Пьесы для художественной самодеятельности. Выпуск II

К и с е л ь. Доктор, мне звонили из району. Да. Там требуется заведующий больницей.

В а л е н т и н. Возможно. Кстати, о больнице. Колхозу совершенно необходимо больничное помещение. Клетушка медпункта ни на что не пригодна. Если потребуется срочная операция, делать ее негде.

Б е л к и н. А что вы хотите? У нас всегда так было.

К и с е л ь. Верно, всегда.

В а л е н т и н. Больницу строить нужно.

Б е л к и н. Построишь больницу — сразу будут больные. Невыгодно.

Т е р е н т и й. О-хо-хо…

Б е л к и н. В общем… В общем и целом для больницы в нашем колхозе еще не созрело время.

К и с е л ь. Больница — это дорого, верно.

В а л е н т и н. Болезни не ждут, когда у вас созреет время. Понятно это вам?

Б е л к и н. Предлагаю перенесть этот назревший вопрос на закрытое заседание партийной группы.

Т е р е н т и й. Закончим, что ли? Толку от слов мало.

К и с е л ь. Это точно.

Б е л к и н (отводит Терентия в сторону). Ты, товарищ агроном, находишься в партийном стаже. Я тебе рекомендацию писал. Ты в эту авантюрку не ввязывайся. Да. А то в партию и не принять могут.

Т е р е н т и й. Это в какую авантюрку?

Б е л к и н. Ну, яички, курочки и все такое прочее… Доктор — он сегодня здесь, завтра его нет, а нам с тобой жить вместе. И у тебя всякие прорехи найдутся.

Т е р е н т и й (схватился за щеку, начал болеть зуб). И что?

Б е л к и н. А то, что полюбовно все делать нужно. Мирно, Понял? Мирно, да. По-партийному.

Т е р е н т и й. М-м… Мирно, говоришь? Мира захотел?

Б е л к и н. Потише, потише, люди слушают…

Т е р е н т и й. М-м… Ты прав, Белкин, тут люди. А нам с тобой без свидетелей неплохо бы встретиться.

Б е л к и н. Вот я и говорю.

Т е р е н т и й. За сосунка меня принимаешь? Из партийного билета взятку делаешь? М-м… Ну, Белкин, подставляй рожу — бить буду.

Н а с т я. Тереша, Тереша, а мы песню новую разучили…

Б е л к и н. Лишнего хватил, товарищ агроном?.. (Отступает, сохраняя достоинство. Заметил девушек у окна.) Почему занавесочки из бумаги?

Т е р е н т и й. Ходит вот такая тень, руководящие указания дает.

В а л е н т и н. Мне другое непонятно: откуда он? Почему он?

Т е р е н т и й. Поуезжали люди из деревни — для дураков место открылось…

Б е л к и н. Почему, говорю, занавесочки из бумаги?

Д е в у ш к а (у окна). Больше не из чего, Матвей Спиридонович.

Б е л к и н. Не Матвей Спиридонович, а товарищ парторг.

Д е в у ш к а. Хоть из бумаги — все красивее, чем ничего, товарищ парторг.

Б е л к и н. Через день порвутся.

Д р у г а я д е в у ш к а. Новые сделаем, Матвей Спиридонович.

Д е в у ш к а. Когда у нас собрание будет, товарищ парторг?

Б е л к и н. Зачем тебе?

Д е в у ш к а. Выступить хочу.

Б е л к и н. Выступить можно, это ценное предложение. Иди-ка сюда. Иди, иди, не бойся… Ты свое выступление в тетрадочку напиши. А потом ко мне забеги, мы его вместе обдумаем. Чтоб все по-партийному было. Да.

Д е в у ш к а. Отчего не написать…

Б е л к и н. Вот и договорились.

Т е р е н т и й. Ответь мне на один вопрос: как ты в партии оказался, Белкин?

Б е л к и н возмущенно вскинул подбородок, ушел.

Д е в у ш к а. Ни здравствуй, ни прощай.

Д р у г а я д е в у ш к а. Пойдешь к нему?

Д е в у ш к а. Зачем?

Д р у г а я д е в у ш к а. Обсуждать-то?

Д е в у ш к а. Что, у меня своего ума нету?

К и с е л ь (девушке). Ничего, выступай, выступай. Белкин — он еще не партия. Выступай, верно.

Н а с т я. Тереша, пойдем песню послушаешь. (Уводит Терентия к девушкам на сцене.)

В а л е н т и н подкладывает дрова в печь. Приближается к К а т е р и н е.

В а л е н т и н. Как дочка ваша, Катерина Ивановна?

К а т е р и н а. Ни хорошо, ни плохо. Худенькая такая. Смотреть жалостно.

В а л е н т и н. Зайду сегодня. После репетиции.

К а т е р и н а. Заходите, Валентин Петрович.

В а л е н т и н. Цельного молока не давайте.

К а т е р и н а. Разбавляю, Валентин Петрович… Яков меня замуж зовет.

В а л е н т и н. А-а… Вот и отлично. Вот и хорошо, что наладилось все, Катерина Ивановна.

К а т е р и н а. А я не знаю, что делать.

В а л е н т и н. Вы же любите его.

К а т е р и н а. Любила.

В а л е н т и н (не сразу). А теперь что же?

К а т е р и н а. Не знаю, Валентин Петрович.

В а л е н т и н. Дочка у вас…

К а т е р и н а. Да, дочка… А может, не нужно за него идти? Как скажешь, Валентин Петрович, так и сделаю.

В а л е н т и н. Вы хорошая. Нужно, чтобы вам хорошо было. На свадьбу пригласите. Желаю вам счастья…

К а т е р и н а. Значит, идти за него…

К а т е р и н а медленно идет к выходу. Остановилась.

А мать иконы выбросила…

Врывается Д а ш к а.

Д а ш к а (Катерине). Вот ты где! Принцесса на горошине! Ребенка неизвестно с кем прижила, а теперь чужого парня отнимаешь?!

К а т е р и н а (ошеломленно). Ты что?.. Какого парня?

Д а ш к а. Будто не знаешь, какого! Гадюка, змея подколодная! Яшку моего — вот какого! Да я тебе за Яшеньку глаза повыдираю!

К а т е р и н а. Рехнулась, Дарья?

Д а ш к а. Все равно не твой! Не будет твоим! Ко мне ходил и ходить будет, а ты лучше не встревай на моем пути…

К а т е р и н а. Дура ты, Дашка… (Уходит.)

Д а ш к а. Она меня еще и обзывает! Люди добрые, она меня еще и обзывает! (Подступает к Валентину.) А ты, доктор, чего зенки пялишь? Это ты мое счастье разрушил! Ты меня Яшеньке моему оговорил!