Песня ветра. Ветер перемен

Первой пришла в себя Улыбашка. Выругавшись, она ударила кобылу пятками в бока, отчего та издала жалобный взвизг, но пошла вперед. Догнав Алеора, Улыбашка почти что выдохнула ему в лицо:

– Брешешь!

– Считай, как хочешь, - пожал плечами эльф.

– Но это же невозможно! – голос Улыбашки сорвался на фальцет. – Как можно пришить себе половину чужого сердца и при этом остаться живым?! И зачем это понадобилось Фриззу?!

– Ты забываешь, что Гранитный Кулак – царь Рудного Стяга, - спокойно отозвался Алеор. – А я – Светлейший Князь Лесного Дома. И придет проклятый всеми богами мира день, когда я сяду на проклятый трон и начну править этой поганой страной. А Фризз Гранитный Кулак станет моим кровным братом. Теперь тебе понятно, зачем ему это понадобилось?

– Твою ж бхару!.. – только и выдохнула Улыбашка, глядя на него снизу вверх. – Твою ж распоганейшую, вшами искусанную бхару!

– Примерно то же самое сказал и он, когда я предложил ему такую сделку, - улыбнулся Алеор.

– Тогда понятно, почему ты чуть не помер по дороге на Озерстраж! – Улыбашка только покачала головой, совершенно выведенная из себя словами эльфа. – Во имя Камня!

Рада испытывала примерно те же самые чувства, подгоняя Злыдня, который недовольно, но все-таки зашагал следом за мышастым эльфа. Она, конечно, предполагала, что у Алеора есть козыри в рукавах, но что они будут такими!.. Это что же получается, что нас за Семь Преград ведет наследник Ирантира с кровью Тваугебира и половиной сердца Фризза Гранитного Кулака в груди?! Тогда, естественно, Неназываемый становится легкой угрозой! Буквально ничем он становится, даже если и был опасен, даже если это и не брехня! Рада только покачала головой. Это просто не лезло ни в какие рамки, ни в какие законы, к которым она привыкла. Как и вообще этот эльф, которого она, оказывается, вовсе и не знала никогда.

– Повосхищаться моей силой и смелостью вы сможете и позже, - благосклонно сообщил им Алеор, и это моментально вернуло Раде ее раздражение по отношению к нему. – А сейчас нам надо прояснить один очень важный вопрос, касающийся нашей маленькой арфистки. – Он обернулся через плечо и прищурился, глядя на Лиару. – Что ты сделала там, девочка? Я никогда в жизни не видел и не слышал ни о чем подобном.

Лиара сразу как-то вся сжалась, непроизвольно прижавшись к Раде, и та покрепче обняла ее, надеясь, что это хоть немного приободрит искорку. Вид у нее был неуверенный, во всяком случае, она понурила голову, отчего кудряшки полностью закрыли лицо, и тихонько проговорила:

– Я и сама не совсем поняла… Я просто позвала на помощь Великую Мать, и она пришла.

– Пришла? – Алеор придержал коня, заглядывая ей в лицо. – Расскажи в подробностях. Меня там не было, и я хотел бы в точности знать, на что ты способна.

Лиара некоторое время молчала, и Рада уже решила, что она слишком устала, чтобы говорить. Что касается ее самой, то она не была до конца уверена в своих воспоминаниях. В тот миг, когда в коридор прыгнула Гончая, застыв в полете, Раде показалась, что она что-то видела, какую-то высокую объятую пламенем фигуру, но чем больше она пыталась это вспомнить, тем более расплывчатыми становились воспоминания. Что-то ускользало от ее сознания, словно дымная пелена улегшегося между деревьями тумана, что-то важное, дрожащее, золотое, что она должна была помнить, но при этом – не могла.

Наконец искорка заговорила, и голос ее звучал тихо, но твердо.

– Мы бежали по коридору, и нам навстречу выпрыгнул Псарь. Рада сошлась с ним в поединке, но он исчез в воздухе, буквально растворился, как во всех этих сказаниях. Я повернула голову и увидела, что с другой стороны прыгает Гончая, и мне стало страшно, очень страшно. И потом, - голос Лиары слегка задрожал, но она продолжила, - потом я взмолилась Великой Матери, попросила ее помочь. И я соединилась с миром, растеклась в нем, как бывает, когда уходишь в грезы, - Алеор нетерпеливо кивнул, и Лиара села слегка ровнее. – Я увидела потоки силы, какой никогда еще не видела. Золотые волны, густые, такие мощные. И я попыталась бросить их против Гончей, как когда я использовала молнию против того человека на дороге. Только вместо этого получилось иначе. Кто-то пришел. – Лиара замолчала на несколько секунд, погружаясь в себя и пытаясь припомнить, и Рада ощутила, как внутри начинает что-то дрожать, все сильнее и сильнее, словно струна звенела в ответ ее словам. – Это была… женщина. Да, женщина, высокая, вся целиком объятая пламенем, или она сама состояла из пламени, я не знаю. У нее в руках была молния, она отодвинула меня и бросилась на Гончих. И в следующий миг все загорелось.

Несколько секунд Алеор пристально смотрел ей в лицо, раздумывая о чем-то, и уточнил:

– Ты точно видела женщину? Тебе это не показалось? Может, это была Кану Защитница?

– Ннет… - протянула Лиара. – Я не думаю, что это была она. Кану Защитница всегда изображается кроткой, в белом, ее лицо спокойно, она несет мир всему живому. А эта женщина была из пламени, и она буквально звенела от силы.

– Бред какой-то! – фыркнула Улыбашка, закатывая глаза. – Не было там никакой женщины! Ты просто саданула Гончую молнией, и начался пожар. Я там стояла и никого не видела, это уж точно!

– А я видела, - вдруг совершенно неожиданно даже для самой себя сказала Рада. Лиара вскинула голову, с надеждой глядя на нее, и это приободрило. Перед внутренним взором всплыл расплывчатый образ: алые глаза-пламенники, волосы, что лесной пожар. Воспоминание стало ярче, словно слова Лиары подпитали его. – Огненная женщина с копьем-молнией в руке. Она кинулась на Гончих.

– Смотрите-ка, ты начинаешь что-то видеть, - в голосе Алеора звучало удивление, а взгляд его с любопытством прошелся по Раде. – Видимо, девочка на тебя хорошо влияет.

– Но почему я тогда ничего не видела? – нахохлилась Улыбашка. – Никакой огненной бабы, только молнию и все.

– У гномов иная чувствительность к тонким мирам, - ответил ей эльф. – Вы слышите лишь то, что непосредственно связано с Землей, однако все, что выше мира живых, для вас недоступно.

Улыбашка только хмуро зыркнула в ответ и недовольно пожала плечами, демонстрируя свое равнодушие.

– Какой смысл во всех этих духах, о которых вы вечно плетете? Есть сила горных корней, питающая жизнь и весь мир, текущая в деревьях и людях, в меньшей степени, правда, но все-таки есть. Мы созданы из этой силы, рождены ей на свет, так зачем же тогда прислушиваться к теням, которых и нет вовсе? Тонкие миры не могут дать того, что даст тебе земля, Алеор. Потому что если бы это было иначе, ты бы не отдал половину своего сердца Фриззу.

– Я беру все, что может помочь мне, Улыбашка, и не пренебрегаю ничьей помощью, - спокойно ответил ей эльф. – Тонкие миры дают силу иного рода, чем миры Камня. Гномы связаны с землей, но эльфы связаны с небом, и я хочу знать, кто именно приходил к Лиаре. – Он обернулся к ним и спросил: - Эта Великая Мать, о которой ты говоришь. Кто она?

Лиара удивленно заморгала, глядя на него и будто бы не понимая, что он у нее спрашивает.

– Как это: кто она?

– Что непонятно в моем вопросе? – вскинул брови Алеор. – Кто такая Великая Мать?

– А ты разве не знаешь?

– А почему я должен это знать?

Несколько секунд они непонимающе смотрели друг на друга, и Лиара неуверенно заговорила:

– Но ведь… Эльфы же верят в Великую Мать, сила которой пропитывает весь мир. В антипод Создателя, его вторую половину, силу, что создает все.

– Кто тебе это сказал? – в голосе Алеора звучало искреннее удивление. – Я впервые в жизни это слышу.

Лиара только моргала, глядя на него с таким видом, словно весь мир в единый миг обрушился вокруг нее. Рада не совсем понимала, что происходит, но напряглась. Внутри вновь возникло это дрожащее чувство, ощущение правильности всего происходящего, и на память пришла прохладная звездная синь, в которой они тонули несколько дней назад. И Ритм, пропитывающий все.

– Я всегда считала, - медленно заговорила Лиара, встревожено глядя в пространство перед собой, - что это так, что эльфы чтят Создателя-Сознание и Мать-Силу, которые уравновешивают, дополняют, взаимопроникают друг в друга. Что они и есть то, на чем держится мир. И я была уверена, что это так, я даже не сомневалась в этом. Все мои переживания, все, что я когда-либо видела и чувствовала, доказывает это. – Она выпрямилась и вскинула глаза на эльфа, и во взгляде ее была настойчивость, а голос окреп. – Я всегда знала, что Кану Защитница – лишь один лик Великой Матери, лишь одна из ее ипостасей, как все мужские божества из череды Молодых Богов – лишь ипостаси Создателя, представленные в разных телах. И теперь ты говоришь мне, что это не так?