Песня ветра. За Семью Преградами

Лиара вновь потупилась, рассматривая струны арфы и чему-то тихонько улыбаясь. Рада чувствовала, как в груди ее мерно пульсировало золото, словно второе сердце, только гораздо более мощное и безграничное.

– Она у нас такая! – дрожащим голосом подтвердила Улыбашка, утирая глаза краешком своей куртки. – Маленькая золотая птичка слаще соловья.

– Истинная правда, - кивнул Кай, мягко коснувшись своей громадной ладонью плеча искорки и сразу же убрав руку.

– Что ж, светозарная, и вправду неплохо, - довольно промурлыкал Алеор, прищурившись на один глаз из-за дыма и рассматривая ее сквозь сизые завитки. – Ты спела нам песню ветра за Семью Преградами, и я только надеюсь, что когда-нибудь услышу ее завершение. Когда мы вновь встретимся.

– Обязательно услышишь, Алеор, - Лиара взглянула на него с пронзительной нежностью, и эльф вдруг как-то неловко заерзал на подушках, словно не знал, куда ему деться из-под ее взгляда. – Если бы не ты, ничего этого бы не было. Так что и вся наша огромная благодарность – тебе.

– Да, Алеор, - кивнула Рада, поворачиваясь к брату и глядя на него. – Если бы не ты, ничего бы этого не было. Спасибо тебе.

Эльф дернул плечом в деланном безразличии, отводя глаза.

– Спасибо тебе, древолюб! – яростно тряхнула головой гномиха. – Ты такую сказку нам всем подарил! Ничего ярче со мной никогда в жизни не случалось.

– Благодарю тебя, мой дорогой друг, - в голосе Кая звучала затаенная нежность.

Вельды тоже смотрели на эльфа, и в глазах их было невысказанное уважение. Он, казалось, совсем смутился, пряча глаза в чашечке трубки, которую сейчас растягивал. Рада даже ухмыльнулась. Никогда еще она не видела Алеора таким: не находящим себе места и мечущимся. И при этом – очень довольным.

– Я не сделал ничего особенного, друзья, - скромно опустил глаза он, ухмыляясь краешками губ. – Я всего лишь вписал ваши имена в вечность. И за это вы будете расплачиваться со мной, пока эта вечность не кончится. Так что я, на вашем месте, не спешил бы чересчур бурно радоваться этому. Как бы сожалеть потом не пришлось.

Алеор оставался Алеором, несмотря ни на что. И Раде было жаль лишь, что она не может просто подойти и обнять его, эльф таких вещей терпеть не мог.

– Кажется, я услышал в твоей песне больше, чем думал услышать, Светозарная, - негромко обратился к искорке Тьярд. Глаза его были задумчивыми и бездонными. – И отважусь дать тебе небольшой совет. Думаю, вам с Радой следует отправиться в Данарские горы, к анай. Не знаю почему, но мне кажется, что вам обязательно нужно там побывать. Я бы послал гонца к Лэйк с новостями из внешнего мира, но если вы согласитесь отвезти ей послание, я буду очень рад.

– Мы и так идем туда, Царь Небо, - выдохнув облачко дыма, сказала Рада, а Лиара, едва не подскакивая на месте от нетерпения, добавила:

– Нам нужно узнать, кто такая Великая Мать.

Тьярд прищурился, внимательно разглядывая их обеих.

– Кажется, никто не сможет лучше анай объяснить вам этого. И раз уж вы сами стремитесь туда, значит, это правда, и Иртан сам заплел ваши пути. – Все взглянули на Тьярда, а тот задумчиво продолжил: - Когда вы только пришли сюда, я думал, что вы и есть Аватары Создателя. Что-то чуется мне вокруг вас, я ощущаю что-то очень… - он замялся, пытаясь подобрать слова, - очень значимое. Не могу сказать, что это, тем более, раз вы утверждаете, что вы не Аватары. Но Единоглазые Марны плетут Нити наших судеб по своей воле, а Иртан отметил вас, раз вместе с вами путешествовал сам Небесный Змей. И ваше место там, у анай. Возможно, они смогут ответить на ваши вопросы.

– Небесный Змей! – выпалил Лейв, перебивая Тьярда и почти что подпрыгивая на месте. – Почему вы сразу не сказали, что видели Небесного Змея? Ведь это божество, которого чтут корты!

– И как Небесный Змей мог принять форму… медведя? – нахмурил брови Бьерн. – Это звучит так странно.

– Поэтому и не сказали, - пожал плечами Алеор. – Разве вы поверили бы, скажи я сразу, что с нами путешествовал сам Ирантир в сопровождении Небесного Змея?

– После Великой Войны я готов поверить во что угодно, Алеор, - с лукавой улыбкой взглянул на него Тьярд, слегка дернув правым крылом, отчего длинные маховые перья мазнули по пестрым коврам. – Вы говорите так, будто пришли из краев, где веры нет. А мне ведь казалось, что вы поклоняетесь Молодым Богам, и что Жрецы в ваших храмах служат им, видя в этом служении цель своей жизни?

– Это так, Тьярд, и не так при этом, - ответил ему Кай. Его ладони вновь странно шевелились, выплясывая узор в такт словам. – Возможно, у нас слишком много Церквей для того, чтобы люди верили в Богов. Возможно, слишком мало места для чуда осталось в людском мире, потому что все это место заняли храмы. – Он вдруг горько усмехнулся. – Я сам Жрец и всегда считал, что в моих краях вера живет как нигде. Но побывав здесь и посмотрев на вас, я понял, насколько сильно я ошибался. Там, где есть место Церкви, нет места вере. Я запомню этот урок навсегда и сделаю все, чтобы передать его другим.

– Ты собираешься стать окончательным бунтарем, Кай? – довольно рассмеялся Алеор, разглядывая его. – Мало того, что ты разрешил людям заниматься ведовством, которое запрещает Церковь, мало созданных для их обучения школ. Теперь ты будешь рушить саму Церковь, расшатывать ее изнутри, чтобы научить их по-настоящему верить?

– Возможно, - задумчиво склонил голову ильтонец, что-то старательно обдумывая. Рада даже вздрогнула оттого, сколько горечи и внутренней силы сейчас было в его голосе. – Я клялся служить Молодым Богам и нести их волю людям, и если для того, чтобы это сделать, нужно будет уничтожить храмы, я их уничтожу.

На несколько секунд в комнате повисла тишина. Потрясение от слов Черного Жреца было таким сильным, что даже Рада не могла сказать ни слова и только покачала головой. Улыбашка смотрела на ильтонца, открыв рот, Лиара чему-то рассеяно улыбалась, а у Алеора вид был таким, словно он увидел Кая впервые в жизни, и тот при этом преподнес ему самый долгожданный и невиданный подарок из всех возможных.

– Я, конечно, знал, друг мой, что ты слегка странноват, но такое! – Эльф покачал головой в восхищении. – Знай, я всегда помогу тебе в этом деле! Не потому, что верю во что-то такое же, как и вы все, но потому что это самое богоугодное дело из всех, что только можно сделать.

– И именно поэтому, мой друг, я никогда не воспользуюсь твоей помощью, - ответил ему с улыбкой Кай, и все снова дружно рассмеялись.

Раде было уютно с ними, в этой маленькой комнате на краю мира, с музыкой Лиары, что еще продолжала тлеть, будто угли, по углам комнаты и в глазах всех собравшихся. Но и что-то иное уже захватило ее. Странное нетерпение, бессловесный зов из самой глубины ее груди. Сама не отдавая себе отчета в том, что делает, она оглянулась на дверь. Наверное, наше время действительно пришло. Нам пора идти.

Она взглянула на собравшихся у стола друзей, которые продолжали говорить друг с другом и посмеиваться, поддразнивать, задавать вопросы. На стол, на котором выстроились рядком блюда с недоеденной едой, недопитыми напитками и пепельницами, в которых дотлевали последние выбитые из трубок искры табака. А потом взгляд ее переместился на ее искорку, маленькую и такую красивую, которая держала в руках плавный изгиб арфы и смотрела в ответ. В ее глазах тоже была дорога, и эта дорога с каждой минутой звала все сильнее, тянула жилы, требуя поставить уже ногу в дорожную пыль и уйти из этого края. Мне будет так не хватать вас, мои дорогие друзья. Но время пришло.