Пленник королевы фей

— Но почему? — вскричала она. — Скажи, что тебе нужно, и я достану это хоть из-под земли! В моих владениях есть все! Проси — и ты получишь…

— Нет. Боюсь, того, что мне нужно, у вас никогда и не было.

— Да у тебя сердце просто из камня! — в сердцах воскликнула королева, притопнув ногой.

Подсматривающая в глубине волшебного котла за этой сценой темноволосая женщина встрепенулась. Улыбка тронула ее тонкие губы.

— Нет сердца, говоришь, сестра? — протянула она. — Ах, милая, ты еще не знаешь, как отзовутся мне твои слова… Эй, кто там?

Выпрямившись, она хлопнула в ладоши.

Порог комнаты переступил рыцарь. Зеленые глаза его с обожанием уставились на женщину.

— Ты знаешь, кто я? — спросила она.

— Да, моя королева, — ответил он деревянным голосом.

— Ты помнишь, где я? — она невольно покосилась на окно, забранное решеткой.

— Да, моя королева.

— Ты знаешь, из-за кого я тут оказалась?

— Да, моя королева.

— Ты ненавидишь ее?

— Да, моя королева.

— Готов умереть ради меня?

— Да, моя королева…

— Что ж, — она взмахнула рукой. — скоро тебе представится такая возможность… Мой верный рыцарь!

Тень слепого обожания мелькнула на лице рыцаря, когда он отдал честь и покинул комнату. Захлопнулась тяжелая дверь.

Сестра Мэбилон, королева Айфе, отошла от котла и приблизилась к окну. За решеткой бушевало море. Стихия кидалась на камни, грызла скалистый берег. Здесь не было ничего, кроме камней и моря. Замок восставал из пучины, являясь одним целым со скалой, на котором его изваяли. Не самое подходящее место для королевы в изгнании. Но тем лучше. Придет время — и Мэбилон сможет сама оценить прелести этого уединенного уголка Вселенной.

Глава 6.

День был серый, неяркий, и на душе Дженнет было также пасмурно.

Девушка в одиночестве сидела в своей комнате, стараясь не показываться никому на глаза. Она вообще почти ни с кем не общалась, спускаясь вниз только для того, чтобы разделить с семьей обед или ужин. Завтракала она, как правило, в одиночестве — кофе, тосты с маслом, иногда сыр. Порой вечерами, когда выпадала роса, она спускалась в их сад, бродила там по дорожкам, но быстро возвращалась обратно, словно каждый шаг по земле давался ей с трудом. Джоанна и Мэрион часто заглядывали к ней, пробовали развлечь разговорами, но девушка отвечала односложно или вовсе отмалчивалась.

Несколько раз ее звали вниз, когда в гости к ним заглядывал кто-то из соседей. Дабы не огорчать маменьку, Дженнет спускалась, сидела на краешке дивана несколько минут, но при первой же возможности уходила, сославшись на дела.

Запершись в своей комнате, она либо читала — то есть, сидела с книгой на коленях, глядя на буквы, — либо вышивала — то есть, время от времени делала один-два стежка по канве. Ее изводила тоска. Роланд исчез. Его украли феи. И в душе Дженнет образовалась пустота, заполнить которую было нечем. Несколько раз слезы сами принимались литься из ее глаз, порой в самый неподходящий момент — за семейным обедом, в присутствии гостей, на прогулке.

Миссис Холл приглашала доктора Кента. Тот осмотрел девушку, прописал капли и посоветовал положиться на судьбу — мол, время лучший лекарь. Он же попробовал рекомендовать поездку куда-нибудь на воды, на море или в большой город, чтобы как-то развлечься, но тут сама Дженнет решительно воспротивилась любым переменам. Это был едва ли не единственный случай за два месяца, когда девушка стала спорить.

Да, миновало уже два месяца и начался третий с того дня, как она видела Роланда Бартона в последний раз, и все никак не могла смириться с тем, что его больше нет.

Как-то раз приехала сама леди Сьюзен Хемптон. Это случилось через неделю после скандального оглашения в церкви. Она прибыла не одна — с нею был сэр Эдмунд Грей, товарищ и сослуживец — теперь уже бывший — Роланда Бартона. Втроем они сидели на скамейке в саду — это был первый раз, когда Дженнет вышла из комнаты — и вспоминали друга, кузена и возлюбленного. Каждое слово ранило сердце Дженнет. Ей хотелось плакать, но она сдерживала слезы. И лишь когда при прощании Сьюзен обняла ее и прошептала на ухо: «Ты мне все равно как сестра!» — не выдержала и разрыдалась.

После этого визита ей стало немного легче. Но все равно смириться с вечной разлукой было неимоверно тяжело. Если бы Роланд погиб, если бы Эдмунд Грей привез весть о том, что он утонул вместе с кораблем или был застрелен во время морского боя, или скончался от ран в госпитали, или его поразила бы какая-нибудь тропическая болезнь, заодно унесшая жизни десятков человек — ей было бы намного легче. Но отдать своего жениха королеве фей? Отдать просто так, как вещь? Даже не отдать, а словно бы продать или обменять за несколько кусков материи, шкатулку с драгоценностями и пучок лент для шляпки? Почему именно ее Роланд? Почему не один из племянников мистера Кента? Почему не Ричард Ольстен? В Фейритоне несколько десятков неженатых молодых мужчин и юношей, но выбор королевы пал именно на ее жениха! И разве это честно — красть чужих женихов?

Тихий стук в дверь отвлек от размышлений.

— Дженнет?

Миссис Холл быстро прошмыгнула в комнату, огляделась по сторонам. Девушка быстро схватила иголку, сделала один стежок, другой, третий.

— Вышиваешь?

— Да. Полог для церкви.

— Хорошее дело. Но оставь свое занятие и спустись вниз.

— Не хочется, маменька.

— У нас гости!

— Пусть их развлекают Мэрион и Джоанна.

— Но им нужна ты!

— Почему?

— Спустишься — узнаешь! Встань-ка! — миссис Холл взяла дочь за руки, заставила выпрямиться, осматривая платье. — Хорошо выглядишь. Только губы немного покусай и дай-ка я ущипну тебя за щечки…

— Ай, маменька! Что вы делаете? — вскрикнула Дженнет, когда миссис Холл с чувством ущипнула ее за обе щеки.

— Пытаюсь придать тебе немного здорового румянца. Ты слишком бледна! Дай-ка, я получше уложу твои волосы… Ну-ка…

— Оставьте, маменька! — пробовала сопротивляться девушка, но куда там. Миссис Холл взялась за дело столь рьяно, что не прошло и десяти минут, как Дженнет с новой прической и с лентой в волосах оказалась за порогом комнаты.

В гостиной сидели гости — брат и сестра Ольстен. Лилиан, увидев Дженнет, вскочила с места, протягивая обе руки:

— Ах, мисс Дженнет! Как я рада вас видеть!

Ее брат тоже встал, коротко поклонился:

— Добрый день, мисс Дженнет. Вы чудесно выглядите! Эта прическа вам очень к лицу. И такой нежный румянец…

Дженнет в самом деле немного покраснела — от досады.

— Зачем меня позвали, маменька? — поинтересовалась она. — Меня ждет работа.

— Ах, мисс Дженнет, милая, — Лилиан Ольстен усадила ее подле себя на диван, все еще держа ее за руки, — как же приятно снова вас видеть… Да еще и по такому радостному поводу!