Песнь Пустыни

А потому я делал единственное, что ещё мог – убивал монстра за монстром. И с каждым ударом, с каждой новой раной, с каждой молнией или поднятым щитом становилось всё тяжелее и тяжелее.

Спустя ещё две минуты я едва двигался, в голове гудело, а перед глазами всё двоилось. Лишь упрямство не позволяло сдаться и упасть.

Вновь раздался голос из-под потолка:

– Заметка номер три от двадцать четвёртого октября две тысячи сто тридцать шестого года. Субъект демонстрирует признаки усталости. Следует отметить, что в настоящий момент лимит его сил приблизительно соответствует двум килодэвинам, что лишь локализует шаг в бездну в интервале с четвертого по шестой. В принципе, дополнительные исследования для уточнения и получения выборки можно будет произвести позже. Однако это не является приоритетным исследованием. Ожидаю потери сознания субъектом.

– Да пошёл ты! – рыкнул я. – Назло перебью всех этих уродцев.

Ответа мне не было, да он и не требовался. Я мог блефовать сколько угодно, но реальность есть реальность - и ей плевать на наши желания.

Я пнул очередного уродца, добавил ему молнией и… упал на колени.

Ноги перестали слушаться, голова кружилась как после литра водки, а перед глазами всё плыло и двоилось. Я с трудом посмотрел направо и угасающим взглядом смог различить, как исчезает протез, растворяясь, точно мираж в пустыне.

Зажмурился, ожидая добивающего удара, но его не последовало, зато раздался ненавистный уже голос из-под потолка:

– Заметка номер три от двадцать четвёртого октября две тысячи сто тридцать шестого года. Испытание завершено. Продолжительность составила двадцать пять минут шестнадцать секунд. Субъект лишён магических сил. Подпитка извне невозможна. Переходим к следующему этапу.

И сознание наконец-то померкло.

***

Пробуждение оказалось ещё неприятней, чем в прошлый раз: болело тело, болела голова, болела отсутствующая правая рука. Но с этим ещё можно было бы что-нибудь придумать. Куда хреновей стало, когда до меня дошло, где нахожусь.

Я лежал, накрепко прикрученный ремнями к хирургическому столу. Над головой ярко светила мощная лампа, а неподалёку тихий голос монотонно бубнил:

– Субъект приходит в себя. Время без сознания составило тридцать две минуты пятнадцать секунд. Приступаем ко второй фазе предварительных испытаний.

Голос умолк, и надо мной навис господин Фаелан. Он был облачён в хирургическую одежду вполне современного типа и маску, скрывающую лицо.

Я дёрнулся, попытался ударить магией… И ни-че-го.

Ни сил, ни чар не осталось. Этого он и добивался.

И вот теперь мне стало по-настоящему страшно.

– Что… что ты хочешь делать? – прохрипел я.

– О, не волнуйтесь, господин Аластар, это вас не убьёт. Точнее убьёт, конечно же, если только вы не получите возможность пополнить запасы магических сил, но мы всё продумали. Посмотрите налево, на руку.

Я с трудом повернул голову и увидел гибкий шланг капельницы, уходящий под плотную марлевую повязку.

– Это называется капельницей, она вставлена в катетер, - охотно объяснил господин Фаелан. – Думаю, во время своих путешествий вы вряд ли встречались с чем-то подобным.

Я счёл за лучшее промолчать, а мой пленитель продолжил, ободрённый и очень довольный собой:

– Сейчас подобные приспособления изготавливают лишь в Ойлеане и Эйри, и их стоимость достаточно высока, но чего ни сделаешь во имя науки! Так что не волнуйтесь, когда вы начнёте умирать, по этому гибкому шлангу прямиком в кровеносную систему поступит субстрат из плоти зверей Судий, который поддержит вас в работоспособном состоянии.

– Умирать?

Кажется, я не сумел скрыть ужас, прозвучавший в голосе, потому как господин Фаелан с едва заметной насмешкой в голосе проговорил:

– Что же делать. Наука требует жертв, но хватит терять время. Приступаем. Ассистент…

– Да? – рядом с отцом появился Пэйдин.

– Капу.

Мне в рот затолклали штуковину, больше всего напоминавшую игрушку из БДСМ-магазина, закрепили её.

– Теперь субъект не повредит зубы и не откусит язык, - буднично пояснил сыну учёный. – Никогда не пренебрегай подобным.

– Да, отец.

– Прекрасно, - он встряхнул кистями, затем сжал их и покрутил, разминая. – Приступим. Скальпель.

Мальчишка передал отцу острый блестящий металлический предмет и тот склонился надо мной.

– Прошу простить, но данную процедуру необходимо производить, когда подопытный находится в сознании. Будет больно, очень больно. Но вы справитесь, я верю.

Скальпель всё ниже и ниже опускался к моей груди.

– Разрез, - прокомментировал господин Фаелан.

А затем пришла БОЛЬ.

***

Пробуждение вышло совершенно ужасным.

Я не помнил, сколько длилась пытка. Не знал, как долго спал. Не понимал, что вообще происходит и почему я ещё жив.

Этот псих не просто вскрыл меня, точно рыбу, он один за другим вытаскивал из тела внутренние органы, весело и непринуждённо комментируя каждое действие.

Ощущения, которые я пережил, было сложно с чем-то сравнить. Даже купание в озере лавы не приносило столько страданий, и я решительно не понимал, почему до сих пор в состоянии здраво мыслить и не рехнулся.

Силы чуть-чуть восстановились, но протез и не думал отрастать заново. Кажется, мой мучитель идеально рассчитал, сколько именно плоти зверей Судий можно давать подопытному, чтобы тот не залечил раны, но не сумел прийти в себя. Я прикрыл глаза, рассчитывая обнаружить какие-нибудь резервы, могущие помочь справиться с кошмарной ситуацией, в которую угодил исключительно по собственной глупости… И ничего!

Магия едва-едва теплилась где-то на донышке, причём вся она уходила на то, чтобы защитить тело от неминуемой смерти, ведь я лежал голым на каменной плите посреди холодной камеры. Поздней осенью.

Тут едва ли набегало и десять градусов Цельсия, а значит, я непрерывно боролся с переохлаждением. И не было сомнений - господин Фаелан сделал это специально.

Я вновь открыл глаза и увидел, как вдалеке, возле лестницы, ведущей наверх, разгорается слабый, но становящийся с каждой минутой сильнее огонёк.

Обдало жаром, а кишки скрутил приступ фантомной боли.

Нет, нет, нет, нет. Только не снова!

Я дёрнулся, начал извиваться, крутиться, поддавшись животной панике. Мозги словно отшибло, их придавило невыносимым ужасом происходящего и полной безнадёгой.

Свет стал ярче, и я увидел силуэт господина Фаелана, за которым шли две фигуры, до боли напоминавшие терминатора, которого я встретил в гостях у Патрика. Маг времени ещё говорил, что это – довоенные боевые големы. Откуда тогда они тут? Что происходит?