Пленник замка Зенды

– Отличный план, мадам. Но зачем вы…

– Может быть, я не совсем забыла, что я христианка, а может быть, просто ревную. Я не могу смириться. Он не должен жениться на ней. Теперь уходите скорее. Но помните: ни днем ни ночью вы не должны забывать об опасности. Вас охраняют три человека, верно?

Я кивнул.

– Так вот, учтите. – продолжала она, – за ними следуют по пятам еще трое. Это люди герцога. Они никогда не отпускают вас дальше двухсот ярдов. Если вы хоть раз окажетесь перед ними один, никто не поручится за вашу жизнь. Идите же! Калитку наверняка уже заперли. Обогните тихонько чайный домик. В ста ярдах от него к стене приставлена лестница. Взбирайтесь на стену и немедленно бегите.

– А как же вы? – спросил я.

– Я должна сыграть свою роль до конца. Если он догадается, вы больше никогда меня не увидите. Ну, что же вы медлите? Идите!

– А ему вы что скажете? – снова полюбопытствовал я.

– Скажу, что вы разгадали его хитрость и не пришли.

Я поцеловал ей руку.

– Мадам, – начал я, – сегодня вы сослужили королю добрую службу. Скажите, где его держат в замке?

Я сразу понял, что ей стало страшно. Все же, понизив голос до едва слышного шепота, она сказала:

– Если вы перейдете ров через подъемный мост, вы увидите массивную дубовую дверь. За ней… Ой! Что это?

Не успела она вскрикнуть, как я услышал шаги.

– Это они, – сокрушенно прошептала Антуанетт. – Они опередили вас. Опередили!

Даже при тусклом свете фонаря было заметно, как она разом побледнела.

– Ошибаетесь, мадам, – бодро ответил я. – Они не опередили меня. По-моему, они подоспели как нельзя более кстати.

– Прикройте фонарь. В двери есть довольно большая щель. Взгляните, вы видите их?

Я прикрыл фонарь и, поглядел сквозь щель, смутно различил во тьме три силуэта. Головорезы Майкла стояли у самой лестницы. Я взвел курок револьвера. Антуанетт тут же ухватила меня за руку.

– В лучшем случае вы уложите одного из них, – сказала она, – а дальше что?

И тут снаружи послышался оклик.

– Мистер Рассендилл!

Моя фамилия была произнесена на безукоризненном английском. Это меня не подкупило – я не ответил.

– Мы хотим поговорить с вами, – продолжал англичанин. – Обещайте, что не станете стрелять, пока не выслушаете нас.

– Не с мистером Детчардом я имею честь беседовать? – спросил я.

– Не будем называть имен.

– Тогда и мое имя забудьте.

– Хорошо, ваше величество. У меня к вам есть предложение.

Я не спускал глаз с троицы. Они поднялись еще на две ступеньки и направили револьверы на дверь.

– Вы откроете нам? – продолжал Детчард. – Честное слово, мы не причиним вам зла.

– Не верьте, – шепнула Антуанетт.

– Мы можем беседовать и через дверь, – ответил я.

– А вдруг вы неожиданно выстрелите? – возразил Детчард. – Конечно, мы вас тут же прикончим, но один из нас может погибнуть. Вы дайте слово, что не выстрелите, пока мы не договорим до конца?

– Не верьте им, – снова шепнула Антуанетт.

И вдруг мне пришла в голову неплохая идея.

– Я даю слово. Я не выстрелю первым, но внутрь вас не впущу.

– Что же, я согласен. – ответил Детчард.

В это время троица преодолела последнюю ступеньку. Теперь они стояли вплотную к двери. Детчард шептал что-то на ухо Де Готе, которого я сразу узнал по росту. Я приложил к двери ухо, но слов разобрать не смог. Я решил сделать вид, что не замечаю тайных переговоров и как ни в чем не бывало спросил:

– Ну, что же вы хотите мне предложить?

– Пропуск до границы и пятьдесят тысяч английских фунтов.

– Нет, не верьте, – еще тише, чем раньше проговорила Антуанетт, – это ложь.

– Недурное предложение, – ответил я, не переставая наблюдать за ними.

Предостережения Антуанетт были совершенно излишни. Я уже повидал на своем веку подобных мерзавцев и, разумеется, не верил ни единому слову Детчарда. Просто они ждали момента, когда я настолько увлекусь беседой, что меня можно будет взять врасплох.

– Я прошу минуту на размышление, – сказал я, и мне показалось, что кто-то из троицы усмехнулся.

Я посмотрел на Антуанетт.

– Прижмитесь плотнее к стене, – прошептал я. – Иначе вас может задеть выстрелом.

– Что вы задумали? – с тревогой спросила она.

– Сейчас увидите, – ответил я.

Я приподнял металлический столик. Я был достаточно силен, чтобы без труда удерживать его на весу. Я схватил его за ножки, и теперь крышка чайного столика надежно защищала мне тело и голову. Я прикрыл фонарь и повесил его на пояс. Револьвер я сунул в карман брюк. И тут же заметил, что дверь трясется. Конечно, виной тому мог быть порыв ветра, но мне показалось, что ее дергают. Удерживая чайный столик в прежнем положении, я отошел подальше от двери и крикнул:

– Пожалуй, я согласен. Я полагаюсь на вашу честь, господа. Если вы откроете дверь…

– Откройте сами, – отозвался Детчард.

– Хорошо, – согласился я. – Но она открывается наружу. Спуститесь на одну ступеньку, а то как бы мне не ушибить вас.

Я подошел, брякнул задвижкой и отступил назад.

– Не открывается! – объяснил я. – Задвижку заело.

– Ладно, сейчас попробую! – крикнул в ответ Детчард. – Перестаньте, Берсонин, – тихо добавил он. – Что за глупые страхи? Он там один.

Я улыбнулся. Мгновение спустя дверь распахнулась. Луч фонаря выхватил всю троицу. Они стояли плечом к плечу, и дула их револьверов были направлены в комнату. Не мешкая ни секунды, я с громким воплем ринулся вперед. Тут же заработали три револьвера, пули со звоном отскакивали от крышки чайного столика. Еще мгновение спустя я вместе со столиком резко выпрыгнул вперед и сшиб всех троих с ног. Изрыгая ругательства, головорезы покатились вниз по ступенькам, а вслед за ними то же самое проделали и мы с преданным мне столиком. Антуанетт де Мобан испуганно вскрикнула. Я тут же поднялся на ноги и, смеясь, заверил ее, что цел и невредим.

Де Готе и Берсонин лежали на земле – я их изрядно оглушил метким ударом. Детчард тоже лежал: его придавило крышкой чайного столика. Однако стоило мне встать, как он оттолкнул столик и выстрелил. Пуля пролетела мимо. Я тоже выстрелил. Детчард исторг ругательство, и я понял, что пуля дошла до цели. Не испытывая дальше судьбы, я бросился со всех ног к стене, где должна была стоять лестница. Позади раздались шаги. Я обернулся и, не целясь, выстрелил во тьму. Шаги смолкли.

Я кинул взгляд на каменную стену. Высоты она была изрядной да еще утыкана железными шипами. «Дай Бог, чтобы она не соврала!» – с надеждой подумал я и тут же увидел лестницу. Я быстро переправился через ограду и нашел наших лошадей в целости и сохранности. Потом я услышал выстрелы со стороны калитки. Это был Сапт. Видимо, до его ушей донеслись звуки перестрелки и он, не послушавшись меня, ринулся на помощь. Я застукал его как раз в тот момент, когда он сражался с запертой калиткой. Он изо всех сил дубасил рукой по замку; в другой руке у него был револьвер, из которого он с большой щедростью стрелял в замочную скважину. Это было великолепное зрелище, и, хлопнув полковника по плечу, я расхохотался.