Пьесы для художественной самодеятельности. Выпуск II

Н а с т я. Не смей! Чего доктора трогаешь!

Д а ш к а. Ты, Валентин Петрович, больно умным хочешь быть! Яички ко мне на ферму пришел считать?! Душу из тебя вытряхну! (Вцепилась в Валентина.)

Д е в у ш к и. Дашка! Да что ты совсем!..

Д а ш к а. Бандиты, жмоты, голодранцы, нехристи!

Д а ш к у выставляют за дверь.

Н а с т я. У-у, белена отравная!.. Не поцарапала она вас, Валентин Петрович?

Т е р е н т и й. Ничего, до свадьбы заживет! Тут у нас бабочки с перцем, а милиции нет.

Д е в у ш к и. Вы не серчайте, Валентин Петрович. Не сердитесь. Она без соображения у нас, Дашка… За Яшку замуж метила, а теперь зло срывает!

В а л е н т и н. Да нет, право, я ничего, девушки… Только вот пуговицы у куртки отскочили.

Д е в у ш к и. Давайте пришьем!

Н а с т я (отталкивает других девушек). Я, я пришью! Пожалуйста, Валентин Петрович, ну дайте, хорошо пришью, ей-богу хорошо!

В а л е н т и н. Да неудобно, Настя, я сам.

Т е р е н т и й. Дай ты ей, пусть пришивает! Удовольствие человеку…

В а л е н т и н. Ну, раз агроном велит…

Отдает куртку. Н а с т я убегает к девушкам на сцене. В а л е н т и н и Т е р е н т и й смотрят друг на друга.

Т е р е н т и й (протянул Валентину руку). Ладно. Признал. Что ежом был — забудь. Лучше сначала не поверить, чем потом разочароваться… Доктор, ты в партию вступить не хочешь?

В а л е н т и н. Сделал мало.

Т е р е н т и й. Успеешь, сделаешь.

В а л е н т и н. Тут авансом нельзя.

Т е р е н т и й. А вот Белкин считает, что по-всякому можно… Мало у нас партийных, а коммунисты на селе — большая сила. Подумай.

В а л е н т и н. Подумаю.

Т е р е н т и й. Слушай, доктор, у тебя там в городе таких чудаков, как ты, нет ли на примете? Может, еще один в Обуховку приедет?

В а л е н т и н. Я так похож на чудака?

Т е р е н т и й. А это как смотреть…

Вбегает д е в у ш к а.

Д е в у ш к а. Терентий Ильич, к телефону!

Т е р е н т и й. Иду.

Входит б а б к а А н и с ь я, протягивает руку Т е р е н т и ю. Т е р е н т и й здоровается, уходит.

Б а б к а А н и с ь я (протягивает руку Валентину). Здравствуй, родимый!

В а л е н т и н. Здравствуй, бабушка!

Б а б к а А н и с ь я. К тебе я, Валентин Петрович! У тебя дома была, да Олимпиада Федоровна сказала, что искать тебя надобно в клубе. Вот и пришла.

В а л е н т и н. Садитесь.

Б а б к а А н и с ь я. Да я постою. Ты мне каких-нибудь таблеток дай.

В а л е н т и н. Болит что-нибудь?

Б а б к а А н и с ь я. А ничего не болит, родимый.

В а л е н т и н. Кто-нибудь заболел? Так я сам схожу.

Б а б к а А н и с ь я. Да нет, родимый, все здоровы, никто не болеет, слава богу…

В а л е н т и н. Какие же тебе таблетки нужны?

Б а б к а А н и с ь я. А все едино, милый. Лишь бы таблетки. Говорят, больно ты доктор хороший. Уважь старуху, дай таблеток. Все, глядишь, подольше проживу.

В а л е н т и н (достает таблетки). На, мать, живи на здоровье.

Б а б к а А н и с ь я. Спасибо, родимый, и верно, хороший ты, доктор, уж такой хороший…

Входит расстроенный К у п и д о н.

К у п и д о н. Комсомольцы-то… Дашку на чистую воду вывели, теперь на молочной ферме страсть как бушуют. А там и до меня дойдет. Как эт-так?

Б а б к а А н и с ь я. Да ты-то в чем грешен, Купидоша?

К у п и д о н. Недостаток у меня. Двух бычков недостает. Куда делись, ума не приложу.

Б а б к а А н и с ь я. На трезвую голову считать надо, парень.

К у п и д о н. Двух бычков не хватает, как эт-так?

Б а б к а А н и с ь я. Эко, я смотрю, память у тебя девичья. Забыл, как инспектора по скоту провожали?

К у п и д о н. Тьфу, язви его!.. И верно.

Б а б к а А н и с ь я. То-то оно, что верно.

К у п и д о н. Что мне теперь делать? Висят на мне бычки…

Б а б к а А н и с ь я. Как не висеть! А ты скоро и вовсе голову в бутылке утопишь.

К у п и д о н. Так меня, так… Ругайте меня! Как эт-так? Нехороший я человек…

Б а б к а А н и с ь я. Не пил бы ты, Купидоша.

К у п и д о н. Не буду, крест — не буду. Брошу пить и человеком сделаюсь. Как эт-так?..

К у п и д о н, разговаривая сам с собой, садится у печки. Подбегает Н а с т я.

Н а с т я. Вот, Валентин Петрович! Готово!

В а л е н т и н. Спасибо, Настенька.

Н а с т я. Доктор… Валентин Петрович!

В а л е н т и н. Что, Настенька?

Н а с т я. Возьмите меня к себе. Помогать буду.

В а л е н т и н. Куда же я возьму тебя, Настюшка?

Н а с т я. А в больницу, сестрой.

В а л е н т и н. На сестру учиться надо.

Н а с т я. Да? Ну, хоть кем… Я за больными хорошо ходить буду.

В а л е н т и н. Верю, что ходить будешь хорошо, да больницы нет.

Н а с т я. Будет больница!

В а л е н т и н. Будет. Не может не быть. Только, может, через год будет, а может, через два. Ты бы в Ливаниху пошла, там недавно неплохая амбулатория открылась.

Н а с т я. Нет, я здесь хочу. Подать вам что, или полы в пункте вымыть, или сбегать куда… Очень прошу вас!

В а л е н т и н. Да кому ты помогать хочешь?

Н а с т я. Вам. (Смотрит застенчиво и бесстрашно.)

В а л е н т и н. Настюшка ты, Настюшка…

Н а с т я. Вы из-за Катерины такой смурый, да?

В а л е н т и н. Почему так думаешь?

Н а с т я. Видала, как с ней разговаривали…

В а л е н т и н. Ты ошибаешься, Настюшка. Мне сегодня немного… Немного голова болит.

Н а с т я. Из-за нее и болит.

В а л е н т и н молчит. Приближается б а б к а А н и с ь я.