Пламя над бездной (другой перевод)

Солдаты Шрека приближались. Он отправил две стаи обратно в замок, за указаниями.

– Еще пару минут, пожалуйста. Я спущусь через пару минут.

Она сказала эти слова одновременно солдатам у частокола стройплощадки и самому Стальному во дворе. Потом обернулась, взглянула на свой домен.

Она растянула свою двойку менее чем на четверть мили. Задержка была неощутима; координация мыслей такая же резкая, как головами вместе. А ведь ремешки клобука еще не затянуты до упора. А если рассредоточить всю пятерку, разбежаться на мили? Весь Север станет ее личными покоями.

А Шкуродер? Ах да, Шкуродер. А где он, кстати? Воспоминания его остались, но… Тиратект припомнила, как теряла сознание сразу после включения радиосвязи. Мышление с такой жуткой скоростью требует особой подготовки. Наверное, Владыка Шкуродер в молодости никогда не гулял меж узких скал. Тиратект усмехнулась. Наверное, лишь ее разумы способны справиться с радио. В таком случае… Тиратект опять оглядела окрестности. Шкуродер построил великую империю. Правильно применяя новые разработки, можно сделать ее бесконечно величественней за счет грядущих побед.

Он обернулся к солдатам Шрека:

– Очень хорошо. Теперь я готов вернуться к Стальному Владыке.

Глава 31

В дни высокого лета армия Древорезчицы выступила на север. Собирались в спешке, так что Проныра и себя и подчиненных загнал почти до изнеможения. Нужны были пушки – Щепетильник изготовил семьдесят стволов, из которых отобрали тридцать надежных. Нужны были пушкари, которых предстояло обучить и отыскать безопасные позиции для стрельбы. Нужно было сколотить фургоны и прикупить керхогов.

Несомненно, весть об этих приготовлениях давно уже ушла на север. Город древорезчиков портовый, невозможно же остановить всю торговлю. Проныра не раз поднимал этот вопрос на заседаниях Совета: Стальному известно, что они выступают в путь. Фокус в том, чтобы напустить шкуродерникам туману в морды относительно точной численности, времени выступления армии и подлинных целей похода.

– У нас одно крупное преимущество над врагом, – заявлял он. – Мы располагаем агентами в высших кругах его власти. Мы знаем то, что ему становится известно о нас.

От шпионов нельзя было утаить главное, но подробности – особое дело.

Армия уходила по сухопутным дорогам материка: дюжина фургонов тут, несколько отрядов там. Всего примерно тысяча стай, но вместе они не сойдутся вплоть до лесных дебрей. Проделать первую половину пути по морю было бы легче, но у шкуродерников дозорные посты высоко в горах вокруг фьордов. О любом перемещении кораблей, даже в акваториях Древорезчицы, узнают на севере. Поэтому они выбрали лесные тропы на участках, которые Проныра зачистил от вражеских агентов.

Сперва все шло довольно резво, по крайней мере в отрядах с фургонами. Йоханна ехала в одном из арьергардных, вместе с Древорезчицей и Данником. «Я сама уже начинаю относиться к нему словно к оракулу, – подумала Йоханна. – Жаль, что эта штука не умеет на самом деле предсказывать будущее».

Погода была прекраснее любой, какую довелось Йоханне видеть на планете Когтей: бесконечный день. Странно, что нескончаемая светлая красота заставляла ее нервничать, но с этим девочка бессильна была справиться. Слишком уж похоже на первые дни в этом мире, когда все… пошло не так.

В первые переходы, еще на своей территории, Древорезчица убивала время, показывая и называя на самношке для Йоханны каждый новый горный пик. Королева за шестьсот лет хорошо узнала свои владения. Даже снежные пятна (из тех, что держались все лето) были ей хорошо знакомы. Она показала Йоханне свиток для набросков, который везла с собой. На каждой странице – зарисовка определенных снежников в один и тот же день лета каждого следующего года. Если быстро перелистывать страницы, немного похоже на грубую анимацию. Йоханна видела, как пятна сдвигаются, нарастают в течение десятилетий, затем отступают.

– Стаи, как правило, не живут так долго, чтоб это ощутить, – говорила Древорезчица. – Но для меня эти вечные снежники – почти живые существа. Видишь, как они перемещаются? Как волки, которых гонит прочь с нашей земли солнечное пламя. Они рыщут, кружат, растут. Временами сливаются воедино, и тогда к морю начинает ползти новый ледник.

Йоханна засмеялась с некоторым беспокойством:

– Они побеждают?

– Последние четыреста лет – нет. Лето часто выдается жарким и ветреным. В долгосрочной же перспективе?.. Не знаю. Впрочем, мне это уже не очень важно. – Она отвлеклась покачать двух щенят и добродушно рассмеялась. – Малыши Странника еще даже думать не умеют, а я уже теряю свое чувство истории!

Йоханна потянулась погладить ее по шеям:

– Но они ведь и твои малыши тоже.

– Знаю. Большинство моих щенков были от других стай, но этих первых я впускаю в себя.

Слепец ткнулся мордой в одного из них. Щенок дернулся и издал высокий звук, почти на грани слышимости для Йоханны. Йоханна взяла другого щенка на колени. Когти-малыши скорее напоминали детенышей морских млекопитающих, чем собачьих щенков. И развивались они, кажется, гораздо медленнее щенка, который жил у них с Джефри в доме. Им до сих пор было тяжело сфокусировать взгляд. Йоханна медленно поводила пальцами взад-вперед перед глазами кутенка – его попытки уследить за жестом были уморительны.

Прошло уже шестьдесят дней, а щенки Древорезчицы еще не умели толком ходить. У королевы была особая пара курток с боковыми карманами для щенят. Большую часть дня щенки проводили там, уткнувшись мордами в ее животы и посасывая молоко. В каком-то смысле отношение Древорезчицы к отпрыскам мало отличалось от человеческого. Она сильно нервничала, когда щенки убегали за пределы ее поля зрения. Она старалась их укачивать и играла с ними в игры, развивающие координацию движений. Часто укладывала обоих на спины и всей восьмеркой теребила им лапки, а потом неожиданно толкала кого-то из них в пузико. Двое яростно дрыгали лапками во все стороны, отражая нападение.

– Покормлю того, кому последнему трону лапку. Странник достоин меня. Эти двое уже немножко мыслят. Видишь? – Она указала на щенка, который свился в клубок, уходя от неожиданного тычка.

В иных аспектах родительское поведение Когтей было чуждо Йоханне и почти пугало. Ни Странник, ни Древорезчица не говорили со щенками в слышимом диапазоне, но то и дело, казалось, касались их ультразвуковыми «мыслями», словно зондируя. Некоторые мысли были так просты и размеренны, что в стенках маленького фургона рождался резонанс. Под ладонями Йоханны гудело дерево. Как мамина колыбельная, но ясно было, что цель тут иная. Малыши реагировали на звуки, извиваясь в сложных ритмах. Странник говорил, что интеграция в сознательное мышление стаи отнимет еще тридцать дней, но щенят для этого уже тренировали и натаскивали.