Первый инженер императора II

Я задумался. Имен ни одного из них я не слышал. Как-то не довелось мирно побеседовать и представиться друг другу.

— К’тул… — Скворцов произнес это имя с нескрываемым отвращением. — Я помню его. Помню его безумные речи. Он называл себя Пророком, утверждал, что слышит голос некоего Древнего Бога, который обитает в самой сути магии. Он верил, что лишь освободив все Сердца Рун — и диких, и тех, что уже были подчинены — и окропив их кровью невинных, он сможет достичь полного слияния с этой темной сущностью, обрести божественную силу и перекроить мир по своему усмотрению. Фанатик. Безумец. Не очень могущественный, но крайне хитрый. Именно ему и удалось уйти от последней зачистки. Он и его самые верные последователи — тот же Фтанг, гора мышц без мозгов, и Идрис, искусный, но абсолютно беспринципный целитель… Они растворились в диких землях. И долгое время о них ничего не было слышно.

Холодок пробежал по коже. Их описание сходилось в точности с теми людьми, с которыми нам пришлось столкнуться. Так неужели… неужели это были они? Основатели целого культа. Я скрипнул зубами, понимая какую оплошность допустил. Не хотелось марать руки? А надо было.

Еще перед отбытием в Старый Город Иван спрашивал меня, приходилось ли мне убивать ранее? Я сказал, что нет, не приходилось. Наверное, стоило переступить эту черту.

Ладно, это всего лишь ошибка в расчетах. Есть вероятность, что они не выжили. Очень большая вероятность.

(но не стопроцентная, не так ли?)

Так.

Как снова пойдем в Старый Город, нужно будет проверить то место у разбитого кристалла. Если их тела или остатки не обнаружатся, надо будет поговорить с монархом и попробовать через его связи навести справки. Я не верю в то, что такая троица могла передвигаться по королевствам незамеченными.

Скворцов посмотрел на меня в упор.

— Группа, с которой ты столкнулся в том городке… Судя по тому описанию, что ты предоставил — это были они. Остатки культа, который основал К’тул. Те самые ренегаты.

— Скорее всего да, — кивнул я головой. — И даже внешне этот мужчина выглядел, не просто, как глубокий старец, а как живая мумия.

— Истинно так, — согласился Скворцов. — К’тулу, наверное, едва ли не столько лет, сколько существует сама магия. Не могу утверждать, потому что он намного старше меня. Намного, юный барон. И что им понадобилось от племянницы государя — я могу лишь догадываться. Возможно, ее Дар был ключом к чему-то. Возможно, ее кровь, как носительницы древнего рода и потенциальной магической силы, была нужна для очередного ритуала… Но факт в том, что они снова проявили себя. И то, что ты их остановил… это большая удача. Или нечто большее.

Он снова посмотрел на реку, на угасающий закат.

— Теперь ты знаешь, барон. Ренегаты — это не просто отступники. Это язва на теле магии, гнойник, который много лет считался вырезанным, но, как оказалось, пустил метастазы. И встреча с ними — дурное предзнаменование. Очень дурное.

Тишина, повисшая между нами, была тяжелее свинца. История, рассказанная Скворцовым, рисовала картину куда более сложную и опасную, чем я мог себе представить. Моя борьба за прогресс, за возрождение науки, теперь переплеталась с древней войной магов, с фанатиками и темными богами. И маленький серый камень в недрах мантии Скворцова — Сердце очищенной Дикой Руны — внезапно обрел совершенно иной, пугающий смысл. Я не просто нашел артефакт. Я, возможно, вмешался в игру, правил которой еще не знал.

Я посмотрел на Скворцова, который все еще молча созерцал водную гладь, погруженный в свои невеселые думы.

— Мэтр, — голос мой прозвучал тверже, чем я ожидал. Внутри разгоралась холодная решимость инженера, столкнувшегося с нештатной ситуацией, требующей немедленного решения. — Нужно продолжать мое обучение. Срочно.

Скворцов медленно повернул голову, его синие глаза изучали меня. В них не было удивления, скорее — понимание и ожидание.

— Я должен научиться контролировать то, что обрел, — продолжал я, чувствуя, как слова обретают вес. — То пламя, ту силу, что вырвалась в битве с Цепешем. Это не должно повториться спонтанно. Я должен уметь ее направлять. Тем более, если учесть, что я… — я запнулся, вспомнив разговор с голосом внутри, — в общем, если я действительно являюсь носителем одной из первичных рун, если я прошел ту самую инициализацию… то это не просто удача или случайность. В первую очередь это бремя. Обязанность, которую я должен нести. И я не смогу этого сделать, если буду неумелым дикарем, размахивающим магической дубиной.

На губах Скворцова появилась слабая, едва заметная улыбка. Кажется, мой серьезный тон и осознание ответственности его удовлетворили.

— Ты быстро учишься, барон, — сказал он мягко. — Не только механике, но и пониманию сути вещей. Но не нужно торопить события. Да, тот факт, что ты и твоя внутренняя руна стали единым целым, что вы прошли инициализацию — это невероятно. Это само по себе решило твою изначальную проблему с деградацией мозга, он усмехнулся. — Но это еще не значит, что теперь любое заклинание будет даваться тебе по щелчку пальца.

Он снова посерьезнел, взгляд его стал пронзительным.

— Напротив, Александр. Сейчас ты в еще большей опасности, чем раньше. Твоя связь с руной, с первородной магической энергией, стала прямой, почти неконтролируемой. Твой потенциал огромен, неизмерим по нашим меркам. Но именно поэтому есть огромная вероятность… «перегрева», — мэтр подобрал понятное мне слово. — Спонтанного всплеска силы такой мощи, какой еще никто и никогда не видел. Если ты не научишься управлять этим потоком, направлять его, дозировать… ты можешь стать очередной жертвой собственной магии. Испепелить себя и все вокруг в радиусе многих километров. Твоя воля сильна, я это узрел с первых дней, когда увидел тебя на площади. Но даже самая крепкая сталь плавится при достаточной температуре.

Я слушал его, и холодная волна осознания прокатилась по спине, гася недавний пыл решимости. Он был прав. Я играл с силой, которую не понимал до конца. Силой, которая могла как спасти, так и уничтожить.

Тяжелый вздох вырвался из моей груди, а следом — нервный смешок.

— Отлично, — сказал я, качая головой. — Просто превосходно. Из огня да в полымя.

— Что ты имеешь в виду, молодой барон? — в глазах Скворцова мелькнуло любопытство.

— Да то и имею, мэтр, — я снова иронично хохотнул. — Пытался решить одну проблему, из-за которой мой мозг медленно, но верно погибал, а в итоге нажил себе еще куда более крупных проблем. Теперь мне грозит не тихая деградация, а феерический самоподрыв с фейерверками. Замечательный обмен!

Скворцов посмотрел на меня, и в его глазах я увидел не только понимание, но и тень сочувствия. А затем он тихо хохотнул — сухой, старческий смешок.

— Твоя жизнь никогда не будет прежней, барон. Смирись с этим. С того момента, как ты очнулся в этом мире, а тем более — после того, как прикоснулся к своей внутренней силе– пути назад нет.

— И не говорите, мэтр, — вздохнул я, проводя рукой по волосам. Чувство юмора, пусть и черного, немного разрядило обстановку. Я вспомнил первые дни, когда беседовал в казематах с начальником городской стражи и как мы с ним беседовали, обмениваясь колкостями. Интересно, как он там? Надо будет зайти на огонек.

— Ладно. Философию оставим на потом. В любом случае, мэтр, мне стоит продолжать обучение магии. Необходимо. И чем скорее, тем лучше. Самое первое домашнее задание я уже выполнил, и, без лишней скромности, — сказал я, выпятив грудь, — могу заметить, что заслужил «отлично».

— Согласен, — кивнул Скворцов. — Спешка здесь ни к чему, но и откладывать нельзя. Начнем завтра же. У тебя есть основа — твоя внутренняя связь. Будем строить на ней. Учиться чувствовать поток, направлять его… словами, жестами, рунами. Да, тебе все равно придется освоить и классические методы, чтобы понимать структуру заклинаний, их логику.