Пламя над бездной (другой перевод)

Глимфрелль выключил звук:

– Если это так, у нас еще около ста секунд. Что делать, капитан?

Внезапно «Эльвира» перестала быть никчемушным тормозом.

– Поговорим с ними, – ответил Свенсндот.

Отклик и новый запрос отняли считаные секунды. Затем… пятиминутный разговор с Равной Бергсндот убедил Кьета, что слова ее необходимо повторить перед командованием флота. Его корабль будет просто маршрутизатором, но все же хоть как-то, а пригодится.

Командование отвергло полную видеоссылку с «Внеполосного-II». Кто-то на флагмане был твердо убежден в необходимости следовать стандартным процедурам – и скомпрометированные шифроключи им там поперек зоба встали. Даже Кьету пришлось переключиться в боевой режим: на дисплее появилось цветное изображение высокого разрешения. Внимательно вглядевшись, легко было распознать в нем скверную эвокацию. Кьет узнал Владелицу Лимменде [19] и Яна Скритса, начштаба, но выглядели картинки устаревшими на несколько лет. Это «Эльвира» подгоняла старое видео под переданные анимационные ключи. Канал реальной связи сузился меньше чем до четырех килобит в секунду; командование не хотело рисковать.

19

Limmende – «обжора» (швед., жарг.).

Бог его знает, что они там видели вместо Фама Нювена. Человек с кожей цвета дыма уже несколько раз объяснил свою идею. Преуспел он ничуть не больше, чем до него – Равна Бергсндот. Залихватская манера его постепенно уступала место отчаянию.

– …Я же вам говорю, они оба ваши враги. Конечно, это Альянс во Имя Защиты уничтожил Сьяндру Кей, но Погибель спровоцировала ситуацию, в которой это стало возможным.

Мультяшная фигура Яна Скритса переглянулась с Владелицей Лимменде. «Господи, какая же на Дне хреновая эвокация», – подумал Свенсндот. Когда Скритс заговорил, движения губ даже не отвечали словам:

– Мы тоже читаем группу Угроз, господин Нювен. Угроза Погибели стала предлогом к уничтожению наших миров. Мы не намерены в неразберихе рубить направо и налево, а уж тем более – ввязываться в бой с теми, кто враг нашему врагу… Или вы утверждаете, что Погибель заодно с Альянсом во Имя Защиты?

Фам сердито пожал плечами:

– Нет. Понятия не имею, в каких они отношениях. Но вам следует понять, что Погибель – источник зла куда большего, чем этот «Альянс».

– О да. Это вся Сеть утверждает, господин Нювен. Но те события отдалены от нас тысячами световых лет. Известия о них даже в Срединное Запределье доходят с чужих слов, претерпевая множество неизвестных интерпретаций, хотя, возможно, в них есть зерно правды. Сеть не просто так прозвали Сетью Миллиона Лжецов.

Лицо незнакомца потемнело. Он произнес громкую сердитую фразу на языке, лишенном сходства с нюйорской ветвью. Речь его была тоновая, взлетала и падала, словно щебет дирокимов. С видимым усилием овладев собой, он продолжил на самношке, причем акцент его резко усилился:

– Да. Но я вам говорю: я видел Падение Маршрутизатора. Погибель страшнее всего, что вы можете себе представить. Гибель Сьяндры Кей – лишь побочный эффект ее действий. Вы поддержите нас против Погибельного флота?

Владелица Лимменде утонула необъятными телесами в командирской подвеске. Они с начштаба переглянулись и о чем-то неслышно поговорили. Взгляд Кьета блуждал по экрану; за спиной Лимменде на дюжину метров просматривался мостик флагманского корабля. Там тихо сновали младшие офицеры, кое-кто искоса наблюдал за разговором. Картинка была резкая, детализированная, но любые движения превращали ее в издевательски мультяшную. Кьет заметил людей, которых, он это знал точно, перевели с флагмана еще до гибели Сьяндры Кей. Процессоры «Эльвиры» принимали узкополосный сигнал от флотского командования, смешивали с детализированным (и устаревшим) фоновым изображением и выводили на дисплеи. «Никаких больше эвокаций, – пообещал себе Свенсндот, – по крайней мере, пока не выберемся отсюда, снизу».

Владелица Лимменде глянула обратно в камеру:

– Простите мне застарелую полицейскую паранойю, но я полагаю, что вы можете оказаться агентами Погибели. – Лимменде воздела длань, словно желая оборвать возражения, но рыжеволосый лишь ошалело глазел на нее. – Если вам поверить, то придется принять на веру и тот факт, что в звездной системе впереди имеется опасное сокровище, за которым мы тут все и гонимся. Более того, отсюда следует, что и вы, и так называемый Погибельный флот в полной мере способны воспользоваться преимуществами этой добычи. Если мы сразимся с ними по вашему наущению, уцелеют немногие из нас. Приз достанется вам. Мы опасаемся, что вы не те, за кого себя выдаете.

Фам Нювен молчал несколько мгновений. Гнев медленно изгладился с его лица.

– Хорошо, Владелица Лимменде, я согласен с вашим замечанием. Вы очертили дилемму. Есть ли выход?

– Мы со Скритсом обсуждали его. Независимо от наших действий, ставки высоки и для нас, и для вас. Альтернативы, впрочем, много ужаснее. Мы склонны последовать вашему совету и вступить в битву, если перед этим вы повернете к нам свой корабль и позволите нашим офицерам взойти на борт.

– В смысле, пропустить вас вперед?

Лимменде кивнула.

Фам открыл рот, закрыл его, но ничего не произнес. У него, кажется, язык отнялся. Равна ответила:

– Если у вас не получится, мы потеряем все. Сейчас у нас есть хотя бы шестидесятичасовая фора. Нам может хватить этого времени, чтобы разобраться с артефактом, даже если Погибельный флот уцелеет.

Лицо Скритса искривилось в анимационной ухмылке.

– Вам не усидеть на двух стульях. Хотите, чтобы мы всем рискнули под ваше честное слово? Мы с готовностью умрем за вас, но должны знать, что не стали пешками в игре чудовищ. – Последние слова он произнес странным тоном, с прорвавшейся яростью. Картинка с флагмана при этом не двигалась, за вычетом нескольких плохо синхронизированных движений губ. Глимфрелль перехватил взгляд Свенсндота и указал на комм-панель: там зажглись тревожные индикаторы.

Голос Скритса продолжал:

– И, групп-капитан Свенсндот, я приказываю, чтобы дальнейшие переговоры с неизвестным кораблем осуществлялись…

Картинка застыла, и больше начштаба ничего не сказал.

Равна:

– Что случилось?

Глимфрелль щебетофыркнул:

– Мы теряем связь с командованием. Наша эффективная полоса пропускания сузилась до двадцати бит в секунду и продолжает ужиматься. Последняя фраза Скритса, впрочем, не заняла бы и ста – по приближенным оценкам программ «Эльвиры».

Кьет сердито махнул в сторону экрана:

– Вырубите эту хреномуть.

По крайней мере, не придется больше мучиться с этой придурковатой эвокацией. Кроме того, капитан не хотел слышать приказа Яна Скритса, потому что догадывался, каким тот будет.

Тиролль уточнил:

– Эй, но почему бы не оставить ее включенной? Разницы мы все равно не заметим.

Глимфрелль тихо хихикнул, оценив шутку брата, но длинные пальцы его заплясали над комм-панелью, и на дисплее возникли звезды. Два дирокима терпеть не могли бюрократов.

Свенсндот, не обращая на них внимания, переключился в оставшееся комм-окно. По каналу связи с Фамом и Равной шло широкополосное видео почти без дополнительной интерпретации; значит, и ответный сигнал не пострадает от идиотских артефактов.

– Простите. Последние несколько дней у нас со связью кошмар. Видимо, эта зонная буря самая сильная за много столетий.

И она лишь усиливалась; дисплеи ультраволнового навигатора запестрили случайным шумом.

– Вы потеряли связь со своим командованием? – спросила Равна.

– На некоторое время – да. – Он глянул на Фама. У рыжего взгляд все еще был немного обалдевший. – Поймите, мне тоже жаль, что так все повернулось, но Лимменде со Скритсом славные люди. Вы просто попробуйте встать на их точку зрения.

– Странное дело, – перебил его Фам. – Там картинки были странные. – Тон его сделался ледяным.

– Вы про сигнал, который мы вам перенаправили от командования? – Свенсндот стал объяснять про узкую полосу и глюки корабельных процессоров здесь, внизу, на Дне.