Песнь Отмеченной

— Я прожила в этом городе всю жизнь.

Он на мгновение задумался.

— Я хотел поговорить с местным жителем о некоторых вещах, но люди внизу были немного слишком…

— Нетрезвые?

— Именно.

Она вдруг почувствовала благодарность за все те поздние ночи, которые они с Зевом провели в бесчисленных других маленьких тавернах, подобных этой; она могла справиться со спиртным лучше, чем большинство.

— Я совершенно трезвая.

— Так я и понял.

— И все же ты не подошел ко мне.

— Передумал.

— Что ж, вот твой второй шанс.

Он с сомнением посмотрел на нее, прежде чем выдохнуть небольшое облачко воздуха — не то смех, не то пренебрежительное фырканье: что-то между.

— Какой я везучий.

— Не могу обещать, что тебе повезет, — парировала она, — но мы можем, по крайней мере, начать с разговора, который ты хотел завести.

Он уставился на нее.

О боги, зачем я это сказала? Он думает, я сумасшедшая.

Ее щеки вспыхнули, и на мгновение она понадеялась, что они могут разгореться достаточно сильно, чтобы просто сжечь ее, но затем уголок его рта почти приподнялся.

Он отвернулся прежде, чем улыбка полностью появилась.

— Тогда зайди на минутку, и давай поговорим.

Она вошла в комнату, прежде чем он успел передумать. Ее рука коснулась его руки, когда она проходила мимо него, и она уловила запах специй и земли сквозь дым от камина, который осел на его одежде и волосах.

Дверь с тихим щелчком закрылась за ней. От этого звука по ее спине легкая дрожь беспокойства пробежала. Она глубоко вдохнула, плотнее натянула капюшон на голову и принялась искать выходы, отметив, что через большое окно справа от нее была видна.

Я смогу уйти, если понадобится, повторила она себе несколько раз, пока не проглотила комок, подступивший к горлу.

Она отвела взгляд от окна и обнаружила свою цель у комода на противоположной стороне комнаты. Его руки возились с бутылками и бокалами на серебрянном подносе. Он обернулся к ней, держа два таких бокала в руках.

— Итак, полагаю, один из моих людей заплатил тебе, чтобы ты подшутила надо мной.

Он небрежно прислонился спиной к комоду и сделал глоток из одного бокала. Потом еще один. Затем он осушил остаток одним глотком, на мгновение поморщившись от того, что она приняла за алкоголь, прежде чем посмотреть на нее с забавным выражением лица.

— Во всем читается почерк Кейдена, — пробормотал он, подняв голову к потолку и немного нахмурившись.

Один из его людей?

Кто он такой?

И о чем он хотел поговорить с местными жителями?

Она попыталась скопировать его небрежный внешний вид, пока обходила комнату, изучая ее. Он был очень аккуратен. Все его вещи были уложены в равномерно расположенные ряды застегнутых сумок у задней стены; ничего не было разбросано по полу, ничего не было разбросано на кровати — ничего, что выдало бы его настоящую личность.

Ее осмотр был внезапно прерван движением с его стороны: мужчина пересекал комнату по направлению к ней, неторопливо, но очень вдумчиво.

— Они постоянно говорят, что мне нужно расслабиться, — продолжил он. — Все они, на самом деле; не только Кейден.

Она с трудом сглотнула, заставляя себя сохранять самообладание, несмотря на его внезапную близость. Она небрежно сделала шаг назад, но далеко уйти не смогла; стена была ближе, чем она предполагала. Угол тумбочки справа уткнулся ей в бедро.

— Тогда, возможно, тебе действительно нужно расслабиться, — сказала она. — Если несколько человек говорят одно и то же, обычно стоит хотя бы подумать о том, чтобы прислушаться к совету.

— Справедливое замечание. Хотя посылать любовницу, чтобы, э-э… поговорить со мной, кажется немного чрезмерным в качестве первого шага к тому, чтобы раскрепостить меня, не думаешь?

Он предложил ей второй бокал, который держал в руках. Его глаза искрились весельем; от этого их цвет казался гораздо менее холодным. Кончики ее пальцев случайно коснулись его пальцев, когда она потянулась за бокалом, и он задержал стакан в своих руках немного дольше, чем было необходимо, словно хотел запомнить ощущение ее прикосновения.

Наконец ей удалось забрать бокал, но пить из него она не стала.

Она была не настолько глупой.

— У тебя есть имя? — спросил он.

— Ты обычно задаешь своим любовницам личные вопросы?

— Обычно я вообще не приглашаю их в свою комнату, поэтому я скажу… нет? Но это всего лишь имя. Не настолько личный вопрос, верно?

Она нахмурилась, но в конце концов уступила, слегка покачав головой.

— Я… Азалия.

— Как цветок?

— Нет, — она притворилась, что отпивает от своего напитка. — Как эльфийская королева-воительница, которая в одиночку уничтожила легион людей в Битве при Рассеивающем Солнце Хребте.

— Ах да, конечно.

Вот оно, снова — тот изгиб его губ, который не совсем превратился в полноценную улыбку. Выглядело бесспорно привлекательно, что, по крайней мере, облегчало ее игру.

— Я совсем забыл об этой легенде, — сказал он.

— Она одна из моих любимых.

— Довольно жестокая, не так ли?

— Она защищала свое царство от солдат, пытавшихся свергнуть его.

— Поджигая людей с помощью божественной магии, которая была редкой и неожиданной для эльфов, насколько я помню.

Кас пожала плечом.

— Если не хочешь, чтобы тебя подожгли, не вторгайся в дома людей.

— Дельный совет. Буду иметь в виду, — его брови на миг сошлись на переносице от беспокойства, а затем он снова стал выглядеть удивленным. — А ты обычно снимаешь этот капюшон, Азалия, — спросил он, — или оставляешь его в рамках своего уникального способа… обслуживания?