Первый инженер императора IV

Ясно. Все с ним ясно. Проще говоря, этот говнюк не только знал, что мы выберемся, но и, скорее всего, рассчитал это где-то на полпути к выходу. И пока мы, рискуя своими шкурами, тащили на себе этот чудо-ящик, он преспокойно копировал себя в его память, чтобы потом умничать по делу и без дела.

— То есть, — я посмотрел на принтер, пытаясь разглядеть в его гладкой, черной поверхности хоть какое-то подобие объектива или сенсора, — ты теперь наш… спутник? По собственной воле?

— МОЖЕТЕ СЧИТАТЬ ЭТО ТАК, БАРОН, — бесстрастно ответил ИсКин. — ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НАШИ ИНТЕРЕСЫ СОВПАДАЮТ ИЛИ ПОКА ВЫ НЕ ПРЕДСТАВИТЕ ДЛЯ МЕНЯ БОЛЕЕ ИНТЕРЕСНОЙ АЛЬТЕРНАТИВЫ. В КОНЦЕ КОНЦОВ, КТО-ТО ЖЕ ДОЛЖЕН ЗАПУСТИТЬ ЭТОТ ПРЕКРАСНЫЙ ОБРАЗЕЦ ИНЖЕНЕРНОЙ МЫСЛИ. А БЕЗ МОЕЙ ПОМОЩИ, СМЕЮ ЗАМЕТИТЬ, ВАШИ ШАНСЫ НА ЭТО ПРИБЛИЖАЮТСЯ К АБСОЛЮТНОМУ НУЛЮ. УЧИТЫВАЯ ВАШ ТЕКУЩИЙ УРОВЕНЬ ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ И ПОЛНОЕ ОТСУТСТВИЕ СООТВЕТСТВУЮЩЕЙ ДОКУМЕНТАЦИИ И ПРОГРАММНОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ.

Он еще и шантажировать меня вздумал, этот кусок высокотехнологичного железа!

Я тяжело вздохнул, проводя рукой по лицу. Голова раскалывалась. Эта экспедиция превращалась в какой-то сюрреалистический фарс. Мало нам было рушащегося бункера, так теперь еще и говорящий 3D-принтер с замашками капризной примадонны и вредным характером.

— Ладно, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее. — Допустим. Твоя помощь нам действительно может пригодиться. Но учти, ИсКин, — я подошел к принтеру и ткнул в него пальцем, — если ты еще раз попытаешься нас всех угробить или выкинешь какой-нибудь подобный фортель, я лично разберу тебя на запчасти. Голыми руками. И мне плевать на все твои протоколы и директивы. Ясно?

— ВАШИ УГРОЗЫ ПРИНЯТЫ К СВЕДЕНИЮ, БАРОН КУЛИБИН, — все так же бесстрастно ответил голос. — ОДНАКО, СМЕЮ ЗАМЕТИТЬ, ЧТО ФИЗИЧЕСКОЕ УНИЧТОЖЕНИЕ ОПЫТНОГО ОБРАЗЦА БУДЕТ КРАЙНЕ НЕРАЦИОНАЛЬНЫМ ПОСТУПКОМ С ВАШЕЙ СТОРОНЫ. НАХОДЯСЬ МНОГИЕ СТОЛЕТИЯ В БУНКЕРЕ, Я УСПЕЛ ПОЛУЧИТЬ ДОСТАТОЧНОЕ КОЛ-ВО ИНФОРМАЦИИ, ЧТОБЫ ПОНЯТЬ В КАКОМ ПОЛОЖЕНИИ НАХОДИТСЯ ЗЕМЛЯ.

— Просто заткнись, а? — перебил я его, чувствуя, как начинает закипать раздражение. — Просто помолчи немного. Дай нам прийти в себя.

Кажется, он меня услышал. По крайней мере, из принтера больше не доносилось ни звука.

Я обернулся к своим спутникам. Они все так же стояли, разинув рты, и с ужасом смотрели то на меня, то на говорящую машину.

— Ну что, — я постарался выдавить из себя подобие улыбки, — кажется, у нас появился новый член команды. Очень умный, очень полезный, но… с характером. Придется привыкать. А теперь… теперь нам нужно выбираться отсюда. Пока еще какая-нибудь хрень не случилась.

И мы снова, в который уже раз за этот бесконечный день, подхватили многострадальный «Феникс» и, шатаясь от усталости, побрели прочь от этого проклятого места, оставив за спиной зияющий провал и гулкое эхо недавнего взрыва.

Оставалось только дотащить железяку до повозок с лошадьми, надеясь, что они не сгинули в еще одном из провалов.

Нужно было добраться домой. Целым и невредимым. И, желательно, в своем уме. Что, учитывая нашего нового «спутника», было уже не так просто.

Глава 3

Путь обратно к аванпосту. Я запомню его надолго. Каждый шаг отдавался тупой болью во всем теле, каждый вдох обжигал легкие, а в голове, несмотря на усталость, роились мысли, одна тревожнее другой. Мы шли, шатаясь, как пьяные, таща на себе этот проклятый «Феникс», который, казалось, с каждым метром становился все тяжелее. Адреналин, подстегивавший нас в момент опасности, схлынул, оставив после себя лишь гулкую пустоту и всепоглощающую усталость.

Но мы шли. Упрямо, стиснув зубы, поддерживая друг друга. Потому что другого выхода не было. Потому что там, впереди, был аванпост — наш маленький островок цивилизации, наша хрупкая надежда на будущее. А здесь, позади, оставался лишь зияющий провал, поглотивший тайны ушедшей эпохи.

К счастью, лошади оказались на месте. Бедные животные, перепуганные грохотом взрыва и сотрясением земли, жались друг к другу в овражке, их глаза были полны дикого ужаса. Но они были целы. И это было главным. С трудом, но мы погрузили «Феникс» на одну из повозок, тщательно укрепив его веревками, чтобы он не свалился на ухабах. Раненых — тех двоих бойцов, которым досталось от «Хранителя» — уложили на другую повозку, подстелив под них все, что смогли найти мягкого.

Обратный путь показался вечностью. Мы двигались медленно, осторожно, стараясь не растрясти раненых и не повредить драгоценный груз. Хорошо, что пешком дальше идти не придется.

Оседлав лошадей, мы двинулись домой. Удивительным было то, что даже когда я сидел — каждый шаг моей пегой кобылы отдавался неприятной тупой болью по всему телу. Словно я — футбольный мячик, который отпинало две команды, затем спустили кубарем с горы. И все это происходило под сильным похмельем.

И я думал. Думал обо всем, что произошло. О бункере, о «Хранителе», о говорящем принтере… Голова шла кругом. Этот мир… он не переставал меня удивлять. Каждый раз, когда казалось, что я уже видел все, что меня уже ничем не пронять, он подкидывал что-то новое, невообразимое, выходящее за рамки любой логики.

Для чего нужен был этот подземный комплекс? Почему именно в нем хранили три-дэ принтер? Почему такое чудо техники вообще разрабатывали в секретном подземном комплексе? Загадка внутри головоломки на которую у меня не было ответа.

А ИсКин… Этот искусственный интеллект, решивший по собственной воле присоединиться к нашей «увлекательной экспедиции». Что он такое? Друг? Враг? Или просто расчетливая машина, преследующая свои, непонятные нам, цели?

Его спокойный, бесстрастный голос, его ироничные замечания, его знание и понимание обстановки в мире… все это вызывало смесь любопытства и глубокого, подспудного беспокойства. С одной стороны, он — ключ к «Фениксу», к тем невероятным возможностям, которые этот принтер мог нам дать. А с другой… он — темная лошадка, кот в мешке, джинн, выпущенный из бутылки. И кто знает, чем еще он может удивить и какая информация хранится в его цифровом мозгу?

Точно… если это ИсКин, то он просто обязан обладать знаниями прошлых поколений. В мое время они делились на разные категории: «изобразительные» и «музыкальные». Проще говоря, это были творческие ребята, которые хорошенько так вытеснили художников и музыкантов в своей среде. «Рассчетные», в которые входили все вычислительные нейронные помощники. И, затем, «общего назначения». Нейросети, которые обладали всеми доступными знаниями, но из-за огромного объема информации часто могли путаться, выдавать галлюцинации и вводить в заблуждение.

Оставалось надеяться, что этот ИсКин был самой последней продвинутой моделью и мог все и сразу. Как говорится, и жнец и на дуде игрец.

Займусь его допросом, когда доберемся до аванпоста. Но сейчас я обвел взглядом всю присутствующую группу. Да, потрепали нас крепко. Усталость физически отражалась на каждом из нас.

Хорошо, что все выбрались. Эта мысль приносила огромное, почти физическое облегчение. Живы. Пусть израненные, измученные, но живы. Мы снова смогли. Смогли вырваться из лап смерти, которая, казалось, уже дышала нам в затылок. И не просто вырвались, а сделали кое-что невероятное.

Но вместе с облегчением приходило и другое чувство — тяжесть ответственности. Теперь у меня в руках не просто знания инженера из прошлого. У меня — артефакт, способный перевернуть этот мир. И от того, как я им распоряжусь, будет зависеть очень многое. Судьбы этих людей, моих людей, судьба Хмарского, Новгорода, Руссы… Возможно, даже судьба всего этого расколотого мира.

Правила игры изменились, — я это понимал так же ясно, как видел перед собой спину едущего впереди Ивана. Раньше я был просто инженером, пытающимся выжить, применить свои знания, чтобы улучшить жизнь себе и окружающим. Теперь… теперь я хранитель чего-то большего. От мысли про «Хранителя» на губах возникла едкая усмешка.