Песня ветра. За Семью Преградами

Так хорошо было рядом с ней, так тепло. Их тела больше не разделяли толстые меховые дубленки, и прямо под тонкой хлопковой тканью была ее кожа, удивительно нежная и мягкая, совсем не вязавшаяся с ее характером, сильными руками, привыкшими к мечу, стальными мышцами от долгих лет тренировок. Рука Лиары одеревенела, когда она поймала себя на том, что больше всего на свете хочет коснуться ее, огладить плавные изгибы ее тела, почувствовать ладонями ее тепло. Боги, ты стала просто беспардонно наглой! Рада спит, Улыбашка в каких-то нескольких метрах от вас, а ты только и думаешь о том, чтобы… Дальше даже размышлять было стыдно, щеки вспыхнули, и Лиара уткнулась носом Раде в плечо, прячась от самой себя.

Та пошевелилась, сонно забормотала что-то, потом ресницы ее дрогнули, и Рада открыла глаза. Несколько секунд она сонно моргала, глядя в потолок, брови ее нахмурились.

– Где мы?

– В Эрнальде, Рада, в гостевом доме вельдов, - тихонько проговорила Лиара, выбираясь у нее из-под руки.

Руки Рады, что обнимали ее, вдруг напряглись. Она бросила на Лиару короткий взгляд, как-то странно через силу улыбнулась.

– Как хорошо наконец-то оказаться в настоящей кровати, правда? Кажется, я и забыла, что это такое.

– Хорошо, - пискнула Лиара, чувствуя, как вновь горят ее щеки.

Она была так близко, такая мягкая и теплая со сна, такая нужная. Лиара чувствовала, как бьется ее сердце, все убыстряясь и убыстряясь, будто Рада бежала. Тень лежала под густыми ресницами в ее синих, как небо, глазах. Тень трепетала вместе с ресницами, и взгляд Рады был тяжелым, густым, словно патока. Она смотрела и смотрела, и Лиара чувствовала, что тонет в этих глазах, что невидимая ладонь ложится ей на затылок и буквально силой толкает ее к Раде. Ей стало так жарко от осознания того, насколько они близко. И так сладко, что с губ едва не сорвался стон.

Рада ничего не говорила, только смотрела, но ее ладони, сначала несмело, потом более уверено, начали гладить Лиару по спине. Просто мягко гладить, словно котенка, но в этом прикосновении было столько нежности, столько заботы, что она едва не замурчала, выгибая спину и пододвигаясь еще ближе к Раде. Теперь между ними совсем не осталось пространства, и всем телом она чувствовала ее прямо сквозь тонкую ткань халата. Сердце Рады билось, как бешеное, примерно с той же скоростью, что и сердце самой Лиары.

– Искорка… - это имя слетело с губ Рады тихо и нежно, больше похожее на дыхание, чем на слово, и Лиара совсем потеряла голову, хмелея от ее голоса, как от пряного меда.

Она позволила губам едва дотронуться до щеки Рады, всей собой вдыхая ее запах, чувствуя жар ее кожи, которая вдруг стала горячее печки. Ее губы медленно, едва касаясь, поползли по абрису ее челюсти к губам, и Лиара едва не вскрикнула, когда Рада поцеловала ее, а ее руки прижали ее к себе гораздо сильнее, чем следовало бы, и гораздо слабее, чем хотелось самой Лиаре.

– Искорка… - что-то совершенное пьянящее было в том, как Рада шептала ей в губы это слово, как принялась целовать ее лицо, брови, ее волосы.

Лиара задыхалась в ее нежности, дрожала, будто пламя свечи на ветру, окруженная надежным кольцом ее сильных рук, окутанная запахом ее кожи, вкусом ее губ, шелестом дыхания.

Потом вдруг Рада отстранилась, дыша тяжело и рвано. В ее глазах было что-то очень странное, губы дрожали.

– Мы не должны, - хрипло пробормотала она, глядя Лиаре в глаза и сотрясаясь, как осиновый лист на ветру. – Не здесь. Ты согласна?

Лиара не смогла бы ничего ответить, потому что горло намертво пережалось, кажется, навсегда лишив ее голоса. Она только кивнула, отчаянно жалея, что пришлось так сделать. Но Рада была совершенно права. Не здесь. Не при Улыбашке, храпящей на соседней кровати, не в доме, куда в любой момент мог ворваться Алеор или какой-нибудь кривоногий корт с подносом еды для завтрака или ведром воды для умывания. Где-нибудь, где никто не сможет их потревожить.

Головой-то она все это прекрасно понимала, но ее губы все равно сами потянулись к губам Рады, и на несколько мгновений их вновь соединило одно хриплое прерывистое дыхание, и Лиаре почудилось, что она чувствует Раду изнутри. Будто все ее ощущения стали ощущениями Лиары, будто между ними двоими больше не было разницы, как в одном существе, разделенном на две половины.

Руки Рады стиснули ее крепче, уже почти так, как бы на самом деле ей хотелось. Горячие губы прижались к ее шее, заскользив куда-то вниз, к ключицам, и сладкая дрожь прошила все тело насквозь, лишая сил, мыслей, воли сопротивляться. Но что-то внутри, все же, беспрерывно зудело, словно комар над ухом, и нечеловеческим усилием воли Лиара все-таки положила руки ей на плечи и слегка оттолкнула назад, хоть больше всего на свете и хотелось вцепиться пальцами в ее волосы и прижать к себе как можно сильнее.

Глаза Рады были абсолютно шалыми, горячими, словно знойный полдень. Ее дыхание обжигало лицо Лиары, и она сама же повторила ее собственные слова.

– Не здесь, радость моя, не сейчас. Я не хочу, чтобы нас прервали.

Несколько секунд Рада молчаливо сопела, и взгляд у нее был такой, словно она сейчас сгребет Лиару в охапку и утащит куда-нибудь, где есть дверь покрепче с засовом изнутри. Но, к глубочайшему сожалению их обеих, таких дверей в выделенных им помещениях не имелось, и Рада с неохотой, но отстранилась, откинувшись на спину и тяжело прикрыв лицо рукой. Грудь у нее вздымалась от дыхания так судорожно, будто она бежала несколько часов подряд.

– Проклятье, скорей бы уже в Данарские горы, - просипела Рада, и Лиара улыбнулась. Те же мысли, только в чуть иной форме, сейчас звучали и в ее собственной голове. – Сколько же можно так издеваться над людьми?

– Вот поговорим с Тьярдом и попросим нас сразу же переправить туда, хорошо? – промурлыкала Лиара, отчего щеки ее вновь вспыхнули. Кажется, с Радой она растеряла все свои остатки стыда, сделавшись такой же похотливой и голодной, как какая-нибудь дворовая девка. И умом она прекрасно понимала, что так оно и есть, но внутри бушевал лесной пожар, который невозможно было потушить ничем и никак, и Лиаре, в общем-то, совершенно не было дела сейчас до того, что там думает ее голова. Этот орган отошел на второй план в их отношениях с Радой, и неправильным ей это вовсе не казалось.

– Да, - кивнула Рада, с трудом сглатывая. – Именно так мы и поступим, да.

Только получилось все несколько иначе, чем им обеим хотелось бы. На соседней кровати закопошилась Улыбашка, тоже в первый момент после пробуждения не понявшая, где находится. Потом из общей комнаты донесся приглушенный хлопок двери, чьи-то шаги, гортанные голоса.

Лиара нехотя выпустила Раду из объятий, позволив той первой подняться с постели. Отбрасывая с лица прочь отросшие волосы и потуже затягивая кушак халата, Рада прошагала к двери в соседнюю комнату и высунула туда голову. Оказалось, что уже давно рассвело, служки корты принесли их выстиранную и вычищенную одежду и накрывали на стол.