Первый свиток. Император

Хотя даже здесь, среди полудиких горцев, как только закончились бои, появились первые небольшие караваны римских купцов. Вообще, по поступающим со всех земель новостям, Галлия постепенно возвращалась к мирной жизни. В том числе начала вновь оживать торговля, особенно с Римом. Еще до войны Цицерон в одной из своих речей напоминал на обширные торговые связи римских купцов в Галлии. Как обычно бывает с плохо знающими суть проблемы людьми, оратор тогда немного преувеличил. Но совсем немного. Красс, часть богатств которого была вложена в торговые товарищества, знал об этом намного больше. И, надо заметить, во время войны воспользовался возможностью потеснить соперников. Так что теперь почти во всех провинциях оптовая торговля попала в руки всего двух купеческих товариществ. По странному совпадению, в обоих имелись денежные вклады Марка Лициния. Причем если в «Морском обществе Меркурия» у него были только должники, то в «Обществе Негоциантов» кроме вклада, имелся и личный представитель. Поэтому кроме военной добычи, теперь Марк мог рассчитывать и на постоянную и немалую прибыль от оптовой торговли товарами галльского производства. Поэтому сообщения дозоров о встречающиеся время от времени торговые караваны радовали Красса. Деньги никогда не бывают лишними, особенно если собираешься взять и у держать власть в таком городе, как Рим.

«Как там выразился Югурта? — провожая взглядом очередной встреченный караван, лениво подумал Красс. — Рим весь можно было бы купить, если бы нашелся покупатель? Так, кажется, он сказал, когда удалось подкупить часть Сената и стать царем… Ошибся он, причем фатально. В результате умер в римской тюрьме… Не все вопросы решает серебро, хотя и облегчает решение многих вопросов. Также не все вопросы решает и железо. Мечом можно взять власть, но сидеть на клинках неудобно, — он усмехнулся. — Пожалуй это стоит запомнить для речи в Сенате или на Форуме. Эффектно получится…»

Остальная дорога до Нарбо-Марциуса запомнилась Марку Крассу только неожиданно навалившейся скукой. Похоже, за пять полных опасностей и приключений лет войны Марк привык к постоянной работе и наступившее вдруг спокойствие ему совсем не нравилось. Тем более, что Красс помнил своей «памятью будущего», что у ныне покойного Цезаря открытое противостояние с Помпеем и Сенатом началось именно после окончания Галльской войны. Поэтому Красс скучал, рассматривая дорожные виды или диктуя секретарю очередную главу «Записок». Скучал и ждал новостей из Рима. А их все не было…

Прибытие победоносных легионов в Нарбо-Марциус напоминало триумф. Сбежавшиеся горожане встречали едущего во главе колонны Красса и его контуберналов приветственными криками. Они обменивались с идущими следом легионерами шутками и с удивлением пялились на бредущих под охраной пленных кельтов и тяжело груженные повозки обоза. Как еще раз отметил для себя Марк Красс, галлы из Провинции галлов-кельтов соплеменниками не считали. Он, конечно, помнил, что все галлы впоследствии романизировались полностью. Но всегда стремился получить еще одно подтверждение, что его «воспоминания» не навеянные демонами галлюцинации. Да простят его боги, но доверчивые богачи бывают только в сказках. Просто потому, что в жизни они быстро превращаются в бедняков, если только не вмешается кто-нибудь из богов и не совершит чудо. Которого за всю прожитую жизнь Красс ни разу не видел, если не считать свалившейся на него «памяти будущего» и неожиданных прозрений его младшего напарника по триумвирату Луция Лонгина.

Размышления Красса прервались, когда возглавляемая им колонна войск вошла на форум. Где их встречали магистраты города и весь местный совет. Дуумвиры, Тарутений Патерн и Гораций Фигул, по очереди произнесли короткие поздравительные речи. Пришлось ответить и Крассу. После чего Марк Красс отправился отдохнуть в дом, отведенный для проконсула провинции, легионеры отправились в лагерь на отдых. А на форуме и улицах города началась подготовка к празднику — ставили столы и скамейки, во всех тавернах на деньги, выделенные магистратом и Крассом, жарили, варили и парили закуски. Торговцы вином, получившие неплохую прибыль, весело переговариваясь с работниками, опустошали винные склады.

Вечером почти весь город, за исключением разве что детей и совсем дряхлых стариков был пьян. Пили, с разрешения императора, даже легионеры в лагерях, за исключением караулов. Пожалуй, если бы сейчас город и войска атаковало тысяч пять… семь галлов, то столица Провинции пала. Но атаковать оказалось некому ни в этот день, ни в следующие сутки, когда весь город и войска отдыхали после праздника. Все, кроме Красса.

Марк, проснувшись по военной привычке, одним из первых, после завтрака сидел в таблинуме и вместе с секретарем и разбирал накопившиеся документы. Остававшийся за него «на хозяйстве» Марк Красс-младший некоторые вопросы решить просто не мог, а в начале года вообще вынужден был отправиться в Цизальпинскую Галлию. Где появились несколько довольно крупных банд, с которыми местные власти никак не могли справиться. Поскольку они угрожали в том числе и конезаводам Крассов, пришлось ехать туда старшему сыну лично. Так что первый час работы пришлось посвятить делам провинциального управления. Хотелось, конечно, почитать новости из Рима, но последние письма и сообщения были двадцатидневной давности и спешить с ними знакомиться Марк смысла не видел. Скорее всего, ничего неожиданного в них нет. Новости за последние шесть дней, именно столько идет из Рима государственная почта, интересовали Красса куда больше. Но их не было, как не прибыли из Города номера привычной уже газеты «Акта диурна…». Такое отсутствие новостей само по себе показывало, что в Риме скорее всего произошел переворот и власть захватили противники триумвиров. Вероятнее всего против двух из них, Красса и Лонгина. Потому что по всем донесениям соглядатаев Помпей ссорится с Сенатом не хотел и скорее попробует договориться с сенаторами, чем станет защищать остальных триумвиров. Поэтому остается только ждать донесений и наводить порядок в делах.

Ждать пришлось совсем недолго. Первым прибыл гонец от Гая Кассия Лонгина, успевшего укрыться от захвата сторонниками оптиматов в Мизенуме. Вслед за ним появился гонец из Рима. Который выехал раньше добравшегося морем гонца из Мизенума, но вынужденно прибыл позднее. Причем прибыл один из четырех, выехавших из Рима. Последним, сразу после того, как Марк ознакомился с посланиями Лонгина и остававшегося в Риме управляющим вольноотпущенника Каллиста, прибыл дуумвир Тарутений Патерн.

— Здравствуй, Марк Красс, — дуумвир выглядел сильно озабоченным.

— И тебе здравствовать, Тарутений Патерн, — спокойно ответил Красс. — Что за тревожное событие привело тебя ко мне?

— Я… — замялся дуумвир, — действительно встревожен, проконсул. Пойми, Марк Красс, я не человек меча… я мирный купец и очень не хотел бы повторения ужасов гражданской войны времен Мария и Суллы. Но…

— Но ее не избежать, не так ли, — улыбка Красса была скорее похожа на оскал. Но расстроенный новостями Тарутений этого даже не заметил.

— Полученные мной от моих… друзей, — продолжил он, — сведения говорят о том, что Сенат решил лишить власти триумвиров. Тебя собираются отозвать в Рим и… — он замялся, — скорее всего осудят на изгнание, а земли и имущество конфискуют. Земли собираются отдать ветеранам Помпея, — он с видимым испугом посмотрел на Красса. Марк смотрел спокойно и Патерн неожиданно для себя перестал волноваться — «Похоже, проконсул уже знает, что происходит и ничуть не удивлен моим новостям» — подумал он, глубоко вздохнул и продолжил. — Раз столкновение неизбежно, мы… наша провинция и город становимся заложниками сложившейся ситуации…

— Это неизбежно, — подтвердил Красс. — Понимаю, что вы предпочли бы остаться в стороне. Но я здесь и значит все уже предопределено Судьбой. Здесь стояли, стоят и будут стоять мои легионы. Но могу заверить вас, дуумвир, что никаких дополнительных налогов или поборов вводится не будет… — он помолчал пару ударов сердца и добавил. — Полагаю, что особо преданные мои сторонники могут получить торговые преференции на тех же условиях, что и «Общество Негоциантов», — посмотрев на ошеломленно-обрадованное свалившейся новостью лицо дуумвира. Теперь у того не осталось никаких сомнений, кого поддерживать в предстоящем конфликте. Узнав про свою выгоду, Тарутений Патерн постарался как можно быстрее закруглить разговор и удалиться. Считать возможную прибыль, скорее всего.

Красс уже хотел вызвать секретаря, когда тот заглянул в таблинум.

— Пришел Публий Габилий Капитон, — доложил он.

— Пусть идет сюда, немедленно. Подать в таблинум вина и фруктов, — приказал он.

Пока слуги расставляли на отдельном столике вино и закуски, Публий Капитон поздоровался с Крассом и уселся в кресло рядом с рабочим столом.

— Я уже хотел вызвать тебя, — дождавшись, когда слуги и секретарь покинут таблинум, недовольным тоном заметил Красс. — Отведай фалернского. Говорят, лучшее, из того что мне поставили.

— Не стоило переживать, император, — усмехнулся Капитон, беря в руки кубок. Сделал пару глотков. Изобразил восхищение и продолжил. — Я не спешил, чтобы ты сам мог ознакомиться с новостями. Собирал вместе все сведения и новости, полученные от эксплораторов (разведчиков)

— Неужели? — деланно удивился Красс. — Тогда докладывай…

Начальник личной Ministerium Secretum(Секретной Службы) императора, известный в мире как доверенное лицо Красса в торговых сообществах, молча достал из тубуса карту, изображавшую Галлию и Италию с окрестностями, покрытую метками в виде кружочков и треугольничков. Разложив ее на столе и придавив углы грузиками, он взял лежащий на столе стилус и показывая на значки начал доклад.