Пламя над бездной (другой перевод)

– Сир Фам не единственный боится нас, наездников. Синепанцирь тоже испуган, и страх этот рвет его на части. Он даже мне в этом не признается, но полагает, что нас могли инфицировать независимо от тележек. Он отчаянно стремится убедить меня, что Фам ошибался, а заодно и самого себя.

Она долго молчала, поглаживая веточкой по руке Равны. В каюте слышались звуки моря, но прибоя корабельная автоматика воссоздать не могла.

– Я вздыхаю. Мы обязаны вообразить себе прибой, дорогая моя Равна. Где-нибудь всегда есть прибой, что бы ни стряслось на Сьяндре Кей, что бы ни случилось с нами.

Наедине с подругой Синепанцирь был сама сердечность, но стоило ему остаться с Равной, как прорывался гнев:

– Нет-нет, я не протестую против курса, проложенного сиром Фамом. По крайней мере, сейчас. Возможно, мы бы сумели продвинуться чуть дальше, если б я сидел за штурвалом, но самые быстрые суда преследователей все равно нагоняли бы нас. Тут дело в другом, миледи. Вы знаете, как ненадежна здесь, внизу, автоматика. Фам же уродует ее еще больше. Он написал собственные программы и установил поверх существующих инструкций систем безопасности. Он превратил рабочую среду корабельной автоматики в нагромождение ловушек.

Равна и сама это видела. Подступы к мастерским и командной рубке «Внеполосного-II» производили впечатление военных блокпостов.

– Ты знаешь, чего он опасается. Если ему так спокойнее…

– Дело не в этом, миледи. Я бы ему позволил все, что угодно, рискни он принять мою помощь. Но его действия попросту опасны. Наша придонная автоматика и так ненадежна, а он дополнительно ее корежит. В случае непредвиденных осложнений рабочая среда, скорее всего, попросту отрубится. Последствия могут быть любыми – отказ термоконтроля, утечка воздуха и так далее.

– Я…

– Разве он не понимает? Фам не контролирует ничего! – Голос из вокодера сорвался в нелинейный писк. – Он властен разрушать, и ничего более! Ему нужна моя помощь. Он был моим другом. Разве он не понимает?

Фам понимал… о да, Фам понимал. Они с Равной пока еще общались. Таких тяжелых споров у нее ни с кем в жизни не бывало. Временами, однако, споры приближались к рациональной дискуссии.

– Я не одержим, Равна. По крайней мере, не в том смысле, в каком Погибель контролирует наездников. Моя душа мне принадлежит.

Он отвернулся от консоли и слабо улыбнулся ей, признавая уязвимость подобных заверений. Но улыбки вроде этой убеждали Равну, что Фам Нювен еще жив и иногда говорит с нею.

– А как насчет богосколка? Я же вижу, как ты часами напролет просто сидишь и смотришь на дисплей слежения, роешься в библиотеке или читаешь новости, – сканируя информацию на скорости куда выше человеческой.

Фам пожал плечами:

– Я изучаю наших преследователей, пытаюсь выяснить, кто какими кораблями управляет, какая у них боевая мощь. Подробностей я не знаю. В такие минуты самосознание отдыхает.

И разум Фама полностью превращается в процессор, выполняющий загруженные Стариком программы. Несколько часов в состоянии фуги, бывало, дарили прозрение, достойное Силы, но даже его он потом не мог вспомнить.

– Я отдаю себе в этом отчет. Что бы такое ни было этот богосколок, он очень специфичен. Он неживой – в каком-то отношении даже не очень разумный. Повседневные функции, вроде управления кораблем, он возлагает на старого доброго Фама Нювена.

– И мы, Фам, хотим тебе в этом помочь, в частности – Синепанцирь, – тихо говорила Равна. В этом месте Фам обычно впадал в ледяное молчание или взрывался от ярости. Сегодня он лишь грустно нахохлился.

– Равна, Равна. Я понимаю, он мне нужен… И да, я рад, что он мне нужен. Мне не пришлось его убивать. Пока.

Губы Фама мгновение дрожали, и Равне почудилось, что он вот-вот разрыдается.

– Богосколку Синепанцирь неизвестен…

– Это не богосколок. Не он заставляет меня действовать подобным образом. Я действую, как действовал бы любой на моем месте при столь высоких ставках.

Он говорил без гнева. Может, есть еще шанс. Возможно, получится его урезонить.

– Синепанцирь и Зеленожка лояльны нам, Фам. Не считая происшествия на Гармоничном Покое…

Фам вздохнул:

– Да, я много об этом размышлял. Они прибыли на Маршрутизатор со Страумлианского Простора. Они обратили внимание Вриними на корабль беженцев. Это пахнет подставой, но если даже так, то их, вероятно, использовали вслепую. Возможно, противники Погибели. В любом случае тогда они еще не были одержимы, иначе Погибель бы с самого начала знала про мир Когтей. А Погибель ничего не знала до самого Гармоничного Покоя, пока не перевербовали Зеленожку. Синепанцирь же остался верен даже тогда. Он знал, как работает моя броня – например, как я высылаю дистанционные устройства, – и мог бы предупредить их, но не стал.

Равну охватила нежданная надежда. Он и вправду о многом размышлял, и…

– Дело тут исключительно в тележках, Фам. Это взведенные капканы. Но мы здесь в изоляции, а Зеленожкину ты спалил.

Фам уже качал головой:

– Это не просто тележки. Погибель и к самим наездникам приложила лапу, хотя бы частично. Не могу себе представить, как бы иначе произошла сверхъестественно быстрая перевербовка Зеленожки.

– Д-да, мы рискуем. Но это малый риск в сравнении с…

Фам не шевельнулся, но что-то в нем отдалилось от нее, отвергая возможное предложение поддержки.

– Малый риск? Этого мы не знаем. Ставки слишком высоки. Я за соломинку хватаюсь. Если не прибегнуть сейчас к помощи Синепанциря, флот Погибели нас вышибет из пространства. Если же слишком ему довериться, он – или какая-то часть его – может предать нас. У меня ничего нет, кроме богосколка и пригоршни воспоминаний, которые… достоверны менее всего прочего. – Последние слова он произнес едва слышно. Поднял холодный отчаянный взгляд на девушку. – Но я намерен сражаться тем, что у меня есть, Рав, и таким, какой я есть. Как-нибудь я доставлю нас на планету Когтей. Как-нибудь я дотащу богосколок Старика к тому, что там нас ожидает.

Еще через три недели прогнозы Синепанциря начали сбываться.

В Срединном Запределье «Внеполосный-II» держался бойко, и даже поврежденный ультрадвигатель сдался не сразу. Теперь из корабельных программ так и лезли баги. Большинство не имели ничего общего с самопальными программами Фама. Окончательная проверка оборудования так и не состоялась, и доверия придонная автоматика «Внеполосного-II» в любом случае не заслуживала. Однако ее глюки осложнялись отчаянными попытками Фама перекроить систему безопасности.