Пешки в чужой игре. Тайная история украинского национализма
Шрифт:
Разногласия относительно Украины были еще более давними и такими же непримиримыми. Еще до войны СИС поддерживала контакт со Степаном Бандерой, украинским националистом профашистского толка. После войны это сотрудничество получило дальнейшее развитие. Но беда заключалась в том, что, хотя Бандера был порядочной «шишкой» в эмиграции, его утверждения о наличии у него множества сторонников в Советском Союзе никогда серьезно не проверялись; были только негативные примеры, то есть показывающие, что таких сторонников нет. Первая группа агентов, которую англичане снабдили радиопередатчиком и другими тайными средствами связи, была направлена на Украину в 1949 году и — исчезла. В следующем году послали еще две группы, но о них также не было ни слуху, ни духу.
Нападки американцев на сотрудничество между Бандерой и СИС стали особенно резкими в 1950 году. Работая в США, я потратил много времени на передачу язвительных посланий из Вашингтона в Лондон и обратно относительно сравнительных достоинств различных малоизвестных эмигрантских групп. ЦРУ выдвинуло три серьезных возражения против Бандеры как союзника. Его крайний национализм с фашистским оттенком являлся препятствием, мешавшим Западу вести подрывную работу в Советском Союзе с использованием лиц других национальностей, например, русских. Утверждали также, что Бандера уходит корнями в старую эмиграцию и не имеет связей с новой, «более реалистичной» эмиграцией, с которой американцы усиленно заигрывали. Наконец, его прямо обвиняли в антиамериканских настроениях. Заявление англичан, что Бандера используется только в целях сбора разведывательной информации и что такое его использование не имеет какого-либо политического значения, было отвергнуто американцами. Последние возражали, что, каков бы ни был характер связи СИС с Бандерой, сам факт этой связи может поднять его престиж на Украине. Американцы высказали опасение, что любое усиление последователей Бандеры чревато опасностью раскола «движения сопротивления» на Украине, с которым вели работу они сами.
Слабость американской позиции заключалась в том, что она подкреплялась лишь голословными заявлениями и почти ничем другим. Результаты деятельности «более реалистичной» части эмиграции и «движения сопротивления» на Украине выглядели не менее плачевно, чем результаты сотрудничества между англичанами и Бандерой. Правда, ЦРУ заявляло, что зимой 1949/50 года оно приняло нескольких курьеров с Украины, однако низкопробное качество их «информации» скорее говорило о том, что это были бродяги, побывавшие в чужой стране. В 1951 году, после нескольких лет упорной работы, ЦРУ все еще надеялось послать на Украину своего «политического» представителя с тремя помощниками для установления контакта с «движением сопротивления». ЦРУ наскребло даже резервную группу из четырех человек, чтобы послать ее в случае, если первая группа бесследно исчезнет.
Чтобы преодолеть англо-американские разногласия по поводу Украины, ЦРУ настаивало на проведении широкой конференции с СИС. Эта конференция состоялась в Лондоне в апреле 1951 года. К моему удивлению, английская сторона заняла твердую позицию и наотрез отказалась выбросить Бандеру за борт. Все, чего удалось достичь и что было принято с нескрываемым раздражением американской стороной, — это решение вновь рассмотреть упомянутый вопрос в текущем году, в конце сезона, благоприятного для выброски парашютистов. Надеялись, что к тому времени в распоряжении сторон будет больше фактов. В течение месяца англичане выбросили три группы по шесть человек в каждой. Самолеты отправлялись с аэродрома на Кипре. Одна группа была сброшена на полпути между Львовом и Тернополем, другая — неподалеку от верховьев Прута, около Коломыи, и третья — в пределах Польши, около истоков Сана. Чтобы избежать дублирования и перекрытия районов, англичане и американцы обменивались точной информацией относительно времени и географических координат своих операций. Не знаю, что случилось с этими группами, но об этом, пожалуй, нетрудно догадаться».
Как указывается в справке СБУ № 113, «наприкінці 40-х — початку 50-х років підпілля ОУН зазнало значних людських втрат. Його поповнення майже не здійснювалося. Перед керівництвом проводу ОУН-б стала проблема збереження залишків підпілля, особливо керівних кадрів, створення легальних, не оформлених організаційно груп, виховання молодих «революціонерів» із числа старшокласників і студентської молоді, а також розповсюджування своїх ідей як на всю Україну, так і на Білорусію та Литву.
На нараді членів Центрального проводу ОУН, що відбувся літом 1948 р. в Ілозівському лісі Миколаївського району Дрогобицької області, перед керівниками нижчих ланок ОУН були поставлені такі завдання: «Во что бы то ни стало сохранить уцелевшие оуновские кадры, свести до минимума боевые действия, усилить конспирацию, националистическую закалку и переключить кадры ОУН, главным образом, на организационную и пропагандистскую работу. Усилить работу по созданию новых и укреплению существующих легальных звеньев ОУН среди молодёжи и, прежде всего, учащейся молодёжи». (Текст постановления ОУН в архивном документе дан на русском языке — М. Б.)
Сейчас как-то не принято говорить о том, что УПА не была ни армией, поскольку армия создается государством, ни партизанским образованием, поскольку до 85 процентов «бойцов» мобилизовались туда насильственно, под угрозой расправы с родными. Остаток был сформирован из идеологических кадров ОУН или СБ — «службы безопасности»…
В послевоенное время организационную структуру ОУН на Украине возглавлял провод ЗУЗ (западноукраинских земель) во главе с Шухевичем. После его гибели 5 марта 1950 года во главе провода встал Василий Кук. Ему подчинялось несколько «больших» краевых проводов, окружные проводы, затем надрайонные, районные и кустовые, которые состояли из «роев».
(Примечательно, что организационная структура подготовки к «оранжевой революции» была построена так же, как подпольная сеть ОУН. В этом откровенно сознались «полевые командиры» Майдана. Стецькив, Луценко и Филенко так описывали свою подготовку к «революции» в декабре 2004 года: «Мы поделили Украину на 76 кустов. А каждый куст — на рои. В каждом рое — по 10–15 человек. И те 320 человек, которые приехали, были кустовые и роевые командиры. В августе они получили приказ набрать армию волонтеров. И мы собирались набрать 35 тысяч таких волонтеров, которые в час Х должны были высадиться в Киеве и начать украинскую революцию»…)
После разгрома вооруженных бандеровских формирований одним из основных способов противоборства компетентных органов с зарубежными центрами ОУН и их кураторами — спецслужбами Англии и США — стали радио— и оперативные игры. Они должны были ввести собственную агентуру в среду противника, а также вывести на территорию Украины как можно больше эмиссаров националистов и зарубежных спецслужб. Наиболее значимыми были оперативные игры с английской, американской, итальянской разведками «Звено» (1951—60 гг.), «Тропа» (1951—60 гг), «Западня» (1951—53 гг.), «Капкан» (1953—54 гг., «Трасса» (1952—56 гг.), «Бумеранг» (конец 60–88 гг.).
Классикой оперативных игр считают радиоигру «Звено». В ночь на 15 мая 1951 года были сброшены на парашютах три группы разведчиков — «Модди», «Долли» и «Сокол». Псевдоним «Модди» носил выпускник английской разведшколы Мирон Васильевич Матвиейко, один из руководителей Центрального провода оуновцев, служивший во время войны в абвере-3 (контрразведка вермахта), а с 1947 года возглавлявший службу безопасности ЗЧ ОУН. Посланцев из-за границы ждали. На первых допросах (они проходили в Киеве и Москве) Матвиейко дал показания о зарубежных центрах ОУН и их сотрудничестве с иностранными разведками.
«Модди» откровенно писал о том, что руководители ОУН «високопарними гаслами про боротьбу за самостійну Україну насправді розчинили і розмісили багато розколів, гризні, міжусобиць, щоб тільки задовольнити власні вождівські амбіції та пристрасті і в такий спосіб мати змогу перекочовувати від американської розвідки до англійської, від англійської до італійської, а там ще й до боннської і наввипередки один перед другим стати торговцями-продавцями живого товару — голів своїх друзів.