Первая в списке

Я улыбнулась ему сквозь слезы.

– Можно я… останусь с тобой в машине? – робко спросила я.

– Ну а я о чем говорю! – нетерпеливо фыркнул он. – Одни проблемы с этими детьми!

Я обняла его. Наверное, он был удивлен этим внезапным всплеском эмоций, погладил меня по голове и ласково посмотрел на меня.

– Все будет хорошо, малыш, – сказал он и быстро отвернулся.

Мы сели обратно в машину.

– А можем мы… – начала я, снова робко.

– Еще раз туда проехать?

Я кивнула. Он знал, что я чувствовала. Нахмурился и свернул на улочку, где жил мой отец. Вернее, человек, отрекшийся от своей дочери и в довершение всего сменивший фамилию. Видимо, для того, чтобы оборвать с нами все связи.

Мы снова остановились перед домом номер шестнадцать. Наверное, при других обстоятельствах эта улица могла бы мне понравиться. Красивый дом, высокие деревья, растущие вдоль здания, белая входная дверь, номер дома с подсветкой.

– Жаль, что не может быть другого варианта того же события.

– Если в кино, то может.

– Мне всегда нравились фильмы о том, «что было бы, если бы».

– Мне тоже.

– Я даже помню один немецкий, очень даже хороший…

– «Беги, Лола, беги».

– Вот именно. – Я улыбнулась. – Уж и не вспомню, о чем он.

– Значит, надо посмотреть еще раз.

– Наверное, надо, – кивнула я. – Ну так что, едем?

– Само собой. – Филипп повернул ключ в замке зажигания, и мы тронулись.

Надо же, а ведь по этим улицам ходил мой отец. Наверное, возил коляску с маленьким Оливьером и показывал ему мир. Он делал для него то, в чем отказал нам.

Мы подъехали к станции метро. Филипп остановился в самом конце паркинга. Здесь даже не были видны огни станции.

– Знаешь, если бы я знал, что сегодня ночью у меня будет компания, я бы выбрал другие апартаменты, – пошутил он.

Я рассмеялась.

– Ну да, а если бы ты знал, что это будет за компания, ты бы не искал попутчика.

– Нет, пойми меня правильно, я не жалуюсь, просто мне интересно. – Он вышел из машины и открыл багажник, достал одеяло и спальный мешок. – На, возьми это. А то только от одного твоего вида становится холодно.

– Спасибо.

– Есть у тебя с собой какая-нибудь кофта? Надень, может быть прохладно.

– У меня есть свитер. Думаю, не замерзну.

Я оделась, откинула сиденье и залезла в спальный мешок, а сверху накинула одеяло. Филипп переодевался на улице. Через некоторое время он пришел в теплых спортивных штанах и темно-синем балахоне с капюшоном, который закрывал ему половину лица. Он занял место на водительском сиденье, откинул его назад и снял ботинки. На ногах у него были носки ручной вязки ядовито-оранжевого цвета. Мне всегда казалось, что парень в таких носках не может выглядеть мужественно. Но Филипп выглядел великолепно. Несмотря на эти носки.

Он заметил мой взгляд.

– Сестра связала, подарок, приходится носить, – пожал он плечами. – Она знает, что я ночую в экстремальных условиях. И утверждает, что носки всегда кстати. Знаешь, такая позитивная сумасшедшая. Фэн-шуй, хо-о-поно-поно и положительные энергии. Поэтому у меня есть эта положительная энергия даже в носках. Но она так настроила меня, что, если бы у меня их не было, я бы чувствовал себя неуверенно.

Я громко рассмеялась.

– Я тоже хочу такие носки!

– Такие носки еще надо заслужить! – заявил Филипп. – Моя сестра не вяжет их кому попало.

– Ты считаешь, что я кто попало? – налетела я.

– Это еще предстоит выяснить, – улыбнулся он.

– Подумаешь! – возмутилась я. – Не очень-то и нужны были. Да и заболталась я тут с тобой, даже забыла, зачем я здесь. Вообще-то я тут по делам, а не на уик-энде с друзьями.

– Не бери в голову, тем более что этого уик-энда осталось еще несколько часов.

Я забралась поглубже в спальный мешок.

– Холодно? – спросил Филипп. – Только не простудись, иначе это ляжет тяжким грузом на мою совесть. – Он сел и стянул с себя толстовку. – Надень вот это.

– А ты?

– У меня есть вторая, но боюсь, что она грязноватая. – Он полез в багажник и достал вторую толстовку. Точно такую же.

– Такая же? У тебя всё в нескольких экземплярах?

– Потому что она мне понравилась. Ника знала, что мне нравится, вот и купила мне вторую. Ника моя сестра. – Он лег на сиденье рядом со мной.

– У меня тоже есть сестра, но она еще совсем ребенок, – улыбнулась я, вспомнив Майку. – Ей шесть лет. Рисует мне открытки. Сейчас покажу. – Я достала из бумажника рисунок Манки, на котором были мама, я и она. У всех у нас были пышные кудри до пояса.

– Все три красавицы.

– Она нарисовала это после моей ссоры с мамой. Я решила подстричься, когда обрила маме голову… у нее после химиотерапии волосы стали сильно выпадать. Я хотела сделать это в знак солидарности. Мама, когда узнала об этом, очень расстроилась. Сказала, что, когда смотрит в зеркало, сразу вспоминает, что она больная. А если бы волос не было еще и у меня, то каждый раз, глядя на мою остриженную голову, она вспоминала бы, что дело плохо. А ей хотелось верить, что будет лучше.

– Хорошо, что ты не подстриглась. – Филипп посмотрел на меня и расправил один непослушный локон. – Я тоже люблю фантазировать. Теперь мы можем вообразить, что у нас суперканикулы. Например, поехали посмотреть замки над Луарой, но так устали, что решили немного вздремнуть.

– И Париж тоже? – Я закрыла глаза, спрятала руки в рукава толстовки и накинула на голову капюшон. Толстовка пахла Филиппом, парфюмом и еще чем-то. Мужчиной. Я чувствовала себя в полной безопасности.

– Само собой. И Париж тоже. Он ведь по дороге.

– Никогда не была в Париже.

– Там красиво. В Париж тоже надо съездить. Так куда сначала?

– Сначала в Париж.

– Хорошо. Решено. А коль скоро это романтическая поездка, я тебе кое-что покажу. – Он на секунду включил мотор и нажал какую-то кнопку. Закрытая до сих пор шторкой, панорамная крыша раздвинулась. – Смотри, какой у нас люкс! Постель с видом на звезды.

– Пять звезд, – улыбнулась я, схватила его за руку и прошептала: – Спасибо.

Я уже почти засыпала, но продолжала держать его руку.