Песнь Пустыни
Шрифт:
Но ждать было невыносимо!
Морвин попыталась было почитать книгу – истинное зрение позволяло – но слова не желали складываться в предложения, а мысли скакали бешеной лошадью, перепрыгивая с одного на другое.
И каждая – каждая! – была лишь хуже товарки.
Неизвестно до чего бы Морвин додумалась, если бы её не окликнула Фотини.
– Успокойся, - тихо произнесла странная женщина, пьющая кровь.
Морвин вздрогнула и устремила взор на неё.
– А? – пискнула она.
– Успокойся, говорю. Нервотрёпствованием ничего не добьёшься. Сделаешь хуже.
Сидел в углу, прикрыв глаза и всем своим видом выражая спокойствие. Казалось, ничего не могло поколебать его, а ведь дитя Амока получил несколько ран, которым требовалось время, чтобы зажить. А вот, посмотрите, сидит как ни в чём не бывало.
– Я так не могу, - потупилась Морвин.
– И напрасно. Мы сейчас ничего не можем сделать, а значит, должны воспоможествовать себе сами и в первую очередь запофигизироваться.
– Что сделать? – моргнула девушка.
Речь Фотини иногда звучала странно. В ней проскакивали непонятные слова, точно также, как и у Аластара с Сюин. Видимо, чародейство, даровавшее возможность понимать другие языки, работало по одному ему понятным законам и не всегда справлялось с задачей.
– Познать внутренний мир и покой, - охотно пояснила Фотини, - научиться ждать и терпеть, не торопыжествовать и не суетологизироваться по мелочам. Это не поможет тебе, но лишит разума, заставит ошибаться… Скажи, поможем ли мы Аластару, если бросимся в лобовую атаку и попадёмся?
– Нет.
– А если из-за волнения станем невнимательными и попадёмся?
– Нет.
– А если…
– Я поняла, - Морвин постаралась прервать собеседницу очень вежливо и надеялась, что у неё это получилось. – Поняла, - повторила она, сглотнув и с трудом удержав рвущиеся наружу слёзы, - но это так тяжело. Понимать, что он сейчас может проходить сквозь невообразимые муки, страдать так, как никогда прежде…
– Человек, при жизни сошедший в мир мёртвых? Тот, чья душа познала очищающее пламя, смывающее грехи?
В голосе Фотини слышалась откровенная насмешка, и Морвин неожиданно ощутила злость.
– Не вам об этом рассуждать. Вы лишь пьете его кровь, вы не одна из нас!
И как только последнее слово было сказано, девушка поняла, какую глупость сморозила, густо покраснела и, пискнув, поникла, вот только иномирянка не разозлилась. Напротив, она широко улыбнулась, подошла к ней, подсела и, положив руку на плечо, заглянула в глаза.
– Вот, наконец-то! – Фотини выглядела по-настоящему довольной. – Наконец-то ты начинаешь выбираться из своей раковины. Помни это чувство и воспроизводствуй его в следующий раз, когда захочешь грустить. Злость куда лучше жалости к себе и слезовыплакивания.
Морвин улыбнулась. Впервые за сутки, если так подумать.
– Спасибо.
Фотини поднялась и отошла к выходу из их убежища, прислушалась к одной ей ведомым звукам, проговорила:
– Не за что. И готовься, он возвращается.
Нарендра открыл глаза и плавно поднялся, положив ладони на рукояти клевцов, да и сама Морвин подскочила. В горле сразу же пересохло,
а живот скрутило от ужаса. Илэр мог принести любые новости, от очень хороших до невероятно плохих, и она боялась услышать вторые, а не первые.Брат возник из темноты, сделал пару шагов по направлению ко входу и прошептал:
– Я тут, осторожно.
– Заходи, - столь же тихо отозвалась Фотини.
Он зашёл в укрытие, воровато огляделся по сторонам, после чего полез в карман и извлёк свернутую в несколько раз бумагу.
– Что это? – спросила Морвин.
– Карта, - в голосе слышалась плохо скрываемая гордость. – Они отвлеклись, а я – нет.
Бумагу тотчас же развернули, и Морвин не смогла сдержать восторженного возгласа. Действительно, брат постарался на славу: на листе был изображён подробный план переходов и тоннелей, простиравшихся под городом. Он был настолько хорошо исполнен, что сразу же возникал вопрос: «А что же искали местные в этом месте?».
Его озвучила Фотини.
– Если честно, понятия не имею, - пожал плечами Илэр, - но тоннели эти - странные: их слишком много, тянутся слишком глубоко, слишком много белых пятен.
Это многое объясняло.
Морвин ещё раз внимательно исследовала лист и сразу же поняла, о чём говорит брат.
– А что вот тут?
Она ткнула пальцем в небольшую точку, на которой было написана «закрытая зона». Место это находилось на третьем подземном ярусе и больше всего походило на спуск ниже.
– Не знаю, - прямо ответил Илэр. – Я попытался добраться туда, но охрана сильна. Помнишь того стального голема, что мы видели у мастера Патрика?
Морвин кивнула.
– Ну вот, там было несколько таких же.
– Голема? – тотчас же подключилась к разговору Фотини. – Подробности?
Близнецы, как смогли, рассказали ей о таинственном, но выглядящим опасным защитнике чародея, встреченного в аномалии. Про саму Ночную землю они старались не говорить ни слова, но металлического голема описали подробно, и он сильно не понравился собеседнице.
– Я с таким не сталкивалась, - предупредила она, - а потому не знаю их возможностей. Видели в бою?
– Нет.
– Плохо. Ладно, что ещё узнал? Выбрался наверх?
– Угу. Уйти из города не сможем – возле каждых ворот усиленная стража и кучи шпиков. На первый взгляд, всё нормально, но стоит приглядеться, как поймёшь, что местные все на измене и шухер кругом.
– И где-то обязательно прячутся отряды усиления, - добавила кровопийца. – Они хорошо подготовились. Что по отрядам врага?
– Прочёсывают подземелья и улицы. Роют землю носом и стараются на славу, это заметно.
– Ожидаемо. Много их?
– Угу, сотни три наберётся, если не четыре. Ну, вообще, - он задумался на секунду, почесал затылок и добавил, - а может, и больше, я же не каждый угол проверил.
– А сколько там всего в городе живёт? Тысяч пятьдесят, так?
Близнецы дружно кивнули.
– Господин Фаелан говорил, что не больше, вряд ли врал в такой малости, - заметила Морвин.
– Ну вот. Стало быть, они подняли на уши гарнизон или частные отряды.