Первое задание
Шрифт:
– Нет.
– Агата...
– Нет. Я не хочу тебя забывать. Я не хочу ничего забывать.
– Агата, ты всю жизнь будешь...
– ...тебя помнить. Я хочу все помнить. И плохое, и страшное... и хорошее. Я однажды уже пыталась угробить свою память, Локи, мне не понравилось.
– Я могу...
– Тебе еще раз повторить? Нет!
– Почему?
Как же пусто внутри... Почему? Дурак ты, Локи, какой же ты дурак...
– Потому, что, когда я стану старой теткой-профессоршей и слегка выживу из ума, покрашусь в блондинку и буду курить, как паровоз,
Я смотрю ему в глаза и пытаюсь улыбнуться, но не получается. В уголках глаз появляется совершенно непрошеная влага, и я мысленно приказываю себе не реветь.
– Не плачь.
– Я и не собираюсь.
– Вижу, как ты не собираешься. Агата, как только я обуздаю свою силу, я...
– Не надо ничего мне обещать, Локи. Мы с тобой в разных весовых категориях. Сколько мне еще отмерено времени? Ты вернешься… и кого ты увидишь? Лучше запомни меня такой, какая я сейчас. Какой была рядом с тобой. И я запомню тебя...
– Каким?
– Какой ты есть. Я запомню тебя чудом, случившимся в моей жизни. Данным мне шансом.
– Шансом на что?
– Шансом родиться заново. Отпустить все, что меня мучило, и улыбаться в зеркале самой себе. Я не хочу, чтобы ты уходил... Но, если ты уходишь – лучше сейчас.
В голове царила звенящая пустота. Лучше сейчас. Пока все еще свежо. Пока я привязана к больничной койке. Судьба у меня такая – терять дорогих мне людей, валяясь в больнице... И дорогих мне богов. А ведь с момента нашей первой встречи прошло около двух месяцев... Всего около двух месяцев...
Я набираю воздуха столько, сколько могу, и выдыхаю, морщась. Больно. Больно отбитые, видимо, легкие и сломанные ребра. Больно там, внутри.
Так надо. Просто так надо. Я не ровня богу. Я и так получила свой кусочек чудес – путешествие в другие миры, воскрешение… и время. Два месяца рядом с тем, кто дал мне возможность понять саму себя. С тем, кого я так хочу держать за руку и которого отпускаю… Сама. Так надо. Это правильно.
– Моя мать сказала мне, что ты мудрая. Сейчас я вижу, что она не ошиблась, – он подходит к краю кровати и присаживается, отбрасывая назад полы плаща.
– Я очень умело прикидываюсь, – я грустно улыбаюсь ему в ответ. Ненавижу прощаться.
Он наклоняется и касается губами моего лба. Я выдыхаю и прикрываю глаза, чтобы не видеть жилку, бьющуюся на шее, золотой нагрудник доспеха… Я навсегда запомню тебя, Локи. Твои глаза, твои руки, твой запах… теплый, терпкий, чуть горьковатый, обволакивающий…
– Прощай, Локи.
– До свидания, девочка моя…
Я не смогла разобрать последнее сказанное им слово и резко распахнула глаза. В палате никого не было.
В следующую секунду заверещали контролирующие мое состояние приборы, и в палату ворвался бледный, измученный проф.
– О, бог мой, Агата, девочка, наконец-то ты очнулась!
– Что, испугала я вас, шеф?
Профессор смотрит на меня строгим взглядом поверх очков и внезапно начинает смеяться, усаживаясь на край кровати.
–
Агата, ты не представляешь, как тебе повезло! Пролететь пять метров и отделаться всего лишь переломами ребер и ссадинами!Ничего себе! Это Локи меня так починил?!
– Эм… да, повезло…
– Ты вообще в курсе, что ты у нас теперь героиня?
– Чего?
– Ты геройски рискнула жизнью, сбив мотоциклом преступницу, террористку, пытавшуюся расстрелять людей, уцелевших после взрыва на станции метро.
– Э…
Значит, из Эмлы сделали террористку? Ну да, у нас и 11 сентября тогда террористы шалили…
– Короче, жди гостей.
– Да… натворила я дел…
– Ты о чем вообще думала?
– Да ни о чем, просто рванула в ту сторону, и все…
Профессор одобрительно хлопает меня по ладошке.
– Ты молодец. Я горжусь, что в нашем госпитале есть такие люди.
Я смотрю на шефа снизу вверх и начинаю улыбаться возникшей в голове мысли.
– Сэр, а вы меня в аспирантуру возьмете? Я знаю, что вы девочек не берете, но в качестве исключения, как героиню?
– Агата, ты мелкая корыстная девчонка!
– Ну, не отрицаю!
– Возьму, поправься сначала!
Ха! Теперь шансы стать профессоршей у меня значительно выросли!
Шеф ушел, оставив меня наедине со своими мыслями. Локи ушел. Что ж, это должно было случиться. Мне не больно. Ну, почти. Буду жить дальше. Радоваться солнцу. Готовиться к кандидатским экзаменам. Залижу раны и куплю другой мотоцикл. Напьюсь вместе с Брит. И… да. Я это сделаю. Обязательно.
Город 312 – 213 дорог.
Меня наконец-то выписывают. Послезавтра. Да аллилуйя же! Я уже видеть не могу родную больничку! Как я теперь понимаю своих пациентов – три недели на больничной койке – тут и безногий запрыгает.
Я сидела на диванчике в коридоре отделения и читала притащенный Сэмом журнал.
– Мисс Ларсен?
Я подняла глаза и увидела перед собой невысокую рыжеволосую девушку с обаятельной улыбкой.
– Да, чем могу помочь?
– Я агент Романофф, ФБР. Давайте пройдем в палату.
ФБР? Этим-то я с какого лешего понадобилась? А, точно, я ж типа героиня.
Мы вошли в мою обитель, и я предложила агенту присесть на единственный стул, сама приземлившись на кровати.
– Мисс Ларсен, правительство Соединенных Штатов высоко оценивает ваш поступок. Поэтому было принято решение о присвоении вам Серебряной звезды*.
Я мысленно присвистнула. Нифига ж себе.
– Также вам полагается денежная премия и ежемесячные выплаты, как кавалеру названной мной награды. Мне поручено спросить, есть ли у вас какие-нибудь просьбы или пожелания?
– Да, есть.
– Я слушаю, – девушка склоняет голову, изучая меня глазами. Не хотела бы я столкнуться с ней при других обстоятельствах… Милая, доброжелательная, спокойная… Но от нее так и веет опасностью.
– Я хотела бы получить гражданство США в ускоренном порядке, если это, конечно, возможно. Я врач, и работа по Зеленой карте здорово связывает мне руки, не давая развиваться.