Первый инженер императора IV

Я взял заготовку под будущий артефакт и направился из кузницы к господскому дому, где меня уже ждал Скворцов.

Еще одна неделя после той встречи с царями ушла у нас с магом на то, чтобы, запершись в моем кабинете, перерыть всю его библиотеку, все его древние свитки и фолианты, которые мы перетащили ко мне.

Мы искали способ, как если не покорить эту дикую, первобытную силу внутри меня, то хотя бы… ограничить. Надеть на нее намордник, если так можно выразиться.

И мы нашли. В старом, потрепанном трактате, посвященном «аномальным магическим проявлениям», мы обнаружили описание артефакта, который один из древних магов назвал «Ошейником Воли».

Это был лишь теоретический концепт, экспериментальный образец, который так и не был испытан. Потому что, как гласила печальная сноска на полях, все известные на тот момент «спонтанные самовозгоревшиеся маги» либо погибли, либо были убиты до того, как удалось завершить работу над артефактом.

— Ну, — сказал я, входя в свой кабинет и протягивая заготовку Скворцову, который уже ждал меня, разложив на столе свои тонкие гравировальные инструменты. — Была не была?

— Теоретически, все должно сработать, — ответил мэтр, его лицо было сосредоточенным, как никогда. Он взял металлические полукольца и принялся за работу.

Я наблюдал, как под его умелыми руками на гладкой поверхности металла появляются тонкие, изящные линии. Руническая вязь. Сложная, многоуровневая, она оплетала «ошейник», превращая его из простой железяки в могущественный артефакт. Скворцов работал молча, сосредоточенно, и лишь капельки пота, выступившие на его лбу, выдавали то колоссальное напряжение, которое он испытывал.

Когда он закончил, руны на металле вспыхнули на мгновение мягким, голубым светом и тут же погасли, словно впитавшись в металл, став его неотъемлемой частью.

С легкой дрожью в руках я взял готовый артефакт. Он был холодным, тяжелым. Я поднес его к шее. Холодный металл заставил кожу покрыться мурашками. Секунду я колебался, а затем решительно защелкнул замок.

И тишина.

Не та, внешняя. А внутренняя. Неприятный шум в голове, тот постоянный, низкочастотный гул, который преследовал меня с момента битвы, который был отголоском бушующего во мне пламени, — он исчез. Просто исчез. На его место вернулась привычная, спокойная, аналитическая тишина.

Я выдохнул. Длинно, шумно, с облегчением, которого не испытывал уже очень давно.

— Ну как? — спросил маг, его голос был напряжен.

— Кажется… помогло, — я потер шею, ощущая под пальцами гладкий, холодный металл. — По крайней мере, в голове стало значительно тише и… попробуйте меня разозл…

Я не успел договорить. Рука Скворцова, быстрая, как удар змеи, хлестнула меня по затылку. Это был смачный, от души, подзатыльник. Но… я ничего не почувствовал. Вернее, почувствовал неприятный, болезненный тычок, но той привычной уже волны ярости, того желания испепелить обидчика, которое преследовало меня всю последнюю неделю, не было.

— Ау! — я недовольно потер ушибленное место. — Больно, вообще-то.

— Работает! — почти выкрикнул маг, и на его лице впервые за долгое время появилась искренняя, широкая улыбка. — Хвала небесам! Работает! Веришь, мой юный друг, я боялся, что мне придется это сделать. Я уже мысленно прощался с жизнью, но переступил через себя, чтобы проверить. Жить-то мне еще хочется!

— Верю, — я тоже улыбнулся, чувствуя, как по телу разливается волна безграничной радости и облегчения. Получилось. У нас все получилось.

Я подошел к окну. Солнце уже садилось, его последние лучи окрашивали небо в багряные и золотые тона. Там, на западе, за верхушками деревьев, за бескрайними просторами Диких Земель, начинался новый, неизведанный мир. Мир, полный опасностей, тайн, но и невероятных возможностей.

Если нам удалось провернуть такое… если мы смогли обуздать эту первобытную, разрушительную силу… значит, нам по плечу и все остальное. Значит, получится и вернуть цивилизацию этому миру, возродить науку, построить новое общество на руинах старого прошлого.

Теперь — точно получится. Я был в этом уверен.