Песнь Пустыни

Но ждать было невыносимо!

Морвин попыталась было почитать книгу – истинное зрение позволяло – но слова не желали складываться в предложения, а мысли скакали бешеной лошадью, перепрыгивая с одного на другое.

И каждая – каждая! – была лишь хуже товарки.

Неизвестно до чего бы Морвин додумалась, если бы её не окликнула Фотини.

– Успокойся, - тихо произнесла странная женщина, пьющая кровь.

Морвин вздрогнула и устремила взор на неё.

– А? – пискнула она.

– Успокойся, говорю. Нервотрёпствованием ничего не добьёшься. Сделаешь хуже. Бери пример с Нарендры, - она ткнула пальцем в сторону южанина, который за всё это время не шелохнулся.

Сидел в углу, прикрыв глаза и всем своим видом выражая спокойствие. Казалось, ничего не могло поколебать его, а ведь дитя Амока получил несколько ран, которым требовалось время, чтобы зажить. А вот, посмотрите, сидит как ни в чём не бывало.

– Я так не могу, - потупилась Морвин.

– И напрасно. Мы сейчас ничего не можем сделать, а значит, должны воспоможествовать себе сами и в первую очередь запофигизироваться.

– Что сделать? – моргнула девушка.

Речь Фотини иногда звучала странно. В ней проскакивали непонятные слова, точно также, как и у Аластара с Сюин. Видимо, чародейство, даровавшее возможность понимать другие языки, работало по одному ему понятным законам и не всегда справлялось с задачей.

– Познать внутренний мир и покой, - охотно пояснила Фотини, - научиться ждать и терпеть, не торопыжествовать и не суетологизироваться по мелочам. Это не поможет тебе, но лишит разума, заставит ошибаться… Скажи, поможем ли мы Аластару, если бросимся в лобовую атаку и попадёмся?

– Нет.

– А если из-за волнения станем невнимательными и попадёмся?

– Нет.

– А если…

– Я поняла, - Морвин постаралась прервать собеседницу очень вежливо и надеялась, что у неё это получилось. – Поняла, - повторила она, сглотнув и с трудом удержав рвущиеся наружу слёзы, - но это так тяжело. Понимать, что он сейчас может проходить сквозь невообразимые муки, страдать так, как никогда прежде…

– Человек, при жизни сошедший в мир мёртвых? Тот, чья душа познала очищающее пламя, смывающее грехи?

В голосе Фотини слышалась откровенная насмешка, и Морвин неожиданно ощутила злость.

– Не вам об этом рассуждать. Вы лишь пьете его кровь, вы не одна из нас!

И как только последнее слово было сказано, девушка поняла, какую глупость сморозила, густо покраснела и, пискнув, поникла, вот только иномирянка не разозлилась. Напротив, она широко улыбнулась, подошла к ней, подсела и, положив руку на плечо, заглянула в глаза.

– Вот, наконец-то! – Фотини выглядела по-настоящему довольной. – Наконец-то ты начинаешь выбираться из своей раковины. Помни это чувство и воспроизводствуй его в следующий раз, когда захочешь грустить. Злость куда лучше жалости к себе и слезовыплакивания.

Морвин улыбнулась. Впервые за сутки, если так подумать.

– Спасибо.

Фотини поднялась и отошла к выходу из их убежища, прислушалась к одной ей ведомым звукам, проговорила:

– Не за что. И готовься, он возвращается.

Нарендра открыл глаза и плавно поднялся, положив ладони на рукояти клевцов, да и сама Морвин подскочила. В горле сразу же пересохло, а живот скрутило от ужаса. Илэр мог принести любые новости, от очень хороших до невероятно плохих, и она боялась услышать вторые, а не первые.

Брат возник из темноты, сделал пару шагов по направлению ко входу и прошептал:

– Я тут, осторожно.

– Заходи, - столь же тихо отозвалась Фотини.

Он зашёл в укрытие, воровато огляделся по сторонам, после чего полез в карман и извлёк свернутую в несколько раз бумагу.

– Что это? – спросила Морвин.

– Карта, - в голосе слышалась плохо скрываемая гордость. – Они отвлеклись, а я – нет.

Бумагу тотчас же развернули, и Морвин не смогла сдержать восторженного возгласа. Действительно, брат постарался на славу: на листе был изображён подробный план переходов и тоннелей, простиравшихся под городом. Он был настолько хорошо исполнен, что сразу же возникал вопрос: «А что же искали местные в этом месте?».

Его озвучила Фотини.

– Если честно, понятия не имею, - пожал плечами Илэр, - но тоннели эти - странные: их слишком много, тянутся слишком глубоко, слишком много белых пятен.

Это многое объясняло.

Морвин ещё раз внимательно исследовала лист и сразу же поняла, о чём говорит брат.

– А что вот тут?

Она ткнула пальцем в небольшую точку, на которой было написана «закрытая зона». Место это находилось на третьем подземном ярусе и больше всего походило на спуск ниже.

– Не знаю, - прямо ответил Илэр. – Я попытался добраться туда, но охрана сильна. Помнишь того стального голема, что мы видели у мастера Патрика?

Морвин кивнула.

– Ну вот, там было несколько таких же.

– Голема? – тотчас же подключилась к разговору Фотини. – Подробности?

Близнецы, как смогли, рассказали ей о таинственном, но выглядящим опасным защитнике чародея, встреченного в аномалии. Про саму Ночную землю они старались не говорить ни слова, но металлического голема описали подробно, и он сильно не понравился собеседнице.

– Я с таким не сталкивалась, - предупредила она, - а потому не знаю их возможностей. Видели в бою?

– Нет.

– Плохо. Ладно, что ещё узнал? Выбрался наверх?

– Угу. Уйти из города не сможем – возле каждых ворот усиленная стража и кучи шпиков. На первый взгляд, всё нормально, но стоит приглядеться, как поймёшь, что местные все на измене и шухер кругом.

– И где-то обязательно прячутся отряды усиления, - добавила кровопийца. – Они хорошо подготовились. Что по отрядам врага?

– Прочёсывают подземелья и улицы. Роют землю носом и стараются на славу, это заметно.

– Ожидаемо. Много их?

– Угу, сотни три наберётся, если не четыре. Ну, вообще, - он задумался на секунду, почесал затылок и добавил, - а может, и больше, я же не каждый угол проверил.

– А сколько там всего в городе живёт? Тысяч пятьдесят, так?

Близнецы дружно кивнули.

– Господин Фаелан говорил, что не больше, вряд ли врал в такой малости, - заметила Морвин.

– Ну вот. Стало быть, они подняли на уши гарнизон или частные отряды.