Пленники Черного леса

каких таких обстоятельствах они познакомились и какие дела вершили вместе!»

Но Стив, как оказалось, ошибался - Гэл о нём вовсе не забыл. В настоящий момент он

думал именно о Стиве, вернее, о тех крупных неприятностях, которые грозили юноше по

возвращению на родину.

– Слушай, а ведь Варкраб прав! – неожиданно произнёс Гэл, поворачиваясь в сторону

Стива. – Я, как-то, совсем упустил из виду это обстоятельство…

– Какое обстоятельство? – удивлённо спросил Стив.- И в чём это он прав, твой Варкраб?

– Он такой же мой, как и твой! – невозмутимо ответствовал Гэл. – А прав он в главном:

мы и в самом деле – чёрные вестники! Впрочем, лично я не собираюсь выступать с этой

малопочётной миссией! А ты?

– Что, я?!

Стив ещё не всё понял, вернее, он пока не понял почти ничего, но всё же осознал

главное. На пути его возвращения домой встала вдруг новая какая-то проблема, и

проблема серьёзная…

– Ты хоть знаешь, кого называют «чёрными вестниками»? – спросил Гэл, с интересом

всматриваясь в лицо юноше. – Хоть слышал о них?

– Нет! – честно признался Стив. – Никогда не слышал.

Гэл молча кивнул, так, словно ожидал именно такого ответа и был им вполне

удовлетворён. Некоторое время они ехали молча, потом Стив не выдержал.

– Чёрные вестники – это те, кто смог выжить, когда все погибли, так? – спросил он.

Гэл кивнул.

– Именно так. Странно, что ты не слышал о «вестниках» раньше. У вас что, их никогда

не было?

Стив задумался. Было ли у них в селении нечто подобное? Кажется, нет. Во всяком

случае, на памяти Стива. Впрочем, юноши их селения не часто отправлялись в военные

походы, предпочитая изменчивой воинской славе монотонный труд земледельца. И когда

158

дядя всё же решился отпустить в поход, его, Стива, жители показывали на старика

пальцами и оживлённо судачили у него за спиной. Дескать, совсем из ума выжил…

– Что делают с чёрными вестниками? – спросил он. – Их убивают?

Гэл пожал плечами и усмехнулся, грустно и иронично.

– Когда как, - проговорил он, продолжая кривить в невесёлой усмешке обветренные

губы. – Это – как решат…

Он замолчал, не договорив.

– Кто? – немедленно спросил Стив. – Кто должен решать, что делать с чёрными

вестниками?

Гэл снова пожал широкими плечами.

– Ну, конечно же, Высокое небо! – сказал он, и в голосе его явственно проскользнула

ирония. – Ну а своё решение Небо гласит устами местного жреца. Если жрец объявляет,

что вестника надо казнить – его казнят в тот же день.

Гэл замолчал, опустив голову, и некоторое время они ехали молча, среди шума, гама и

весёлого гоготанья разношерстного сброда, составляющего костяк банды Варкраба.

– Впрочем, - негромко буркнул Гэл, так и не подняв головы, - есть и другой вариант…

Он вновь замолчал, и Стив напрасно ждал продолжения.

– И какой же это вариант? – спросил он, поняв, наконец, что продолжения нет и не

предвидится. – Вестника могут признать невиновным в том, что он смог остаться в

живых, когда все остальные погибли?

– Ну что ты! – Гэл невесело рассмеялся. – Запомни, малыш – чёрный вестник виновен

всегда, ибо такова традиция! А именно в слепом следовании старым замшелым традициям

наша великая сила!

Тон, которым Гэл произнёс эти слова, заставил Стива слегка усомниться в истинности

процитированного выше постулата. Он слышал это изречения с самого раннего детства:

и от жрецов слышал, да и от дяди доводилось - и никогда ещё ни тени сомнения даже не

возникала у юноши в том, хорошо это или плохо: слепо следовать традициям. А вот

теперь, сейчас…

Впрочем, в дядином изложении традиции не назывались «замшелыми», и, возможно,

дело было именно в этом…

– И что же тогда? – спросил он напряжённо, ибо, ещё ничего не понимая, уже понял

главное: этот второй вариант гораздо хуже первого, хотя, что может быть хуже смерти…

– Что тогда?

Гэл вздохнул.

– Ну, скажем, жрец может упросить Высокое небо не лишать виновника жизни, дабы

дать ему шанс исправиться… - замолчав, Гэл искоса взглянул в сторону юноши. – И

знаешь, в чём состоит этот шанс?

– В чём? – спросил Стив, заранее сжав зубы.

– Смертная кара заменяется пожизненным служением жрецу.

– Что?! – с гневом и отвращением выкрикнул Стив, скрипнув зубами. – Воину стать

слугой, пусть даже и у жреца?! Лучше смерть!

– Мой брат тоже выбрал смерть, - тусклым, безжизненным каким-то голосом произнёс

Гэл, и голос его предательски задрожал. – Это было давно… ты тогда ещё и не родился,

наверное…

Он замолчал, всецело углубившись в давние свои воспоминания, и воспоминания эти

были, судя по всему, не из приятных…

– Твой брат был единственным выжившим из отряда? – осторожно спросил Стив,

почему-то не решившись произнести тягостные слова.

Гэл взглянул на юношу, и во взгляде его Стив смог разглядеть глубоко затаённую боль и

такую же затаённую жажду мести. Впрочем, к Стиву это не относилось.

– Когда брата подобрали на поле боя, он немногим отличался от убитых… - Гэл

замолчал, вздохнул, для чего-то поправил перевязь меча. – Их было трое выживших, но

159

один умер от ран, когда их везли на телеге домой. Так мой брат, сам того не подозревая,

превратился в носителя чёрной вести.

– А если бы тот, третий, не умер? – спросил Стив.

Гэл улыбнулся, но вымученная эта улыбка показалась Стиву то ли болезненной

гримасой, то ли жутким волчьим оскалом.

– Три человека – это ещё отряд! – сквозь зубы процедил Гэл. – А два – уже нет!