Пленница лунного эльфа

— Как красиво… — восхищённо пробормотала я, окидывая взглядом всё это великолепие, включая длинный овальный стол, заставленный разнообразной, и очень аппетитной едой.

Кай привычным движением усадил меня за стол, и опустился на стул справа от меня, а Нант — по другую руку. Родители расположились напротив, и к нам тут же подскочили официанты. Увидев их, я даже рот раскрыла от изумления: из десяти хлопочущих вокруг нас слуг как минимум восемь были мне уже знакомы!

Заметив моё замешательство, Кай решил пояснить этот вопрос:

— Последние годы Нант жил во дворце, а его замок был в запустении. Когда мы узнали, что снять твою привязку может только альфа, то поняли, что придётся на месяц или два перебраться сюда, но у нас не было времени заниматься приобретением слуг — толковых и надёжных. Поэтому я спросил своих рабов — кто хочет пойти со мной и послужить госпоже Александре и её мужьям в замке герцога Дельгардиса. Объяснил, что мне нужно человек тридцать. Ты представляешь, они передрались между собой из-за этого! — озадаченно хмыкнул мой генерал. — Я с трудом их разнял. В итоге сам отобрал, кого посчитал нужным. Ещё двадцать слуг предоставили из своего замка родители Роксинанта, и за короткий срок они навели тут порядок.

— Понятно… — смущённо улыбнулась я.

Обед прошёл в тёплой, местами эмоциональной беседе, во время которой мои мужья объясняли нашим родителям, почему с нами не вернулись Ли и Лонгерин, и что вообще произошло на этой битве тысячелетия.

Узнав, что война с кертингами, можно сказать, закончена, а я теперь являюсь почти что мачехой Шейда, поскольку Ли обратил его в вампира, родители были ошарашены. Впрочем, прислуживающие нам эльфы тоже.

— Ну ты, дочка, даёшь… — потрясённо, и вместе с тем восхищённо пробормотал отец, когда Нант ярко и живо описывал ему мои подвиги — как я прикрывала своим телом раненого главаря кертингов от меча Лисантиила.

У слуги за моей спиной из рук вылетела и разбилась тарелка, а матушка просто сидела молча с округлившимися глазами, в которых застыл шок.

— Не смейте больше подвергать нашу девочку такому стрессу! — заявила в итоге мама.

На взволнованных лицах родителей читалось желание защитить меня от всех бед и невзгод этого мира, и у меня изнутри всё распирало от счастья, смешанного со смущением.

Мужья торжественно заявили, что больше не допустят такого безобразия и будут беречь меня как зеницу ока, и утащили в наше новое гнёздышко — спальню герцога Дельгардиса.

Оказавшись в спальне своей истинной пары, я замерла: от восторга перехватило дыхание.

Запах! Я привыкла, что у Кая в подобной комнате витают приятные нотки ванили и шоколада, но здесь пахло корицей, смешанной с мускусом, кожей и горько-сладкой полынью, и чем-то ещё, терпким, едва уловимым, выбивающим меня из равновесия и невероятно притягательным.

Это был такой родной, волнующий и восхитительный аромат, что каждая клеточка тела наполнилась эйфорией.

— Ну у тебя и хоромы! — хмыкнул Кай, и от звука его мелодичного голоса мой разум прояснился достаточно, чтобы оглядеться по сторонам.

Хоромы — это было подходящее слово. Комната была в два раза больше, чем у Кая, и, помимо кровати и двух прикроватных тумбочек, в ней стояли ещё два длинных кожаных дивана, четыре кресла, деревянный стол с двумя стульями и большое изящное трюмо. Покрытием пола служил привычный мне мягкий и пушистый ковёр, а на высоких окнах струились белые атласные портьеры.

А сама кровать — это было нечто. Огромное сооружение под балдахином из органзы, сочетающей в себе прозрачность, воздушность и роскошь, было способно вместить человек десять, не меньше. Заглянув под кружевной полог, я насчитала четыре подушки, и столько же свёрнутых в мягкие рулоны одеял.

— Тебе нравится? — задал Нант риторический вопрос, прекрасно чувствуя все мои эмоции.

— Ага, — кивнула я, приходя в себя от шока.

— Да. эта кровать совершенно новая, её установили здесь несколько часов назад, и я не устраивал на ней никаких оргий! — со смехом заявил оборотень, уловив мои мысли. — И да. тут очень надёжный полог тишины, родители и слуги ничего не услышат!

— Надо будет поставить в моей спальне такую же! — задумчиво отметил Кай, оценив масштабы данного сооружения.

Мужья ловко обступили меня с двух сторон: Нант спереди, Кай сзади, и принялись раздевать. Эльф натренированными чёткими движениями расстегнул шнуровку корсета на спине, покрывая шею сладкими поцелуями, а Нант аккуратно снял с головы диадему, положил её на стол и нырнул вниз — стянуть с меня туфли, попутно поглаживая ноги так нежно и ласково, что хотелось пищать от восторга.

Оставив на мне одни трусики, мужья скинули с себя всю одежду и затащили меня в постель, после чего заключили в знакомую сладкую ловушку, крепко прижавшись, и в два стальных обруча обхватив за талию. А затем — Кай накинул на нас одно общее лёгкое одеяло, и мои бедолаги моментально вырубились от усталости, словно зайчики из знаменитой рекламы, у которых резко сели батарейки.

Перед глазами было осунувшееся лицо Кая, сзади в затылок дышал горячими мурашками Нант, а я лежала, боясь пошевелиться и нарушить их сон, и прокручивала в голове последние события.

В то время, пока я отдыхала в санатории Шейда, мои мужья, наверное, толком и не спали все эти пять суток. Стресс из-за моего похищения, напряжённые поиски, битва с кертингами, а у Нанта — ещё и сражение с его двоюродным братом за право стать альфой — всё это порядком их вымотало.

Как же я по ним соскучилась, по всем троим!

Интересно, как там сейчас Ли? Вот бы он тоже был сейчас рядом…

Словно ответом на этот вопрос по губам пронёсся тёплый нежный ветерок, в котором послышалось тихое: «Люблю тебя!», и я моментально расслабилась, и вслед за мужьями погрузилась в светлый приятный сон.

Ужин наша троица благополучно проспала, и родители решили нас не тревожить. Ночь тоже прошла спокойно, а вот утреннее пробуждение было экстремальным.

Откуда-то сверху, с балдахина, на меня шлёпнулась мохнатая тушка размером с кота, и этот тихий звук «шмяк» послужил для моих мужей мгновенным будильником, включившим рефлекс по охране драгоценной жены.

Подскочив как ужаленные, мужчины замахнулись в ударе на незваного супостата, но. к счастью, вовремя опомнились и опознали в злостном нарушителе сна и спокойствия кнурфика.

Наверное, у Грызлика вся жизнь пролетела перед глазами, поскольку он сначала оторопел, потом возмущённо фыркнул что— то гневное, и, возможно, нецензурное, и сиганул под кровать.

— Сам такой! — крикнул вслед улепётывающей тушке Кай.

— Ты что, понимаешь по-хомячьи? — я удивлённо уставилась на эльфа.

— Дау него на морде всё было написано! — пояснил мой генерал. — Иди сюда! — расплылся он в дразнящей улыбке.