Первый инженер императора IV

— Это отличная работа, барон! — прогремел он, его голос эхом прокатился по двору, заставив нескольких крестьянок, развешивавших белье, испуганно вздрогнуть. — Нет, это не просто работа! Это… это шедевр! Завтра же я пришлю в Новгород пятьдесят своих лучших воинов! Пусть не рассиживаются в казармах, а делом займутся! Алексей Петрович, — он повернулся к Долгорукову, который сдержанно улыбался, наблюдая за этим всплеском эмоций, — жду от тебя того же! Пора бы и нашим парням как следует поработать! Если для такого, — он снова потряс в воздухе композитным арбалетом, который казался в его огромной руке почти невесомым, — нужно сырье, то мы будем его стабильно добывать! С корнем вырвем из этой проклятой земли все, что нам нужно!

О том, что их парни и без того отлично поработали, когда мы вырвали принтер из темного бункера — я пять копеек вставлять не стал. Не к месту.

— Согласен, Олег Святославович, — кивнул Долгоруков, его голос был спокоен, но в глазах читалось полное одобрение. — Гарнизон аванпоста будет усилен. И регулярные экспедиции за ресурсами — это именно то, с чего мы должны начать.

— Именно для этого и создавался аванпост, — мягко улыбнулся я, стараясь выглядеть как можно более скромно, хотя внутри все ликовало. План работал. Идея совместного освоения Севера, еще недавно казавшаяся почти безумной, теперь набирала обороты. — Думаю, Иван сможет провести новую группу к следующему месту. Они смогут оценить обстановку более детально и начать сбор доступных материалов. А я же тем временем, со своими людьми буду продолжать производство. Но я хотел бы, чтобы новая экспедиция, в которой я не буду принимать участие, была вооружена по первому слову.

— Тут уже как ты посчитаешь нужным, барон, — сказал Долгоруков. — Если считаешь, что так надо — так и поступим.

— С вашего позволения, — все же переложил я ответственность, чуть кивнув головой.

На том и порешили. Цари, удовлетворенные результатами испытаний и принятыми решениями, не стали задерживаться в Хмарском. Оставив мне четкие указания и заверения в полной поддержке, они со своей свитой отправились обратно в Новгород, где им предстояло отобрать людей для усиления гарнизона аванпоста и подготовить первый совместный указ о наборе добровольцев для работы на Севере.

А для нас в Хмарском снова начались трудовые будни. Но теперь это был труд иного рода. Не просто выживание и латание дыр, а планомерное, целенаправленное движение к большой цели.

Дни слились в одну бесконечную череду работы. Кузница гудела с раннего утра до поздней ночи. Я, Михалыч, Иван и его хламники, которые оказались на удивление способными учениками в кузнечном деле, почти не выходили оттуда.

«Феникс» тоже работал без устали. Мы таскали к нему все, что могли найти — ржавый металлолом, собранный в окрестностях, песок с реки, уголь, который теперь выжигали в промышленных, пусть и кустарных, масштабах.

И он, этот черный, молчаливый (к счастью, ИскИн большую часть времени действительно помалкивал, лишь изредка вставляя свои ехидные комментарии по поводу «неэффективности аналоговых методов работы») куб, исправно выдавал нам то, что мы просили.

Через три дня у нас была готова первая партия из сотни новеньких, блестящих арбалетов «ККМ-2». Еще через два дня — около двух тысяч идеально откалиброванных стальных болтов. Вооружение для первого отряда было готово.

Я лично осматривал каждый арбалет, каждую деталь, проверяя качество сборки, натяжение тетивы, работу спускового механизма. Пусть их и создавала бездушная машина, но я чувствовал свою ответственность за каждую единицу этого нового, смертоносного оружия.

Вечерами, когда тело гудело от усталости, а в глазах рябило от жара горна, я уходил к реке. На наше с магом место. Там, стоя по колено в ледяной воде, я практиковался. Снова и снова. Поднимал водяные шары, пытался придать им форму, удержать, заставить двигаться.

Получалось все лучше. Контроль рос. Я уже мог не просто поднять воду, но и заставить ее вращаться, сжиматься, вытягиваться в тонкую, острую иглу. Усталость после этих упражнений все еще была сильной, но уже не такой всепоглощающей. Я учился дозировать свою волю, чувствовать поток энергии, не выгорая дотла.

Иногда ко мне присоединялся Скворцов. Он приезжал из Новгорода раз в несколько дней, привозя с собой новые свитки, книги и свои собственные наблюдения по Руническому Ядру. Он молча наблюдал за моими упражнениями, иногда давая короткие, но ценные советы.

— Не силой, барон, а пониманием, — говорил он, глядя, как я в очередной раз пытаюсь создать слишком большой водяной шар, который тут же разваливался. — Не пытайся заставить реку течь вспять. Почувствуй ее течение и направь его.

А потом мы сидели на берегу, и он рассказывал мне об основах магии, о свойствах рун, о том, как они взаимодействуют друг с другом и с окружающим миром. Это было невероятно интересно. Мой мозг инженера жадно впитывал эту новую, непривычную информацию, пытаясь найти в ней логику, систему, закономерности. И находил.

Магия, как я и предполагал, подчинялась своим законам. Строгим, точным, почти математическим. Она не была хаотичным чудом. Она была… наукой. Просто другой, основанной на иных принципах, на иных энергиях. И чем больше я узнавал, тем больше понимал, какой невероятный потенциал скрыт в синтезе моих знаний и этого древнего искусства.

Прошла неделя. В Хмарское прибыл сводный отряд — сотня воинов, по пятьдесят от каждого царя-императора. Крепкие мужики. Не знаю по какому принципу их отбирали, но мне было все равно. Главное, чтобы слушались хламников и делали то, что нужно.

Отрадно было видеть, что сотники Игнат и Борис тоже были тут. И те парни, которые ходили со мной в первую экспедицию. Это было хорошо. Я бы даже сказал — отлично.

Новички же с нескрываемым любопытством и уважением разглядывали мое поместье и развернувшееся в нем производство.

Мы вооружили их новыми арбалетами, выдали по два десятка стальных болтов каждому. Провели инструктаж, устроили учебные стрельбы. Восторгу воинов не было предела. Они, привыкшие к своим старым, ненадежным самострелам, не могли поверить в мощь и точность нового оружия.

Провожая взглядом удаляющийся караван, я чувствовал странную смесь гордости и беспокойства. Длинная вереница повозок и воинов, змеей вьющаяся по тракту, уходящему на Север, была воплощением наших общих планов.

Они шли туда, в Дикие Земли, не как испуганные выживальщики, а как хозяева, готовые отвоевывать свое по праву сильного. Сильного — благодаря новому оружию, благодаря организации, благодаря цели.

Иван Кречет, восседавший на своем коне рядом с сотниками Игнатом и Борисом, выглядел как прирожденный полководец. Его суровое, обветренное лицо было спокойно, а в глазах читалась стальная решимость.

Он вел за собой сотню лучших воинов двух царств, и я был уверен — он их не подведет.

Я остался в Хмарском. И, честно говоря, был этому рад. Последние недели прошли в бешеном ритме — переговоры, битвы, авральное строительство, ночные бдения над чертежами… Мне нужна была эта передышка. Не для отдыха, нет. А для того, чтобы спокойно, без спешки, сосредоточиться на следующей, не менее важной задаче.

Оружие — это хорошо. Это наш меч, наш аргумент в споре с этим жестоким миром. Но нужен и щит. Надежный, прочный щит, способный защитить жизни тех, кто пошел за мной, кто поверил в меня. Нужна была броня. Новая броня для новой эры.