Петтерсы. Дети океанов

В ответ млекопитающие что-то просвистели и ушли в океан, оставив детей в обнимку сидеть на тонкой полоске песка.

Глава 33. Запах крови

В старой бамбуковой хижине на берегу Кораллового моря на дырявой циновке сидел на коленях колдун. Он не спеша разматывал окровавленную повязку, слой за слоем снимая ее со своего тела.

Вот уже больше месяца он зализывал раны. Несмотря на все его мастерство и тайные знания в вопросах медицины, ему пришлось несладко. Левый бок был сильно изуродован. Сломанные ребра и сорванная с мясом кожа были сущей ерундой по сравнению с извлечением просмоленной деревянной щепы, застрявшей между обломками костей. Даже чудодейственная мазь, приготовленная по рецепту древних, не могла до конца обезболить и залечить эту рану. Чудо, что он вообще остался жив, другой на его месте давно ушел бы к праотцам.

Анару взял лежащую рядом кривую палку, которая на протяжении многих недель служила ему костылем, посмотрел на нее. Потом резким движением откинул в угол хижины. Надо пробовать самому. Колдун аккуратно наклонился влево, затем вправо. Бок слегка тянуло, но это было не критично. Поднявшись с колен, он поднял руки вверх, нагнулся вперед, потом положил ладони на поясницу и отклонился назад. Вот и настал тот день, когда мучениям пришел конец. Он снова может нормально двигаться и даже относительно бодр. Удовлетворенный своими ощущениями, он побрел к морю.

Зайдя в воду по пояс, он зачерпнул ее горстью и плеснул себе в лицо. Соленая прохлада океана обдала иссушенную кожу приятной волной, отзываясь в каждой клетке изуродованного шрамами тела. Теперь надо подумать о цели и вновь вернуться к поискам артефакта.

Развернувшись, он направился к сложенному на берегу костру, но, не дойдя до него нескольких шагов, встал как вкопанный. Ноздри широко раздулись, уловив еле различимый запах. Анару неспешно покрутил головой, пытаясь угадать направление, откуда его принесло. Потом понюхал руки. Практически бегом он вернулся к морю и, упав на колени, наклонил голову к воде, жадно втянув воздух ноздрями. Прислушиваясь к своим ощущениям, он тихо проговорил:

– Неа ка.

Облизав мокрую от соленой морской воды руку, он прикрыл единственный глаз. Тут же в голове возникли образы.

Мыс, песок, камни, кровь, маленькая светловолосая девочка с рассеченной рукой сидит в обнимку с молодым парнем, на ее запястье затянут браслет с переливающимся яркими красками узором.

Едва он увидел браслет, в голове Анару будто ударила молния. Он скорчился от боли и открыл глаз:

– Ки оха зонани?!

В ярости колдун ударил по водной глади ладонью и пошел к костру.

Уже спустя полчаса он пристально всматривался в разгорающееся пламя. Бросив в него щепотку серо-зеленого порошка, он еле слышно начал читать заклинания. Окончив ритуал, он провел рукой над костром и повелительным тоном задал интересующий его вопрос:

– Ге махери Посейдонус?!

Пламя расступилось, показывая нужную колдуну картину.

Тот же парень, что недавно в видениях Анару обнимал его врага на песчаной косе, теперь шел по джунглям. В его руке был нож – клинок в виде трезубца со светящимся камнем в навершии рукояти.

Кивнув самому себе, колдун встал с колен и тихо проговорил:

– Соа хронос виа махи.

Сказав это, Анару резко сжал ладонь правой руки в кулак. Тут же пламя костра погасло, будто его задул ураган. Глава 34. «Святая Анна»

Фрегат «Святая Анна», оставив далеко по правому борту Большие Зондские острова, величаво шел по волнам Южного Пассатного течения в направлении Мадагаскара.

Марта большую часть времени проводила на верхней палубе, вот и сейчас, стоя на баке, всматривалась вдаль. Как ученый, она понимала, что они еще слишком далеки от места крушения, но, как жена и мать, продолжала искать глазами обломки корабля на поверхности водной глади.

Сзади неслышно подошел Гарисс. Чтобы не пугать женщину, он тихо обратился:

– П-прошу прощения, Марта. Вы слишком много п-проводите времени на солнце без шляпки.

– А вы бы предпочли, чтобы я надела черную вуаль? – с несвойственной ей резкостью ответила та.

– П-простите, мэм. Я н-не хотел сказать н-ничего п-предосудительного. – От волнения лейтенант начал заикаться еще сильнее.

Марта повернулась к нему, грустно улыбнулась и взяла его за руку:

– Друг мой. Прошу вас, не обижайтесь. Просто я не хочу, чтобы все на судне относились ко мне как к вдове и жалели меня. Пока я не нашла тела… – Голос женщины дрогнул, она собралась с духом и продолжила: – Пока я не нашла свою семью, все так, как и раньше, ничего не изменилось.

Гарисс кивнул:

– К-конечно, все так и есть, за этим мы и отправились в п-путь. Хорошего дня, миссис Петтерс.

Произнеся это, лейтенант развернулся на каблуках и уже было стал уходить, когда Марта остановила его:

– Гарисс!

– Да, мэм.

– Вы прекрасный человек, настоящий мужчина и истинный англичанин, но я никогда не поверю, что вы пришли сюда лишь для того, чтобы пожелать мне хорошего дня.

Лейтенант слегка замялся.

– Говорите уже, Гарисс, к чему условности?

– В общем, капитан судна устраивает обед и п-просит нас п-поучаствовать. Но я п-подумал, что… – Мужчина умолк и потупил взор.

Марта в упор посмотрела на него:

– Подумали что? Что я в трауре? Нет, Гарисс, скажите капитану, что я непременно буду.

Так и случилось. Ровно в полдень в каюте капитана собрался весь цвет судна. Помимо Самарина на обеде присутствовали его помощник, лейтенант Правдин, молодой поручик Храмцов и мичман Егор Василич, тот самый, что вносил англичан в судовой журнал в день отплытия и которого никто ни разу не назвал по фамилии. Капитан самолично налил всем водки из замутненного зеленого штофа^[125] и сказал приветственную речь:

– Друзья! – Он бросил взгляд на Гарисса и продолжил: – И гости! Я чрезмерно горд, что в этот час вы делите со мной минуты радости и невзгод посреди недружелюбных нам вод! Бывало всякое, и вы это знаете. Но сейчас скажу не как офицер, а как мужчина! Что, по сути, одно и то же. Я рад, что теперь на нашем судне присутствует дама, и, надо сказать, прекрасная дама! За нее и ее святую миссию я предлагаю поднять эту рюмку!

Грянуло троекратное: «Ура!», после чего все опрокинули рюмки. Завязалась светская, ни к чему не обязывающая беседа. И лишь погодя, с подачей поросенка, немного захмелевший капитан Гарисс позволил себе обратиться к Марте:

– Как вам сия дичь, сударыня? Как на мой взгляд, так очень недурна.

Миссис Петтерс вежливо улыбнулась капитану:

– Спасибо, Самарин, очень вкусно.

– Ну, что вы! Можете называть меня просто Алексей Степанович. Все спасибо Петруше, нашему повару. Он из чего хошь шедевру сготовит! Верно, братцы?

В ответ вновь прогремело: «Ура!» – на этот раз коку.

– Это, конечно, не наши молочные поросята, что я в своем имении выращиваю, но тоже чудно. Вот, если будете у нас под Пензой, милости просим на разносолы.