – Да просто так, девочка. Зависть. Досада. Желание досадить. Даже не тебе, сопернице, как она считала.