Пленница лунного эльфа

Меня снова схватили и зажали между собой два великолепных, отдохнувших, и крайне возбуждённых мужских тела.

Было очевидно, что мужья очень сильно по мне соскучились, поскольку они оба обрушили на меня такой ураган неистовых ласк, что моё сознание потеряло всякую связь с реальностью, растворившись в чистой эйфории.

Я уже не понимала, где губы Кая. где Нанта, и чьи пальцы массируют, гладят, возбуждают, доводят моё тело до состояния натянутой струны и дарят волшебную, невыразимо сладкую разрядку — снова и снова.

Когда Кай ворвался в моё разгорячённое лоно неумолимым торнадо, то закинул мой разум и тело на новые высоты блаженства, и мне понадобилось несколько минут, чтобы хоть немного прийти в себя после последнего, самого сокрушительного оргазма, и помочь достигнуть пика наслаждения Нанту.

Надо потерпеть всего лишь три недели — мимолётных, и одновременно бесконечно долгих, и он будет кончать не в мою ладошку, а в меня, и подарит мне ребёночка!

А пока что — зацелованная, удовлетворённая и безумно счастливая — я была доставлена Нантом в ванную комнату, и, в то время как оборотень с нежностью меня намывал, эльф успел перестелить постель.

Меня вернули назад в кроватку, на чистые простыни, и дали ещё немного подремать в плотном коконе надёжных объятий. В итоге мы выбрались из спальни лишь к обеду — отдохнувшие и жутко голодные.

Валери и Ксенон, увидев наши сияющие лица, расплылись в довольной, понимающей улыбке, и, отобедав с нами, утянули всю нашу компанию на прогулку вокруг замка. Я узнала много нового и невероятно интересного про детство и юность двух озорных хулиганчиков — Кая и Нанта, и с каждой минутой обожала наших родителей всё сильнее.

Меня тоже завалили расспросами о моей жизни на Земле, и я отвечала — искренне, ничего не скрывая.

Перед ужином мы навестили Алекса с Мурзиком и убедились, что эти двое нашли общий язык, и у них всё отлично. А потом втроём немного посидели на уютном кожаном диванчике в нашей спальне, общаясь на разные темы.

— Нант, а сколько лет твоим родителям? И сколько вообще живут оборотни? — задала я мужу вопрос, который уже давно крутился в моей голове.

Кай когда-то сказал мне, что обычная продолжительность жизни эльфов на этой планете — тысяча лет. а я, как официальная жена эльфа, вышедшая замуж у магического источника, умру не скоро: через несколько сотен лет. Ли, с подпиткой моей кровью, тоже. А вот сколько проживут наши родители и Нант — я не знала. Надеюсь, так же долго.

— Средний срок жизни оборотней пятьсот лет, — просветил меня Роксинант. — Мне сорок четыре года, отцу сейчас девяносто, а маме — семьдесят. Они у меня совсем ещё молодые, просто смерть Ксаны их подкосила.

— Понятно… — задумчиво прошептала я. — Послушайте, а как вы посмотрите на то. что. если у меня от Нанта родится девочка, мы назовём её Ксаной? — пришла мне в голову неожиданная идея.

Я была уверена, что Ли не будет возражать, Кай выразил согласие кивком, а лицо Нанта просияло от восторга:

— Правда? Ты в самом деле не против? — он порывисто меня приобнял и от избытка чувств покрыл лицо благодарными поцелуями.

— Конечно, — рассмеялась я. — Я не верю в переселение душ, но, думаю, нашим родителям будет приятно, если мы назовём их внучку этим именем.

— Им будет не просто приятно. Они будут счастливы, Лекси! — уверенно заявил Нант.

— А, наши дети будут полукровками, да? — задала я очередной волнующий меня вопрос.

— Нет ну что ты, — возразил Кай. — Ты сама оборотень лишь наполовину, потому что родилась не здесь, а на Земле. Каждый, кто появляется на свет от смешанных браков в этом мире, приобретает гены отца. Допустим, если мать — человек, а отец — оборотень, то ребёнок будет стопроцентным оборотнем. А если мать — оборотница, а отец — эльф, все их дети будут эльфятами. Единственное исключение: в связях между различными расами эльфов — лунными, солнечными, лесными и тёмными — рождаются полукровки. Как Микаэль, например. Поэтому брачные связи между ними порицаются сильнее, чем межвидовые.

— Ясно… — Приняла я к сведению этот интересный факт.

— И, кстати, насчёт продолжительности жизни в нашей семье можешь не волноваться: мы все четверо зафиксировали наш брак у магического источника, и магия этого мира добавила и тебе, и Нанту, несколько сотен лет. чтобы мы все прожили долгую жизнь и умерли примерно в одно время, не слишком долго страдая от потери любимого человека. А в твоём случае — любимых, — уточнил Кай. — Если я проживу тысячу лет значит, и вы столько же. А если Ли протянет ещё две тысячи — и мы вместе с ним.

— Как здорово! — обрадовалась я.

— Так что готовься: легко и быстро ты от нас не отделаешься! — улыбнулся мой генерал.

— Вы от меня тоже! — рассмеялась я.

— Лекси, Эль, — неожиданно серьёзно обратился к нам Нант. — Когда я стану альфой, мне придётся уволиться с должности главы личной охраны императора и кучу времени посвящать управлению стаей. В этом мире оборотней-пантер не так много, как, например, волков или медведей, но наша популяция всё же превышает полмиллиона особей. Конечно, я могу заниматься делами стаи из замка Лайтинерисов. но здесь мне это делать удобнее, понимаете? Встречаться с вожаками семейств, быть арбитром в спорах, утрясать территориальные проблемы и стычки с другими оборотнями и дроу. Замок Эля — недоступная крепость, а мой находится на территории пантер, и любой мой соплеменник может в него попасть, чтобы получить помощь или справедливый суд.

— Значит, хочешь, чтобы мы шесть месяцев из двенадцати проводили здесь? — понял его просьбу Кай.

— Да, было бы неплохо. Конечно, надо ещё спросить мнение Лисантиила, но пока что я хочу знать, что об этом думаете вы. — пояснил Нант.

— Я не против, — кивнул Кай.

— Я тоже. — у меня не было возражений. Конечно, жить на два дома тяжеловато, но я привыкну. — Нант, а когда ты рассказал родителям обо мне — как они отреагировали, что ты у меня не единственный? — Спросила я.

— Когда я объявил им, что официально связал себя узами брака, и моя жена является моей истинной парой и наполовину пантерой, они жутко обрадовались и сказали, что очень счастливы, что у них появилась дочь. Мама даже расплакалась на эмоциях. Потом я объяснил им ситуацию с привязкой и альфой, и что у моей второй половинки есть ещё двое мужей: мой лучший друг и император. Родители были потрясены тем, что породнились с правителем этого мира, но в целом отнеслись к этому философски. А Эля они уже давно воспринимают как родного. Когда мы с ним подружились в военной школе, он все каникулы проводил у нас, — объяснил мой оборотень. — Ну, а после того, как с ними пообщался Лисантиил и обрушил на них всё своё обаяние, и даже назвал их мамой и папой, они смирились с моим составом семьи окончательно. Правда, потом пришлось признаться, что тебя похитил Шейд, и они сильно расстроились, но я, Эль и Лисантиил убедили их, что мы вернём тебя в ближайшие дни.

— Ясно… — задумчиво пробормотала я. — Поволновались они из-за всего этого, бедненькие. Кстати, а что насчёт Ли: он больше не император? Шейд мне сказал, что он уже передал трон Олдину. Это правда? И кто он теперь, просто вампир? Или герцог какой-нибудь?

Нант улыбнулся, а Кай открыл рот, чтобы ответить, но не успел: раздался стук в дверь, и, после генеральского разрешения: «Можно!» в комнату вошёл новый император Ксантарии. Одетый в парадный бордовый камзол и брюки с позолотой, и с алой накидкой на плечах, он выглядел настоящим монархом — величественным и невероятно красивым.

— Ди-и-ин! — я с радостным воплем кинулась ему на шею, напрочь позабыв про весь королевский этикет, и меня со счастливым смехом заключили в сильные объятия.

— Ваше императорские величество! — соскочив с дивана, перед ним чинно поклонились мои мужья.

Поприветствовав их кивком и улыбкой, молодой император переключил всё внимание на меня.

— Лекси, как же я рад, что ты в порядке! — на эмоциях он даже поцеловал меня в висок. — Я безумно переживал, узнав, что тебя похитили. Я почему-то даже не уловил, что ты в опасности, и не смог вовремя прийти на помощь, прости, — тяжело вздохнул он. — Отец передал мне трон, и, если бы не это — я бы тоже кинулся на твои поиски. Но ты в своём репертуаре, родная: попав в плен, ты умудрилась остановить войну с кертингами, и подарила мне брата! — мягко рассмеялся он.